Асы шпионажа - Даллес Аллен. Страница 91

Французы постоянно задавали вопрос: «Когда же, наконец, начнется высадка войск?»

Но никто этого по-прежнему не знал. Сам Эдди услышал 24 июля в гостинице «Клеридж» в Лондоне и то случайно о примерной дате вторжения.

Его пригласили в Лондон для встречи с генералом Джорджем Стронгом, начальником британской военной разведки. Стронгу и генералу Джорджу Паттону его представил полковник Эдвин Бэкстон.

Стронг никогда не был сторонником управления стратегических служб США. Поэтому Эдди предстояло как-то воздействовать на его мнение. А выглядел Эдди импозантно, будучи облаченным в форму морской пехоты с пятью рядами орденских планок. К тому же он слегка прихрамывал из-за ранения. В то время даже у Паттона не было такого количества наград.

– Вы знакомы с Биллом Эдди? – спросил Бэкстон, представляя его Паттону.

– Ни разу не встречался, – ответил Паттон, протягивая Эдди руку. – А парень, оказывается, уже здорово повоевал!

Они уселись в его номере гостиницы, и Эдди начал рассказывать об Африке. Но тут его прервал Стронг:

– Подождите минуточку, Эдди. Ведь я – начальник разведки нашей армии, и у меня есть что вам сказать. Если вы изложите то, что вы думаете, вместо того, что вы знаете, то можете легко стать виновником смерти тысяч ваших земляков. Поэтому, ради бога, говорите только о фактах.

Эдди пришлось начинать все с самого начала. Он рассказал о французской армии, высказал предположение, что она, скорее всего, не станет противодействовать высадке американских войск, а потому союзникам необходимо ее поддержать. Он перечислил группы, подготовленные им, и рассказал о планах их применения. Рассказал он и о собственной организации и ее работе – о слежке за прибывающими и уходящими кораблями и изучении оборонительных сооружений на побережье. Паттон вдруг встал, прервав рассказчика, и вышел из комнаты, заметив:

– Это должен послушать и Джимми.

Через несколько минут он возвратился вместе с генералом Дулитлом. Эдди продолжил свое сообщение. Специально для Дулитла он изложил все известные ему сведения об аэродромах в Африке и затронул возможность захвата их в целости и сохранности высаживающимися войсками.

Эдди говорил беспрерывно в течение часа. Когда он закончил, Стронг поднялся и протянул ему руку.

– Я восхищен вами, – произнес он. – Полагаю, что вы достаточно точно знаете все, о чем говорили.

На следующий день Эдди встретился с Эйзенхауэром. По пути в Африку он продумывал новые планы. До установленного срока высадки войск оставалось еще четыре месяца.

За оставшееся время необходимо было организовать и обучить специальные группы, которые могли бы захватить и удерживать ключевые позиции при вторжении. Кроме того, предстояло собрать всю мыслимую информацию о предполагаемых пунктах высадки, переправить в Америку людей, которые были бы полезными союзниками в осуществлении плана вторжения, постараться убедить немцев, что высадка союзных войск планируется в районе Дакара, и многое другое. Приведем только два примера, чтобы показать всю кропотливость проделанной работы.

Вначале расскажем о плане дезинформации противника в отношении Дакара. Мысль о том, что союзники предпримут высадку именно около Дакара, а затем станут продвигаться в восточном направлении, имела широкое хождение. Да и звучала она убедительно. Дакар был важен в стратегическом отношении. Предпринятая было Де Голлем попытка овладеть им сводным англо-французским отрядом успеха не имела. Главным же в расчетах сотрудников управления стратегических служб было то, что он находился на значительном удалении от действительного пункта высадки войск. Поэтому делалось все возможное, чтобы подкрепить эти слухи. Остановимся на попытке, предпринятой бывшим представителем рекламного бюро Уолтера Томпсона – Дональдом Костером, использовавшим в своих целях радиопередатчик «Линкольн» в Касабланке.

