Живая история - Уилсон Кара. Страница 15

Луиза ощупью добралась до камина, взяла дрожащими руками кочергу и только после этого включила свет. Щурясь, она оглядела комнату и убедилась, что все нормально: окна закрыты, шторы задернуты, мебель — на своих привычных местах, даже старые вырезки, которые она принесла с чердака, лежали на столике. Если вор и побывал здесь, то не нашел ничего интересного для себя…

Луиза изо всех сил сжала в руке кочергу и, держа ее словно бейсбольную биту, на цыпочках пошла на кухню.

Позже она не могла вспомнить, как включала свет. Вроде бы только что ее окружал мягкий полумрак — в коридоре было светло, — и вот уже в ужасе, побледнев и выронив кочергу, она взирала на то, что еще несколько часов назад было ее чистой и опрятной кухней.

Кухня выглядела так, будто по ней пронесся смерч. Кастрюли и сковородки валялись на полу, усеянном осколками стаканов и тарелок, содержимым холодильника. Сверху все это было посыпано толстым слоем муки, сахара и крупы. На полу зловеще краснела надпись: Убирайся!

Слово было написано кетчупом, словно кровью, и поразило ее так, словно к горлу приставили нож. Как завороженная глядя на пол, она нащупала телефонную трубку у двери.

Когда зазвонил телефон, Гейдж пробирался через кухню на заднее крыльцо, чтобы незаметно скрыться в сарае. Он не торопился снимать трубку, надеясь, что кто-то другой возьмет ее. Ему хотелось побыстрее скрыться от назойливой Мэриэль, пока она не заметила, куда он пошел. Если Ральф серьезно не поговорит с женой насчет того, чтобы она прекращала свое сватовство, он возьмет эту миссию на себя. Сколько можно из него делать посмешище!

Телефон все звонил и звонил, и, судя по громким голосам, доносящимся из гостиной, никто не слышал его. Чертыхнувшись и воровато оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ним, он схватил трубку.

— Ранчо Коулов.

— Г-гейдж? — еле слышно прошептал женский голос. Гейдж сдвинул брови на переносице.

— Луиза? Это вы?

— Д-да, я знаю, у вас еще гости, но н-не могли бы вы приехать?

На кухню вошел Ник, намереваясь поиздеваться над Гейджем по поводу назойливых поклонниц, но, увидев, что брат обеспокоен, промолчал. Гейдж, слушая взволнованный голос Луизы, изо всех сил прижимал трубку к уху:

— Плохо слышно, Луиза. Что случилось?

— K-кухня… кто-то был на кухне.

У Гейджа упало сердце.

— Он еще там? — Боже, Луиза, ответь!

— Он… ушел… Дирка нигде нет…

— Я немедленно выезжаю!

Бросив трубку, Гейдж повернулся и наскочил на Ника, который, нахмурившись, спросил:

— Что-то случилось?

— Кто-то побывал в доме Луизы, пока она была здесь, — ответил он на ходу, торопясь к двери. — Позвони шерифу, хорошо? Я возьму ружье и поеду.

— Позвоним от нее, — сказал Ник, следуя за Гейджем. — Я еду с тобой.

Луиза сидела в кабинете отца, сжимая в потных ладонях его незаряженный револьвер. Услышав, что к дому подъехал грузовик Гейджа, она вскочила и поспешила к двери.

— Гейдж… — выдохнула она и без сил упала в его объятия.

— Успокойся, милая, — хрипло прошептал он, прижимая ее к себе. — Все хорошо, — успокаивал он девушку, зарывшись губами в шелк ее волос. — Не бойся, никто тебя не обидит.

Луиза, уткнувшись лицом в его дубленую куртку, кивнула.

— Да, да, конечно, — все еще дрожа, тихо проговорила она. — Я так испугалась — вошла в дом и… сразу поняла, что кто-то приходил. Кухня…

Гейдж встретился взглядом с братом и кивнул ему. Тот понял и прошел мимо них на кухню. Через секунду послышались его проклятия.

— Посмотри сам, Гейдж, — хмуро позвал Ник. — Похоже, этот подонок не шутил.

Луиза не считала себя трусихой: в путешествиях часто попадала в разные переделки, но сейчас она не могла заставить себя вернуться на кухню и снова увидеть…

Когда Гейдж ступил на кухню, он остолбенел, с языка готово было сорваться грубое ругательство. Стихийное бедствие — вот что первым делом приходило на ум. Дверцы шкафов были распахнуты, а их содержимое вытряхнуто, разбито, рассыпано по полу с яростью, с дикой злобой. Ярость человека, сотворившего все это, была слепой, безудержной, уничтожающей все на своем пути. По какой необъяснимой причине она направлена на Луизу?..

