На пределе - Гринберга Оксана. Страница 13

Вскоре принялись обсуждать завтрашние Игры, и тут легат выразил желание не только взглянуть – да пусть смотрит! – но и попросил разрешения – вежливый какой! – его ребятам поучаствовать. Повисла тишина, даже не гробовая, а какая-то замогильная. Я перевела взгляд на Руэйда. Не дай бог что-нибудь ляпнет!

– Правильно ли я поняла, легат Варран, что ваши солдаты хотят принять участие в Играх?

Он кивнул и посмотрел мне в глаза. Я спокойно выдержала взгляд. Хорошая настоечка у Ангуса, забористая!

– Зачем? – спросила у легата. – Это погребальные Игры в память о моем отце, с которым вы не были знакомы.

– Нам нужен мир, – ответил он.

– Желательно весь, – пробормотала я, уверенная, что никто не услышит. Но он услышал! Услышал! Как такое возможно? Дернул головой. Кажется, удивился.

– Мир? – заорал Руэйд, подскакивая на ноги. – О каком мире идет речь? Вы захватили наши земли! Мы платим вам дань, вы диктуете нам законы!

– Руэйд, заткнись! – вежливо улыбаясь легату, произнесла я.

Вцепилась в металлический кубок, размышляя, самой запустить его в брата или приказать Прасургу утихомирить. Вино у нас крепкое, а мозги у некоторых слабые. Веритакс тоже хорош – не усмотрел!

– Мы принесли порядок на ваши земли, – произнес легат. Голос у него был такой… Неприятный голос. Зато сразу стало тихо. – Защиту. За последний год уничтожили шесть отрядов ютов на границах бригантов.

Бросила взгляд на Прасурга. Старый воин кивнул.

– Мы построили по вашей стране дороги и крепости. Ваш народ богатеет, продавая руду купцам из даррийских провинций. Мы принесли вам письменность, строим школы для ваших детей. За это просим уважения. Мне надоело видеть ненависть и презрение в глазах бригантов. Я хочу, чтобы солдаты и ветераны могли свободно выходить за стены Эборака, не боясь очутиться в канаве с перерезанным горлом. Мы – такие же люди, как и вы!

– Твои солдаты – такие же люди, как и мы, – тихо поправила его я, пораженная его страстной речью. Оказывается, легат может что-то чувствовать, а не только смотреть, словно каменный истукан из святилища Трехликого бога.

– Да, – согласился дракон. – Я принадлежу к другому племени, но мы все – граждане Даррии.

Я промолчала, не зная, что ответить.

– Знаешь ли ты, молодая королева, что вокруг Эборака на три часа езды нет ни единого поселения бригантов? Землю никто не обрабатывает, ваши пастбища простаивают.

– Люди ушли, – за меня ответил Веритакс. – Бриганты сдернулись с мест, где жили из поколения в поколение, где похоронены их предки. Они не хотели повторения того, что было. Резня, насилие, грабежи…

– Это была война. Вы не сразу приняли новую власть, – возразил легат. – Но те времена прошли. За последние двадцать лет…

– Будь я королем… – заорал Руэйд, перебивая легата.

– Выведите его! Живо! – приказала я. – Прасург, Грехем!..

После небольшой стычки Руэйда выволокли из зала.

– Продолжай, – попросила я. – Можно подробнее о резне, грабежах и насилии?

Тоже нарывалась, но не так сильно, как Руэйд. Легат усмехнулся, но вопрос оставил без ответа.

– Война закончена, королева Аэлика. Мы хотим жить в мире. Многим ветеранам некуда возвращаться, и они решили остаться на Альбионе.

Я удивленно подняла брови.

– Обзавелись семьями. С согласия императора Авелия дети, рожденные в таких браках, получат даррийское гражданство.

И понеслось… На меня обрушился шквал голосов. Некоторые из присутствующих негромко предлагали послать Даррию, императора и гражданство туда, куда я раньше посылала спонсоров. Большая часть хотела мира, и демоны с ними, с даррийцами! Пусть живут, земли бригантов обширные, места всем хватит. Главное, чтобы чтили традиции и подчинялись древним законам. Не творили безобразия, потому что судить будем по нашим законам. Услышав все, что хотела, я встала, дожидаясь тишины. Свое же решение приняла давно.

