По дороге домой (СИ) - Березовская Ольга. Страница 11

Нет, бездну я не увидела. Там была ночь, спокойная, теплая, немного печальная и от того какая-то щемящая ночь, с проблеском луны и тихим шелестом ветра. Меня захватили эти ощущения, я вдруг перестала чувствовать раздражение. Мне стало стыдно, невероятно стыдно за свои слова.

— Ты сейчас не права, — это все, что он мне ответил.

Сейчас? Как интересно. Неужели он признал и свою неправоту. Или я слишком много значения придаю словам?

Я немного нервно встала и, чтобы как-то сгладить воцарившееся в моей душе смятение, улыбнулась и сказала:

— Старо как мир, Лорд Капитан: если женщина не права, сразу проси у нее прощение.

— Ну ты подумай, это значит, если ты не прав, проси у нее прощения и, если она не права, тоже! — Возмутился Великан. — Одуванчик, это не справедливо!

— Зато удобно, — этак невинно захлопав глазками, улыбнулась я.

— Женщины, — почти пренебрежительно протянул гигант. Надо же, всего одно слово, а прозвучало, как оскорбление всему роду человеческому, точнее прекрасной его половине.

— Да ну вас, пойду я спать. — Кружка с моим недопитым вином после недолгого прицеливания была всунута в руки Берту со словами, — На, как и обещала: моя порция. Спокойной ночи. — Махнула рукой и покачиваясь побрела в сторону каюты.

Уже уходя, я услышала смех Великана:

— Что, и это все, что она тебе пообещала?! Слабо-слабо.

И дружный смех всей компании.

Ветер раздувал ей волосы. Она стояла, опустив руки на борт корабля и смотрела куда-то в даль. Сегодня ветер был сильнее, чем обычно, он рвал ее распущенные волосы и окатывал морскими брызгами. Волны поднимались выше и шумно разбивались о борт. Она уже не казалась такой лишней на корабле, как это было всего неделю назад. Команда быстро к ней привыкла, ажиотаж спал, все вернулось на круги своя. Любую попытку ухаживания она пресекала сразу, возможно не последнюю роль в этом сыграла и его «просьба» о том, чтобы она следила за своим поведение. А с другой стороны, кто знает, может быть у нее на это свои причины. Судя по поведению, у этой женщины на все свои причины и свое мнение. Все его слова она воспринимает в штыки, о чем бы ни шла речь. Он наблюдал за ней: ни с кем она не вела себя так вызывающе, как с ним. Великан порой отстегивал более грубые и злые шуточки, чем он когда-либо произносил при ней, но ни разу она не нагрубила в ответ. Их же беседы всего один раз закончились мирно, и то в тот момент она была немного не трезва.

Но уж если быть до конца честным, он тоже немного предвзято реагировал на все ее слова. А размышления над тем, откуда взялась эта предвзятость прекращались при первом же возмущенном взгляде и ответной колкости. Может быть следует вести себя умнее и в следующий раз просто промолчать? Но, черт возьми, кто она такая, чтобы диктовать ему условия на его же корабле! Он здесь хозяин, и не собирается подстраиваться под какую-то выскочку! И если ее что-то не устраивает, может убираться туда, откуда появилась, такому повороту событий он будет только рад.

Карандаш порхал над журналом, оставляя на бумаге слегка заметные росчерки. Мысли при этом были где-то далеко и не следили за тем, что делают руки. Стоя на капитанском мостике, он мог наблюдать практически за всем, что происходило на корабле, но взгляд его снова и снова возвращался к стоящей в стороне женской фигуре.

— О-о-о, кэп, а я-то все думаю, что ты на нее постоянно бросаешься, теперь-то понятно.

Рок проследил за взглядом первого помощника, который, несмотря на свой огромный вес, каждый раз умудрялся подойти неслышно, не одна доска не скрипела под его богатырскими ногами. Великан смотрел на раскрытую страницу журнала, где только что карандаш оставил женский профиль с растрепанными ветром волосами.

— Я так понимаю, это твои научные исследования аномалий, — хихикнул гигант. — Ничего себе, аномалия.

Рок вдруг почувствовал себя полным идиотом. Что на него нашло, картинки какие-то рисует, выставляя себя кретином перед собственной командой. Может быть еще стишки какие слюнявые написать. А то еще пару дней безделья на этой посудине и вдохновение обязательно придет.