Один из знакомых Костера в Лондоне попросил его навестить своих друзей французов, бежавших в свое время из Франции в Африку, – неких Фредди и Вальтера. Едва встретившись с ними, Костер подумал о возможности использовать их в своих целях. Высокий, романтически настроенный блондин Фредди был до войны французской кинозвездой. Темноволосый крепыш Вальтер успешно выступал в качестве боксера среднего веса в Австрии. Оба они служили во французском Иностранном легионе и сражались в Испании на стороне республиканцев. Из концентрационного лагеря в Виши им удалось бежать, воспользовавшись самыми невероятными обстоятельствами. Фредди состоял в дружеских отношениях с немецким дипломатом Тедди Ауэром, с которым познакомился еще до войны в парижских салонах, когда Ауэр находился в Париже в качестве военного атташе. Костер, встретившийся с обоими французами в кафе в Касабланке, при упоминании Ауэра довольно подмигнул сам себе: ведь тот являлся теперь членом немецкой комиссии по перемирию.

Костер часто встречался с новыми друзьями, угощал их и всячески поддерживал. Затем с согласия Эдди он направил их к генералу Ауэру, чтобы они предложили свои услуги в качестве его шпионов. Все сошло легко, так как они помимо всего прочего рассказали, что знакомы с неким Костером – американским агентом, через которого можно будет получать интересную информацию. Ауэр согласился взять их «на работу» и обещал неплохо платить. И Костер принялся снабжать их информацией, сообщая, например, номера на жетонах американских агентов, даты приезда Эдди и Мерфи в Касабланку и тому подобную мелочовку. Фредди встречался с немецким генералом обычно по ночам, а утром звонил Костеру, произнося условленную фразу:

– Ваш друг, находящийся в больнице, хотел бы вас повидать.

Троица встречалась тогда в послеобеденное время в том же кафе, где познакомилась. Там Костер получал и сам сообщал необходимую для передачи информацию. Фредди с Вальтером зажили на широкую ногу на деньги, получаемые от Ауэра. У Костера же они ни разу не попросили даже франка.

Однажды затея Костера чуть было не провалилась. Ему позвонил взволнованный Фредди и сообщил, что Ауэр намерен «закрыть их лавочку». Он сказал Фредди, что ни разу не видел его в обществе Костера и опасается, что платит ему деньги ни за что.

Когда они собрались вместе, Вальтер предложил план: он, Фредди и Костер в тот же вечер встретятся в престижном кафе, открыто поужинают, и немцы наверняка их там увидят. Костер согласился с предложением.

Вечером троица сидела за столиком посреди кафе, уплетала бифштексы с черного рынка и пила много вина. Громко рассказывая веселые истории, они хлопали друг друга по плечам, хотя, как потом вспоминал Костер, «чувствовали себя не в своей тарелке». За столиком неподалеку сидела вся немецкая комиссия по перемирию (конечно же вместе с Ауэром) и молча за ними наблюдала. Так что господин Ауэр успокоился. На следующий день Фредди представил ему счет за ужин. Ауэр заплатил, не говоря ни слова.

В августе Костер выложил на стол козырную карту, из-за чего и была затеяна вся эта история.

– Скажи господину Ауэру, – проинструктировал он Фредди, – будто узнал от меня, что окончательный срок вторжения установлен. Американские и английские войска должны этой осенью высадиться в Дакаре.

Той же ночью Фредди сообщил эту информацию генералу Ауэру. Тот был доволен «работой» Фредди и тут же послал спецсообщение в свой штаб в Висбадене. План дезинформации сработал. Через три месяца армада, собранная союзниками, подошла к берегам Африки. И только через четыре дня, когда высадка была практически уже завершена, появились немецкие подводные лодки. Немцы потеряли эти четыре дня на то, чтобы перебросить свой флот из Южной Атлантики к Дакару, а потом уже совершить переход к североафриканскому побережью.

Видимо, никогда не удастся точно установить, какая доля этого успеха приходится на интригу Костера, а какая – на другие факторы. Ведь с целью ввести в заблуждение противника флот вторжения пошел сначала ложным курсом на Дакар. Да и немы допустили целый ряд ошибок. Костер, во всяком случае, с удовольствием вспоминает разговор, состоявшийся у него уже после войны с одним французом, когда он вновь приехал в Африку. А накануне операции он попал в Лондон и высадился вместе с войсками вторжения в Оране. Тогда же он навестил старого своего знакомого, французского вишийского полковника, коменданта оранского аэродрома. Когда он протянул ему руку, тот гневно спросил: