Возвращение со звезд - Берг Александр Анатольевич. Страница 43

На Землю я летел на рейсовом «Кронштадте», вот такой вот каламбур, можно сказать, регулярные грузопассажирские перевозки на дальнем тяжелом рейдере, вот кому еще могло бы прийти такое в голову, а что делать? По-другому пока, к сожалению, еще нельзя, но вот когда наши ребята разберутся наконец с остатками транспортной системы Джоре, то тогда… Как подумаю об этом, так непроизвольно начинаю жмуриться, как безнаказанно объевшийся свежими сливками кот, ведь как говорится — мечтать не вредно, а в том, что мы все же разберемся с этим, я нисколько не сомневаюсь.

На Марсианской базе пришлось немного задержаться, проведя, раз уж я сюда прилетел, небольшую ревизию по техническому состоянию самой базы и приписанных к ней кораблей. А что делать, раз стал главным по техчасти, то приходится отрабатывать, и никуда от этого мне не деться, пока я заведую этим хозяйством. С делами удалось разобраться за два дня и на третий я уже спускался из орбитального шаттла в аэропорту «Пулково». Наш шаттл приземлился на выделенной руководством аэропорта специально для нас полосе. Учитывая, что нам не нужна была взлетная полоса, то это не вызвало практически никаких проблем. На земле меня уже встречали два «Тигра», один с людьми Приходько и второй для меня и четырех моих телохранителей, которых навязал мне наш начальник «девятки» Костя Ким. Все же после моих приключений на пляже Эдала и благодаря моему нынешнему статусу, хочешь или нет, но просто необходимо иметь телохранителей. Выехав с территории аэропорта, машины поехали в Веселый поселок, с учетом небольших пробок мы добрались за час, что в принципе было вполне неплохо. Мы проехали из Купчино по проспекту Большевиков, потом свернули на улицу Коллонтай, а я жадно смотрел в окно, вспоминая уже начавшие забываться виды родного города. Вот дома, которые несколько лет стояли недостроенными, а теперь красуются перед моим взором, а вот наконец, и моя улица Чудновского. Машины въехали во двор и остановились возле моего подъезда. Первыми, разумеется, из машин вышли охранники, они быстро и профессионально взяли окружающее пространство под свой контроль. Затем вышел и я, когда таможня дала мне добро. Еще перед поездкой я спроектировал и соорудил себе эксклюзивный пилотский комбез с встроенным бронежилетом и аптечкой, но главное, он был стилизован под обычную земную одежду и не выделялся на ее фоне. Пара телохранителей пошли впереди меня, еще пара сзади, вот так мы и поднялись по лестнице на пятый этаж. Передняя пара поднялась еще на полпролета, а задняя осталась на нижнем. Вот моя дверь, сколько же я тут не был? Подняв руку, позвонил в звонок и тут же из квартиры раздалось звонкое лаянье. Значит, Тимка еще жив, а также кто-то из родителей дома. Тимоха, кабыздох средних размеров, был трусоват, если дома никого не было, то на звонки в дверь он молчал как партизан в засаде, зато если кто-то был дома, то его было не остановить. Гавкал во всю мощь, показывая нам, какой он хороший сторож и охранник. Раздались шаги, и из-за двери послышалось:

— Кто там?

— Мам, открой, это я.

Раздалось ойканье, и почти сразу же дверь открылась, на пороге стояла мама.

— Сынок, вернулся… — и она плача обняла меня.

На шум вышел отец, дождавшись, пока мама выпустит меня из своих объятий, он молча крепко обнял меня. За разговором прошло больше трех часов, время летело незаметно, я вспомнил про своих телохранителей только тогда, когда на улице стало темнеть. Как-то неудобно получилось, я совсем про них забыл. Связавшись с ними по нейросети, спросил, как у них дела. Ребята все время просидели в машинах, спустившись туда, правда один из них остался на лестничном пролете, и они менялись каждый час. После того, как я рассказал родителям про своих телохранителей, то они безоговорочно потребовали от меня, чтобы один из них просто спал в большой комнате, а остальных отпустили. Немного помявшись, они согласились и, оставив одного охранника, уехали.

