Мастер Путей - Виор Анна. Страница 45

Арташанэй улыбается, глаза его стали темными с того дня, как он получил новое имя, а лицо еще красивее, чем было.

– Идемте со мной, жители Эйчи! – зовет Абвэн… и они идут. Женщины, мужчины, старики и даже дети, рыдая от счастья и пытаясь дотронуться до него, тянут руки к его каму и волосам. Хватают за полы, падая на колени.

Но Абвэн исчезал с того места, где скапливались люди, заграждая ему проход, и появлялся чуть дальше, а они бежали, устремившись к нему, восхваляли, восклицали, толкали друг друга, лишь бы дотронуться до него…

Даже Правители, ослепленные его словом, готовы драться друг с другом, лишь бы оказаться рядом с Абвэном.

– Следуйте за мной! – весенним ветром поет его голос, и они следуют.

Они минули городскую площадь, прошли по главной улице, освещаемой неверным светом масляных фонарей, свернули в переулок, что изогнутой лентой спускается с холма к выходу из города.

Сотни и сотни желтых глаз фосфоресцируют в темноте звездной тарийской ночи. Смарги взвыли… с жутким этим звуком не сравнится ни волчий вой, ни хохот гиен из Утариса, ни душераздирающий крик птицы Таго из пустыни Листан… Идай сбавил шаг, переместился чуть в сторону и смотрел, как за Арташанэем следуют тысячи городских жителей… как овцы на бойню.

Порождения Древнего одного за другим утаскивают во тьму выходящих из городских врат жителей. Те не кричат, умирая молча, а новые и новые люди становятся на их место.

В сполохе факела в руке Арташанэя Идай заметил Ужвина Хайшо, со взмокшим от пота одутловатым лицом. Сегодня у Потфара много работы. Хайшо обмолвился парой слов с Абвэном и исчез. А через мгновение рядом с Идаем стояли Атосааль, Титой и сам Увлекающий словом, шепчущий во тьме…

– Неужто для этой мясницкой работы нельзя найти кого-нибудь другого? – раздраженно, без музыки в голосе говорит Абвэн. – Какой уже по счету город? Так в Тарии никого не останется…

– Не злись, Карей, скоро заключим перемирие и пойдем в Ливад.

– Продолжать делать то же самое? Знаешь, Атосааль, с тех пор, как я связан, я чувствую – у меня больше проблем, чем преимуществ!..

– Все изменится, – с хладнокровным достоинством отвечал Атосааль. – Нам предстоит война, но после нее ты забудешь о своих проблемах на долгие сотни лет.

Абвэн шумно выдохнул, стараясь успокоиться:

– Надеюсь, нам предстоит воевать только с Фаэлем, а та Древняя, которую вы пробудили, не станет посягать на территорию Атаятана?

– Эт’ифэйна? Разве для этого Атаятан ее пробуждал? – пожал плечами Эбонадо.

– Атаятан сам себе на уме! Он вполне мог приказать вам пробудить ее лишь для того, чтобы поразвлечься, веками ведя войну с достойным противником. Он мается от скуки!

Атосааль в ответ лишь пожал плечами.

– Так ты Пророк или нет? Можешь сказать, придется ли нам драться с Эт’ифэйной? Или ты не видишь ее, как Фаэля?

– Раньше, Карей, ты не стал бы говорить со мной таким тоном, – холодно произнес Атосааль. – Ты думаешь, у тебя есть преимущество из-за того, что ты делаешь с этими людьми? – Он кивает в сторону, на все еще продолжавших выходить из города прямо на встречу со смертью жителей.

– То раньше, а теперь – кто ты? Эльфил? Что означает это имя? Не Червь ли во прахе?..

Атосааль стиснул челюсти.

– Я – Пророк… – зашипел он, – был им и буду! Фаэля я не вижу лишь потому, что будущего у него нет!..

– Тем не менее он появляется каждый раз, когда ты заявляешь, что с ним покончено, и ведет себя совсем не как мертвый! Как ты допустил, что он прочел Итара?..

Атосааль не отвечал, он пронзительно смотрел в глаза Арташанэя. Как бы темен и мрачен ни был сейчас взгляд последнего, но с тяжестью взора бывшего Верховного не мог сравниться.

– Я видел твою смерть, Карей, – сказал он, и Идай Маизан, имеющий во Втором Круге Пророка – не очень яркого, но все же… почувствовал Силу в его словах.

Страх. Да – это страх в глазах Абвэна. Сила коснулась его. Пророчество верно.