– Я, королева бригантов Аэлика, приглашаю легата Квинта Октавия Варрана и его людей на Погребальные Игры в память о моем отце, короле Кэдерине. И лично подам пример моим людям, участвуя в гонках на колесницах.

Народ слегка растерялся, затем заорал, зашумел восторженно. Ну что же, погоняем! Шансов выиграть мало, вернее, никаких, но я соскучилась по соревнованиям. Хотела заново почувствовать скорость, драйв, адреналин в крови. Как же мне не хватало своей команды и гоночного «Ситроена»! Наверное, замечталась, потому что заметила, что легат посматривает на меня с удивлением. Надо же, я вызвала у даррийского посланника целых две эмоции за вечер…

– Дракон умеет править колесницей? – захлопав ресницами, спросила у него.

Провались все пропадом, откуда я знаю, как кокетничать?! Никогда раньше так не делала, а теперь, в теле Аэлики, вышло само собой. На то у меня была веская причина. Я хотела, чтобы он тоже участвовал в состязаниях. Губ мужчины коснулась улыбка. Затем легат вспомнил, что сделан из камня. Холодного такого, гранит называется.

– Конечно, – отозвался он.

– Тогда принимай вызов королевы бригантов! – улыбаясь, сказала ему, заглядывая в черные глаза. Черт, ну почему он так похож?!

– Почту за честь, – Квинт Октавий вежливо склонил голову. – Завтра утром, Аэлика!

Народ заорал так, что стало страшно за барабанные перепонки. Затопали ногами, застучали кулаками по столу, грозя опрокинуть на пол недоеденное. Сразу же принялись делать ставки, причем в основном на меня. Я прикусила губу, стараясь сдержать довольную улыбку. Надеюсь, завтрашняя гонка, в которой сойдутся королева бригантов и дарриец, позволит остальным забыть, что в Играх участвуют наши враги. А там, глядишь, вместе из луков постреляют, дротики с копьями покидают. Ну, лица друг другу набьют в честных поединках. Главное, чтобы без кровопролития!

– Те лошади, что прислал в подарок император, – начал было легат, – они приучены ходить в колеснице. Думаю, стоит пробовать. Быть может, королеве…

Его прервал Актеон, причем довольно резко:

– Уверен, в конюшнях бригантов полно лошадей, и Аэлика обойдется без даррийских… Без даррийских подарков! – рявкнул он.

Я нахмурилась. Какая муха его укусила? Уверена, хотел сказать «подачек», но передумал. Странно, Прасург говорил, что караветты давно уже смирились с властью драконов. Отец Актеона одним из первых подписал договор с императором. Сейчас же, взглянув в недовольное лицо короля, растерялась. С чего возбудился-то? Понятно, вино у нас крепкое, но… Странная мысль пришла в голову. Неужели ревнует? К кому? К этому чурбану бесчувственному, с татуировкой на шее? Эротично, конечно, но… Мне такого не нужно, легату – тем более.

Погонять на эсседах не удалось. Ужин явно затянулся, тосты ближе к ночи поднимались уже совсем непристойные. Актеон от слов перешел к делу, начав хватать меня за руки. Руэйд давно вернулся и молча напивался в дальнем углу, а даррийские легионеры перемешались с бригантами и вели разговоры мирные, не вспоминая дела минувших дней. Тогда я поняла, что пора идти спать.

Тут в тронный зал ввалился запыхавшийся и пыльный вестник. Я поднялась, кивнув Прасургу и старейшинам. Попрощалась с даррийцами, пожелав хорошего вечера, заодно спокойной ночи, ну и чтобы боги были благосклонны. И так далее по тексту. Новости узнала уже вдали от чужих ушей. Они были так себе, неважные. Этим утром на одно из южных приграничных селений напали. Крестьяне, работавшие на полях, успели спрятаться за частоколом. Зато молодчики из племени коритан убили троих пастухов и угнали скот – более сорока голов. Под горячую руку попались еще девушки, стиравшие белье в реке. Так что вдобавок и позабавились.

С южными воинственными соседями отношения у нас были не сказать что хорошие. Молодой король Вентурий, говорят, еще тот отморозок! Головорез, как и покойный папочка. Воевали последний раз при моем отце, короле Кэдерине, положили кучу народу с обеих сторон, после чего заключили перемирие. Сохраняли его больше двух лет, не считая небольших набегов на приграничные поселения. Я надеялась, это именно тот случай, а не провокация, за которой последует война.