Мастер Путей - Виор Анна. Страница 63

– Его убил не я.

– Я ничего не понимаю!.. – воскликнул Ото. – Ты напал на Абвэна, в то время как Алсая была под влиянием его силы? Так кто же его убил?

– Я… – Она не поднимала глаз. – Случайно… Я хотела убить Марто…

– Безумцы! – высказал Хатин мысль Ото. Помолчал и добавил: – Возьми себе этот меч. Его имя – «Пляшущий горностай». Может, еще пригодится. Вас обоих я приглашаю в Золотой Корпус. Даже не приглашаю – повелеваю властью Советника. Такая гремучая смесь безумства и удачи… – Кодонак покачал задумчиво головой.

Ото не по нраву были его слова.

Элинаэль Кисам

Элинаэль лежала, натянув одеяло до самого подбородка, она была смертельно уставшей, но знала, что не уснет. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса переговаривающихся охранников. Их там десять человек!.. И Вирд приказал им не покидать ее покои!.. Элинаэль не стала возражать. Почему? Что-то было в его взгляде… Казалось, что не выполни она его требования – и он упадет замертво… Он был так расстроен, такое отчаяние бурлило в зелени его глаз… Да и сама Элинаэль по-настоящему устала – не до пререканий… Когда они появились в том жутком месте в Краю Тин, она не боялась. Страх, мучивший ее все то время, пока они готовились, ушел куда-то, истончился, развеялся, погас, – были лишь решительность и готовность к действию. Она четко знала, что и когда делать. Стена отделяла ее от поклонников Эт’ифэйны, и она не видела их лиц, не вслушивалась в их выкрики. Все получилось. Ее кровь сделала свое дело, и Древняя – кровожадная, опасная и могущественная, – погружена в сон, в забвение… на долгие и долгие века… пока новый безумец не пробудит это зло… Она надеялась, что с Атаятаном будет так же просто: порез на ладони, кровь, вытекающая вместе с силой физической и Силой Дара, и все… Несколько мгновений слабости – и радость победы. Но страх вновь проснулся, опомнился, подбирался к ней скользкими щупальцами. Она предчувствовала, что с Атаятаном-Сионото-Лосом так не будет. Просто предчувствие?.. А может, обычная нервозность, тем более что покончившее с собой целое племя – не очень радостное и вдохновляющее событие. Они были поклонниками Эт’ифэйны, приносившими Древней кровавые жертвы, готовые убивать для своей богини, но все же… они были людьми… И Вирду больно из-за того, что они сделали. Она видела, как больно…

Вместо торжества победы он испытывал отчаянные угрызения совести. Хотя руки его чисты, на них нет крови погибших… Вся кровь – на Древней! Но Вирд есть Вирд…

Элинаэль всем сердцем хотела сейчас присутствовать там, в зале, где лежала Эт’ифэйна, видеть, как Итин заключит это существо в саркофаг, убедиться, что Древняя по-настоящему не опасна; еще лучше – стать свидетелем того, как проклятую сбросят в глубины Океана Ветров. Но она осталась лежать в постели ради Вирда. То, что Элинаэль отдыхает здесь, в своей комнате под надежной охраной, приносило ему некоторое облегчение…

Она перевернулась на бок, подложила руки под голову, зажмурилась. Нет. Она не уснет! Слишком взбудоражена. Слишком много мыслей в голове. Элинаэль села, оперлась спиной на подушки. Стала вслушиваться в разговор охранников – ничего не разобрать… Хотя бы Эдрал проведала ее! Или другие ребята из Академии Силы… Она так давно не видела Шоса, Маха, Хабара, Марила, Тоше… а Лючин – так и вовсе пропала…

В комнату кто-то вошел, охранники разом стихли и, судя по скрежету отодвигаемых стульев, вскочили с мест.

– Да горит пламя Верховного! – приглушенно приветствовали они, стараясь не разбудить ее.

Вирд…

Он наконец-то переоделся в чистую одежду, сняв с тебя ту, что была на нем со дня битвы, избавился от уз Карта на руках, исцелил свои ссадины и кровавые «браслеты» на запястьях, оставленные железными оковами. Но лицо его не просветлело: тот же тяжелый взгляд и отчаянная боль, трепещущая в глазах.

– Почему ты не спишь? – спросил он, присаживаясь на край кровати и беря ее за руку.

– Не могу уснуть. Итин уже закончил саркофаг?

– Я его закончил. Только Мастер Путей сможет теперь ее освободить…

Элинаэль радовало это.

