Шалость судьбы - Готина Ольга. Страница 27

— Потому что ты в стельку пьяна и тебе надо выспаться, — отбрасывая все официальности, резко перешел он на «ты».

Только вот я ни капельки ему не поверила, к чему тогда странные вопросы про случайный поцелуй и фразочки про кровать? Он ведь лорд! Всем известно, что лордам нельзя верить. И воспользовавшись тем, что путь к двери был открыт, я спрыгнула с кровати, кинувшись к выходу. Я коснулась ручки двери, но не успела дернуть ее на себя, как почувствовала руки, обхватывающие меня за талию и приподнимающие в воздух, после чего я была бесцеремонно дотащена и брошена на кровать.

— Мамочки, — уже в который раз повторилась я, рыпаясь чтобы снова предпринять попытку убежать, но мужчина навалился сверху, хватая обе мои руки мертвой хваткой и пригвождая их к кровати.

— Юна, успокойся, — рассерженно велел он, пытаясь удержать брыкающуюся меня. Пока у него это получалось успешно. Я дергалась еще немного, прежде чем замерла, уставившись в лицо, застывшее надо мной. Дыхание после борьбы было частым и прерывистым у обоих. Нервно сглотнув, я разорвала наш зрительный контакт, посмотрев на губы ректора. Не смотря на то, что я замерла, он продолжал прижимать меня к кровати и это пугало меня еще сильнее, ровно в той мере как и внезапная дрожь, проскочившая по всему телу.

— Вы опять это делаете, — прошептала я.

— Что делаю? — хрипло спросил он, продолжая удерживать меня, хоть я больше и не сопротивлялась.

— Гипнотизируете меня, — сглотнула я и снова посмотрела ему в глаза.

Вырываться уже совсем не хотелось, все тело словно парализовало и хотя это чувство было совсем не похоже на то, что я испытала тогда, я была уверенна, что он вновь меня гипнотизирует. Иначе как объяснить тот факт, что происходящее начинало мне нравиться?

— Я вас не гипнотизирую, — ректор отрицательно покачал головой.

— Тогда… — я выдохнула, пытаясь избавиться от наваждения, — внушаете.

После этих слов он прищурился, всматриваясь в меня еще пристальней.

— Да? — в его голосе появился неподдельный интерес. — И что же такое я тебе внушаю?

Это только упрочило мои подозрения.

— Сами знаете, — поджала я губы, не желая произносить это вслух.

— Ну же, теперь мне интересно.

— Значит, вы не отрицаете, что внушили мне тогда в классе?

Он замолчал, явно уже пожалев о том, что стал меня расспрашивать, но спустя несколько секунд все же ответил мне.

— Я вам помог, адептка, этого я не отрицаю.

— Вы мне внушили, — упрямо перефразировала его ответ. Пусть уж вещи будут называться своими именами.

— Я вам помог, — непреклонно повторил мужчина.

— И сейчас помогаете? — я шевельнулась, но вырываться пока не спешила.

— Нет, — после небольшой паузы он продолжил, — что бы вы сейчас не чувствовали, я вам это не внушаю.

И мурашки слова побежали по телу. Как завороженная я смотрела на его губы и внезапно поняла, что мне нравится эта близость. Руки, удерживающие меня, голос, вкрадчивый и спокойный.

Был ли ответ на мой вопрос признанием, что в прошлый раз он внушил мне спокойствие? Сейчас это почти не волновало и потому пугало. Еще немного и превращусь в Джинну. Но магия распалась, руки отпустили меня и сам мужчина поднялся. Я так и осталась неподвижно лежать на кровати, уставившись в потолок и пытаясь прийти в себя.

— Я… — ректор сделал несколько шагов назад, а я перевела свой взгляд с потолка на него, — должен проверить Шету.

Он дошел до двери и развернулся, чтобы уйти. Но застыл на пороге и, не поворачиваясь, не приказал, а скорее попросил.

— Не уползайте никуда, отдохните здесь, я не причиню вам вреда, Юна.

И не дожидаясь какого-либо ответа, вышел, захлопнув за собой дверь. Я вскинула руки, хватаясь за голову и взъерошивая свои огненные волосы. Что это было? Туман в голове словно рассеялся. Становилась ли я трезвее или это пропадало его наваждение? Неужели он пытался внушите мне чувства к нему? Но оказалось, чувство было временным. Вместо тумана появилась вялость. Я с трудом села на кровати, сконцентрировав свой взгляд на двери, и в голове была лишь одна мысль — нужно отсюда бежать!