— Нет, Рок, я все понять могу, но чтоб таким способом ба… даму охмурять! — продолжал веселиться великан. — Это ж еще додуматься надо. Может тебе советом помочь?

— Заканчивай дурака валять, — капитан раздраженно захлопнул журнал.

— Нет, кэп, тут надо как-нибудь поласковее. Ты, кстати, единственный кто еще не пытался, может она только этого и ждет.

Капитан раздражался, выслушивая беззлобные подтрунивания Великана. Что за чушь он несет! Делать ему больше нечего, как ухаживать за этой девчонкой!

— Великан, ты не мог бы заняться своими делами и не давать ненужных советов?

— Да ладно тебе, я ж от всей души. Таким-то образом ты от нее мало чего добьешься.

— Да зачем она мне нужна! — раздраженно бросил капитан.

— Это ты у меня спрашиваешь?

Ветер дул все сильнее. Это настораживало. Слишком зыбкой основой казался раскачивающийся на волнах корабль. Конечно раскачивался он не намного сильнее обычного, но если пристально смотреть на волны, зрение путается, начинает казаться, что весь мир следует маршруту и траектории морской волны, гонимой ветром.

Небо потемнело, на него со всех сторон набежали мелкие, как клочки ваты облака. Платиновый оттенок воды исчез вместе с солнцем, теперь море приобрело ртутный серый цвет. В воздухе был какой-то посторонний запах. Не мне конечно судить о том, какие запахи посторонние в море, слишком уж я здесь недавно. Но меня не покидало ощущение, что вместе с ветром, наполняющим паруса, носится что-то постороннее, лишнее, неправильное.

Я пошла искать Лима, человека, с которым мне было проще всего говорить. Целитель отдыхал на тюках, прикрепленных к палубе корабля. Он смотрел в пустое небо так, будто что-то там видел.

— Здравствуй, Мирослава, — заметив меня, целитель встал.

Я кивнула в ответ.

— Лим, ты дольше меня находишься в море, скажи, такая погода ничего не предвещает? Может быть шторм или еще что-нибудь?

Целитель пожал плечами.

— Трудно сказать. Был бы я погодным магом, то легко ответил на этот вопрос, а так…

— Меня терзает какое-то странное ощущение… Будто что-то происходит… плохое, — я посмотрела на целителя, в поисках понимания. — Или я зря беспокоюсь? Просто испугалась первого же ветерка, который сильнее обычного?

Лим молча смотрел на меня, что-то обдумывая. В глазах его мелькнула тень беспокойства. Вот так, не хватало только поднять панику и заразить своими страхами окружающих.

— Скажи, Мирослава, помнишь ты говорила про гадальные карты?

— Карты? — причем здесь карты? — А «таро». Да, помню. А что?

Лиммерет слегка замялся.

— Ты пророчица?

Неожиданно пришло понимание: Лим думает, что я умею предсказывать будущее, поэтому насторожился, когда я заговорила о предчувствии чего-то плохого.

— Нет. Я не пророчица, — успокоила я его. — А карты эти просто игрушка. Для развлечения и не больше.

В глазах целителя все еще читалось непонимание.

— Ты все время, стоит у тебя что-то спросить, говоришь, что ничего не помнишь о своей жизни. А сейчас с такой уверенностью утверждаешь, что не умеешь заглядывать в будущее.

Лим прав, при желании меня можно было бы легко уличить во лжи. Но сейчас целитель не собирался этого делать. Он просто констатировал факт. А остальное, то есть правда, пусть останется на моей совести. Я была уверена, что Лиммерет догадывался о том, что я не из этого мира. Он проводил со мной больше времени, чем кто-либо другой, и прекрасно понимал: можно забыть свое прошлое, своих родных, друзей, но нельзя забыть то, что впитывают дети при рождении. Манеру поведения, присущую той или иной расе, манеру говорить, в конце концов даже после очень сильного удара головой невозможно избавиться от наречия характерного той или иной расе. И книга та, дал мне для изучения теорию магических потоков, конечно. Я не так глупа, и прекрасно понимаю, какую цель он преследовал. Только мало, что ему это дало: он так и не смог определить принадлежности моего алфавита. Он переписал некоторые фразы, и я часто заставала его за тем как он ищет аналогии во всех известных ему языках.