Она ведь уехала отсюда маленькой девочкой, а вернулась через двадцать с лишним лет. Она провела на ранчо меньше двух недель, ни с кем не успела познакомиться, не успела нажить врагов. Так кто же сделал это? Почему?

— Пошли, — бросил Гейдж брату, направляясь в гостиную, — осмотрим дом и постройки. Мерзавец скорее всего ушел, но на всякий случай надо проверить.

— Я поднимусь наверх, — сказал Ник, подходя к лестнице. — Зови, если что.

Гейдж уже выходил из гостиной, когда его нагнала Луиза.

— Я с тобой.

— Не стоит.

— Нет, стоит, — возразила она. — Это мой дом, здесь мои вещи. Может, для меня оставили какие-нибудь мерзкие записочки, хочу увидеть их собственными глазами.

Луиза все еще была бледна, но серые глаза горели необыкновенным огнем, решимостью и яростью на человека, осмелившегося прийти к ней и угрожать. Впрочем, это была самая большая ошибка негодяя — приказывать ей уехать. Похоже, она не подчинялась ничьим приказам.

Втроем они облазили дом сверху донизу, но, как и ожидали, грабитель предпочел не ждать их. Тщательно осмотрев окна и входные двери, ничего подозрительного они не обнаружили.

Дирк так до сих пор и не объявился. Стоя на крыльце, вдыхая прохладный ночной воздух и вглядываясь в освещенный фонарями дом, Гейдж нутром чуял, что собака попала в беду. Неужели убили? Иначе, услышав шум машины, Дирк тотчас прибежал бы, как делал всегда.

Гейдж взял фонарь из кабины грузовика и сказал брату:

— Позвони Айвору Тиллу и сообщи, что случилось. Я иду искать овчарку. А Луиза…

— Я иду с тобой — перебила она его и упрямо вздернула подбородок. Он понял, что отговаривать ее бесполезно.

— Пошли.

Вооружившись фонариками, они вступили в темноту, окружавшую дом и двор.

Минут через десять Дирка нашли. Сначала Луиза решила, что ошиблась: прорезая лучом фонарика ночную тьму, она заметила в траве какое-то темное пятно, которое сначала приняла за пучок серебристой полыни. Сердце ее замерло; в следующее мгновение она уже бросилась туда.

— О Боже, нет!

Не успела Луиза опуститься на колени перед собакой, как Гейдж находился уже рядом с ней.

— Осторожней, милая, не шевели его. Держи фонарь, а я посмотрю, что с ним.

Едва сдерживая слезы, она направила луч света на Дирка.

— Он мертв?

Гейдж осторожно положил ладонь на грудную клетку овчарки.

— Он жив! — с облегчением воскликнул он.

— Слава Богу! А что с ним? Почему он не шевелится?

— Думаю, его усыпили, — ответил Гейдж, ощупывая пса и не находя никаких ран. — Но я не уверен. Надо отвезти его к ветеринару.

Отдав Луизе свой фонарь, он с трудом поднял тяжелого пса на руки и направился обратно к дому.

Ник присоединился к ним во дворе и помог Гейджу нести тяжелого пса.

— Его, видимо, усыпили, — тяжело дыша, сказал Гейдж. Надо отвезти его к ветеринару. Ты Айвору дозвонился?

— Нет его в офисе! — угрюмо пробурчал Ник. — В округе опять произошло несколько ограблений, и он весь вечер на выездах. Такого количества преступлений, говорят, давно не было в округе. В лучшем случае шериф может появиться здесь завтра утром.

— Ну и дела! — сквозь зубы прошипел Гейдж, таща вместе с Ником Дирка к грузовику. — Луиза, под водительским сиденьем лежит одеяло. Расстели его в кузове, потом откинь борт, хорошо? Черт возьми, он весит целую тонну…

Наконец они уложили собаку в кузов. Гейдж еще раз проверил, дышит ли Дирк, потом закрыл борт и бросил ключи брату.

— Вези его к доктору Моуртону и старайся не трясти.

Ник одной рукой поймал ключи.

— А как насчет Луизы? Она же не может оставаться здесь и ждать, когда опять придут непрошеные гости и разнесут весь дом. Ей нужно ехать с нами.