– Смерть Кодонака ты тоже видел… – хмыкнул Арташанэй.

– Не смерть – неизлечимую рану, растерзанное тело. Так и было.

Абвэн не стал дальше слушать его, он покрылся туманом перемещения и сказал, уходя:

– В последнее время, твой Дар… родной Дар, Эбонадо, работает, как сломанный часовой механизм – никак! Пойди лучше посмотри на свою собственную смерть!

– Вернемся в Здание Правления, – предложил Титой, который все это время как завороженный смотрел на мелкого, ростом с ребенка, смарга, пожирающего невдалеке от них молодого мужчину. Тварь очень скоро вырастет до восьми футов ростом и станет еще одним солдатом Древнего.

Привыкшие к темноте глаза Идая разглядели кровь на зубастой ощеренной морде, а уши расслышали урчание и чавканье.

Не отвечая, все переместились в город, оставив Потфара «ковать» жуткие орудия войны Даром Целителя.

Вирд-А-Нэйс Фаэль

Вирд осмотрел недостроенное Итином здание, монументальными громадами возвышающееся над самыми высокими деревьями близлежащего хвойного леса. Здесь же неподалеку складировался не использованный пока материал – блоки белоснежного мрамора, привезенного еще тогда Атосаалем из западных месторождений.

Архитектор чуть заметно поморщился, глядя на начатое свое строение: оно было ему не по душе. Да и Вирду не очень-то хотелось творить в угоду Атаятану, но оставлять Итина наедине с этим дрянным делом…

– Итин, – обратился к нему Вирд, ободряюще положив тому руку на плечо, – строй это для Тарии. Я обещаю тебе, что Атаятан если и будет здесь жить, то недолго. Недолго даже для неодаренного, а для Древнего – так и вовсе одно мгновение. Ты понимаешь?

Итин со вздохом кивнул белокурой головой, он понимал, но не верил… А верил ли Вирд?

То, что Атаятан-Сионото-Лос пришел, Вирд почувствовал раньше, чем увидел его высокую стройную, безупречную в совершенной красоте фигуру. Он выглядел точно так, как являлся Вирду в пророческих видениях о прошлом или настоящем. Иной одежды, кроме золотых ожерелья, наручей и пластинчатой юбки, он не признавал, и особо прятать под тканями свое неуязвимое тело, которое не страдало ни от холода, ни от жары, – не стремился. Его волосы, тяжелые, не развеваемые ветром, ровные, будто только что из-под гребня, прикрывали иссиня-черным плащом его спину. На нечеловечески красивом лице – прозрачные бесцветные глаза – ледяная бездна сумрака, а где-то глубоко в ней – озера кипящей крови. От него исходил ужас, как запах исходит от цветка, как тепло от огня, как звук от музыкального орудия в руках играющего. Ужас липкими пальцами вцепился в Вирда, пытаясь просочиться в дыхание и кровь. Вирд видел этот ужас (не зная благодаря какому Пути Дара) – бесформенный темный зверь, шипящий и жаждущий впиться в душу. Вирд возвел перед этим ужасом невидимую стену, отрезав от себя, и только тогда смог трезво и твердо смотреть в глаза Атаятану.

Жаль, он не мог сделать того же для Итина, который стоял замерев и съежившись, бледный, как полотно.

Древний был не один, рядом с ним Атосааль, Абвэн, Маизан, проклятый Создателем … впрочем, как и все остальные предатели… здесь же Элий Итар и еще десять Мастеров Перемещений. Титоя, Хайшо и Динорады нет. Как ужас, исходящий от Атаятана, так и гнев, что исходил от Итара, мог видеть Вирд. Гнев этот оскалившимся диким волком бросился к нему, нашел в Вирде свое отражение и отпрянул. Брат… Как ни горько…

– Кто ты? – спросил Древний, и в его глазах Вирд, свободный от ужаса, прочел удивление. Неужели он не знает? – Ты можешь строить?

– Могу строить, могу не строить, – усмехнулся Вирд, не отводя взгляда, краем глаза замечая, как нервничает Атосааль.

– Кто он такой? – Музыка голоса Атаятана чуть дрогнула – Древний удивлен Даром Вирда?.. Вопрос был обращен к Пророку. – Он Огненосец?

– Нет… – прохрипел Атосааль, сглатывая.

– Я знаю, что ты солгал мне о Повелителях Огня, Эльфил, один из них еще жив, но он – не тот! Хотя огонь здесь сильнее, чем в любом из Огненосцев! Кто он – скажи, Маленький Пророк!