Бежать — конечно, преувеличение. Все что я могла сейчас это медленно идти или резво ползти, но не успела сделать ни того, ни другого, как усталость стала просто невыносимой. Осознание того, что действие зелья Айка подошло к концу накатило вместе со всей усталостью, которую скопило тело за все время бодрствования. Вот закрою глаза на секундочку — и пойду. Только вот кровать была очень манящей и мягкой и я даже не заметила, как отключилась.

Глава восьмая

Утро, а точнее уже явно день, встретили полным набором радостей. Больная голова, вялость, сухость и провалы в памяти. Хоть я и выспалась впервые за долгое время, но чувствовала себя убитой. А открыв глаза и осознав, что я еще и в чужой кровати, вообще впала в панику. Я лежала запутанная в одеяле и только осознала, что снова оказалась в комнате ректора, как тут же дернулась, но, не успев выпутаться, свалилась на пол, где уже успешно избавилась от одеяла.

Прижав руку ко лбу, где обещал выскочить синяк от соприкосновения с полом, я поднялась, оглядываясь. В комнате я была одна. Я помнила вечеринку, помнила … вот черт… помнила поцелуй и то, как шла к себе. Но как я оказалась в комнате ректора? Смутно припомнила, как ползла по лестнице в башню к Шете.

От греха подальше решила вспомнить продолжение в каком-нибудь другом месте и направилась к выходу.

Выходила осторожно, приоткрыв дверь и убедившись, что никто меня не увидит. По стеночке выползла наружу, захлопывая за собой дверь, и нервно оглянулась на башню Шеты. Укрытие вроде бы безопасное и близкое. Решив, что вернуться в комнату я всегда успею, я направилась в сторону убежища дракончика. Внутри было тихо, даже слишком. Пробираясь через оставленный нами же мусор я подумала о том, что стоит приучить дракончика к порядку. Самого хулигана я нашла в большой комнате, устроившегося на полу и сладко посапывающего, подошла к нему и устроилась рядом. Еще бы водички.

— Фыыыр, — послышалось рядом, и я увидела, как дракон открывает глаза, — ну от тебя и несет мамочка, — хихикнул он.

Я смутилась и отсела чуть дальше, а дракоша продолжал хихикать. Я обвела глазами башню и заметила кое-что, не вписывающееся в интерьер, а именно пустую бутылку из-под выпивки. В душу закралось сомнение, я что, и здесь вчера побывала все-таки?

— Шета, а это кто пил? — настороженно спросила я, тыкая пальцем в сторону пустой тары.

Дракончик стыдливо опустил глаза.

— Ну, я немножко.

Я укоряюще посмотрела на дракончика, но потом плюнула на мораль и просто сжала голову, раскалывающуюся на части.

— Ну а что, — продолжал тот, оправдываясь, — заявился, значит, твой ректор, недовольный, нервный, походил, посидел, молчит, со мной не играет. Потом телепортнулся куда-то, а вернулся уже с этим.

Вытащив руки из волос, я вся обратилась во внимание, уставившись на дракончика. Может это объяснит мое пробуждение?

— А дальше? — потребовала я продолжения.

— А дальше на тебя жаловался! — глаза дракона хитро заблестели, я же нервно икнула.

— Как жаловался?

— Так и жаловался! Ох, довела ты мужика!

Я снова икнула.

— Вон как икается. Ищет тебя, наверное, — мстительно добавил дракончик, когда я икнула в третий раз.

— Шеточка, миленький, — взмолилась я, — расскажи, что он про меня тут говорил.

Дракончик сначала прищурился, а затем довольно ухмыльнулся.

— Любопытно?

— Страшно, — ответила я, снова икая.

— Ну, он не то чтобы понятно объяснял… А ты за ушками не почешешь? — и посмотрел на меня такими милыми глазками, что я кивнула, присела ближе и начала почесывать дракончика.

— Так вот, — приступил Шета к рассказу, — пришел такой нервный, начал из угла в угол ходить, разбудил меня своими метаниями. Я думал сначала, что шалить хочет, — хвост дракона довольно дернулся, — а он как вздохнет и замрет на месте!