Открыв утром глаза, когда я проснулся, то в первый момент не поверил увиденному, я лежал на своем старом диване, а напротив меня стоял мой самодельный стеллаж с книгами. Боже, как же давно я этого ждал и хотел, проснуться вот так вот спокойно и, самое главное, дома! Когда я, одевшись, вошел в большую комнату, то увидел своего телохранителя тоже одетым. Не знаю, раздевался он на ночь или нет, но сейчас он был одет. Пока мама готовила завтрак, а потом мы завтракали и умывались, приехал мой транспорт. Вообще мой приезд не остался незамеченным местными обывателями, все же «Тигры», это вам не обычные машины, и даже не крутые забугорные джипы и лимузины. Сразу чувствуется за ними мощь государства или очень крутой конторы, к тому же обычные бизнесмены на таких машинах не ездят, комфорт в них не тот. Как известно, все возвращается на круги своя, вот я и поехал навестить свою альмаматер. Мои охранники держались в стороне от меня, а я, походив по родному университету, решил пройтись дворами.

— Помогите… — раздался рядом придушенный женский крик.

Завернув за угол, я увидел уже знакомую мне картину, дубль два, блин. Ромка Колюжный был в своем репертуаре, как будто и не было этих проведенных вдали от родного дома лет. Ромка опять тащил в свою машину, сопротивляющуюся симпотную девчонку, правда, в отличие от прошлого раза, рядом с ним были не его старые подпевалы, а судя по всему, его охраннички. Если я в тот раз не прошел мимо такого безобразия, то сейчас и подавно.

— Привет, говнюк! — поприветствовал я оторопевшего Ромку, который от неожиданности даже перестал тащить девчонку к своей машине, на этот раз это был «Инфинити», он меня тоже узнал, потому и оторопел. — Я смотрю, тебя история так ничему и не учит, снова девчонок насильно к себе затаскиваешь, видимо, мало я тебя тогда проучил.

— Взять его! — скомандовал заметно струхнувший Ромка своим дуболомам.

Мои охранники вроде держались на расстоянии от меня, но тем не менее они легко перехватили бросившихся на меня охранников Колюжного. Каюсь, я даже не понял, как они так быстро умудрились оказаться около меня. Не обращая больше на них внимания, я тоже одним слитным и неуловимым движением приблизился к Ромке и ударил его. От удара он отлетел на несколько метров, так как я бил в полную силу. Убить я его не убил, но минимум на месяц больничной койкой обеспечил. В тот раз его папаша подкупил следователя и виновным сделали меня, из-за чего мне пришлось срочно сваливать с последнего курса университета и идти в нашу легендарную и непобедимую, чтобы не сесть в тюрьму. Сейчас ситуация была совершенно другой, я теперь был не какой-то там бесправный нищий студентик. Факт насильного удержания девушки был налицо, я его просто записал на свою нейросеть, а потому пришлось слегка задержаться здесь. Мои архаровцы вызвали милицейский патруль, который прибыл на удивление быстро, им и сплавили охранничков, девчонку сразу же стали опрашивать и составлять протокол под запись, а для героя дня вызвали «скорую». Не знаю как, но вскоре нарисовался собственной персоной и Филипп Георгиевич Колюжный, видимо, ему кто-то позвонил. Увидев меня, он тут же попер буром, крича при этом милиционерам и показывая на меня:

— Немедленно задержите этого человека, он преступник, он уже второй раз калечит моего сына! В первый раз он сбежал в армию, откуда потом успешно дезертировал и несколько лет скрывался неизвестно где. Может быть, он вообще перешел на сторону чеченских боевиков!

Несмотря на его энергичную и довольно эмоциональную речь, мнение присутствующих здесь ментов не поменялось. Видимо, вызывая их, мои ребята им представились, а в качестве документов прикрытия у них были корочки ФСБ, так что менты им только что не козыряли, но смотрели на это дело так, как им разъяснили при вызове. Впрочем, это и так соответствовало действительности, так что тут просто закон нельзя было нарушить толстым кошельком. Колюжного-младшего увезли в больницу, а с Колюжным-старшим провел короткую, но очень доходчивую беседу один очень неприметный человечек с конторской внешностью. В ходе этого разговора Филипп Георгиевич сникал прямо на глазах, поняв, что своими деньгами он в этот раз это дело не решит, и его сынку подонку все же придется держать ответ, когда выздоровеет, а потом проехаться на зону. Я, как говорится, незлопамятный, вот только иногда бываю злой и память у меня хорошая.