Они молчали. Вирд задумчиво смотрел в окно на виднеющееся в нем синее-синее небо. «Почему ты так подавлен?» – хотела спросить она, но не спросила – и так знала ответ.

– Я пришел узнать, как ты. Тебе необходим отдых. Постарайся уснуть. Тебе не нужно исцеление?

– Нет, не нужно… И уснуть я все равно не смогу, Вирд…

– Может, пусть подадут тебе чаю? Мята, сонный корень – они успокаивают… Или хочешь – я пришлю Музыканта Силы сыграть для тебя?

– А ты сам?..

– Я?..

– Ты ведь можешь играть?

– Да… могу… И я так давно этого не делал… Только сейчас внутри меня… будто бы поднялся ураган… Моя музыка не будет успокаивающей, Элинаэль… – Он грустно улыбнулся. – Значит – Мастер Музыкант, чай и сон? А то вечером Совет… А Советник Кисам вымотана…

– А Верховный? Свеж, бодр и радостен?..

– Не сказал бы… – со вздохом признал Вирд. – Но важно, чтобы с тобою все было хорошо… Поэтому я не стану угнетать тебя своим мрачным расположением духа, а пришлю тебе кого-нибудь в лучшем настроении. Эдрал? Может, хочешь увидеться с друзьями из Академии?..

– Я хочу, чтобы ты остался… – Элинаэль сжала его руку. – И чтобы отослал охрану… – добавила она тихо.

– Но…

Элинаэль расстегнула несколько верхних пуговиц на его каме.

– Вирд, отошли охрану, а дверь запри покрепче, чтобы никто не вошел… – Она многообещающе ему улыбнулась. Вирд помедлил лишь мгновение, встал, вышел в другую комнату.

– Все можете быть свободны! – услышала она его голос, отдающий приказ, шаги удаляющейся охраны, звук затворяемой двери и вслед за этим задвигающегося засова.

Когда Вирд вернулся и его взгляд скользнул по Элинаэль, которая сидела в тонкой кружевной, почти прозрачной рубашке, откинул одеяло, – лицо его уже не было столь угрюмым.

Элий Итар

После того как возвели этот дворец Атаятан не хотел покидать его ни на день. Элию же здесь не нравилось. Да. Дворец красив, величественен, верх искусства, торжество гения архитектуры… белый мрамор, сияющие своды… все замечательно… Но ему здесь не нравится!.. Он чувствует каждый простенок, возведенный Фаэлем, каждый камешек, к которому применялась Сила Вирда. Он знает, где они с Этаналем работали вместе, а где один Фаэль… В таких местах он и вовсе не может находиться подолгу. Только первый этаж Этаналь делал без участия Фаэля. Там Элий и поселился, проводя большую часть времени, хотя там живут в основном люди из нижних Кругов.

Сам Атаятан выбрал огромный зал на третьем этаже, с окном в целую стену, через которое можно было видеть океан во всей красе… Совершенно белоснежный зал. Сверкающий мрамор и освещение из тарийских светильников. Резьба на мраморных стенах изображала цветы и животных, а также символы… символы… непонятные символы… Все сделано рукой Фаэля… Элий знал. В этом зале он чувствовал себя хуже всего. Здесь ему казалось, что все его воспоминания оживают. Входя сюда, он вновь слышал голос матери:

– Никчемное ничтожество! Мое наказание за грехи! Что же ты так долго возишься с этой корзиной! У тебя же нога изувечена, а кажется, будто еще и обе руки! Ленивое отродье!.. Я на твоем месте ухватилась бы за такую возможность, дни и ночи бы посвящала, чтобы выучиться хотя б этому ремеслу! Кто будет тебя кормить, когда я состарюсь? Кому ты нужен, хромоножка?! Правду говорят, что нет хуже наказания, чем никчемные дети! Вот уж досталось мне… Хромой, тупой, еще и ленивый!..

Тот маленький слабый Элий плакал и старался поскорее сплести корзину, а непослушная лоза не давалась ему… А этот Элий… вернее – Варталас, которого сильным сделал гнев, запустил бы ей чем-нибудь в голову… чтоб она заткнулась!.. Но ее не было… это только воспоминания… это символы Фаэля вызывают их… Проклятый!..

Раньше он не гневался на Фаэля, плевать ему было на этого новоиспеченного Астри Масэнэсса, но теперь – да!.. Зачем Вирд полез ему в душу? И хотя Атосааль утверждал, что от того хуже только самому Фаэлю, Элий чувствовал себя так, будто за ним всегда подсматривали и теперь подсматривают… будто Фаэль всегда незримо присутствует где-то рядом. Рано или поздно Элий убьет своего проклятого «брата»!