W-51 - Ришелье Ник. Страница 24

  Рыжий еле поспевал за майором. Что-то новенькое: от автомата, спокойно висевшего на боку, никто не шарахается. И нельзя сказать, что это очень уж хорошо. Когда ствол задел проходившего рядом здоровяка, тот, не принимая странную железяку всерьёз, зло отвёл (почти что откинул) "шмайссер" в сторону. Ещё добавил: "Куды прёшь, сопляк!". Да, попробовал бы кто-то так поступить во Франции... лягушатники не то, что оружия боялись - формы. От одного упоминания о немецких жандармах или, того хуже, регулярной армии штаны портили. Здесь невозможно показать, кто на самом деле хозяин - недвусмысленный приказ Михаэля держаться тихо, не привлекать внимания, не даёт свободы действий.

   - К... куда мы идём, герр майор? - автоматчик давно сбил дыхание. - Далеко ещё?

   - Нет, осталось пару кварталов пройти, - не оборачиваясь, сказал Михаэль.

  "Пару кварталов? Он меня за "Кюбельваген" держит?" - оторопело подумал Клаус. Но по сравнению с расстоянием, что им пришлось пройти, это не выглядело такой уж невообразимой далью. Сам город не крупнее того же Ньювилля, но мешающая толпа и нещадно палящее солнце - вот же, сволочь, выглянуло из-за туч - всё это заставляло думать, что попали в гигант не меньше Берлина или Мюнхена, разве что дома редко поднимались выше трёх этажей. Скидка на средневековье.

  Наконец, когда Рыжий по внешнему виду стал напоминать плохо ухоженный кактус, майор остановился возле небольшого здания, одного из самых высоких в городишке - три ряда окон вверх, да ещё и с мансардой. Стену над дверьми украшала табличка "У старины Бенна".

  Зайдя следом за Михаэлем, Рыжий узрел привычную трактирную обстановку - столики, посетители, стойка бара, где стоял кто-то донельзя бородатый, возможно, сам старина Бенн. Наверх вела широкая лестница, на середине пути сгибавшаяся влево на девяносто градусов. Скорее всего, там находились номера, сдаваемые постояльцам.

  Майор молча указал на свободный столик, а сам уверенно направился к лестнице. Клаус сел на прочный дубовый стул - видать, хозяин намеренно заказал такую мебель, труднее сломать в трактирных драках.

  Рыжий просидел час или где-то около того, а Михаэль всё не возвращался. Потихоньку-потихоньку, а затем всё сильнее беспокойство стало захватывать автоматчика, вместе с тем хотелось, как ни странно, спать. Голова безвольно опустилась на руки, сложенные на столе, и Клаус заснул.

  Разбудило что-то мокрое, струйкой лившееся на голову. Автоматчик вскочил. Рядом стоял ухмыляющийся детина, до этого усердно поливавший рыжую макушку Клауса ледяной водой из кувшина.

   - Ты ох...ел???

  Бугай довольно улыбался.

   - Смотрите, ребята, хиляк ничего не пробовал, а валяется, как последний выпивоха! - обидчик обращался ко всем, сидевшим в трактире. - А, хиляк?

   В последнее слово вложена насмешка и презрение, насколько хватило недалёкого ума. "М-да, - грустно подумал Рыжий. - Мускулы отожрал...". Лезть в драку с таким - способ самоубийства, надёжнее, чем пустить пулю в лоб.

  Тем временем детина продолжал осыпать немца насмешками - выбрал жертву, наиболее, как ему показалось, подходящую для сегодняшней забавы. Но, согласно негласному ритуалу кабацких драк, жертва должна сказать хотя бы слово против обидчика, после чего тот мог избивать несчастного, как вздумается. Но, поскольку слово "ох...ел" не считалось обидным в W-51, его там вообще не знали, бугай продолжал по-всякому обзывать автоматчика, надеясь выжать хотя бы косой взгляд. Но тот, как назло, переносил все оскорбления с ангельским спокойствием, хотя бы потому, что тоже не понимал значений большей части сказанного.

  Даже тупой на месте Рыжего понял бы - хотят обидеть, вывести из себя. Желание сдёрнуть оружие, открыть стрельбу подавляло лишь сознание того, что майор с магом вот-вот вернутся, и можно будет с чистой совестью свалить отсюда.

  Тем не менее, вокруг столика Клауса собралось уже полтрактира, а кто остался сидеть, всё равно пристально следили за издевательством. Хотя такие картины можно видеть каждый день в любом трактире или кабаке, они не теряют популярности - простой народ всегда требует не более сложных зрелищ.

  Рыжий прекрасно понимал, в честном бою ни в коем случае не одержать победы. А, раз так, зачем лезть? Но оставлять всё просто так тоже нельзя - сегодня у местного придурка явно обострилась тяга к приключениям, ещё немного, и кинется в драку просто так, без какого-либо повода.

  Клаус тихо дотронулся до автомата - передёргивание затвора в общем гомоне никто не услышал, зато бугай истолковал действие по-своему.

   - А, ты уже за железякой полез? - смеётся, сволочь. - Думаешь, это тебе шибко поможет? Да ей и нитки сапожной не перерубишь! У нас, знаешь ли, не любят тех, кто чуть что - за оружие. Так, ребята?

   "Ребята", то есть остальная аудитория, единодушно поддержала здоровилу -Скорее всего, Рыжий не первая жертва. И даже не вторая. Хотя, пока ещё не оказался...

   Бугай уже заносил кулак, Клаус медленно поднимал "Мп-40", как вдруг раздался спокойный, уверенный голос.

   - Тихо! - говоривший не придавал слову командирских или истеричных ноток, да и прозвучала просьба... или приказ, кому как больше нравится, негромко.

  Михаэль и ещё кто-то, обладатель голоса, спустились. У майора раздражённый вид, незнакомец не похож ни на кого из встреченных немцами здесь, в W-51. Тёмная куртка-плащ, точнее хрен разберёт, чёрные, как дуло "шмайссера", волосы средней длины, и мрачная уверенность в себе давали понять, что это и есть тот самый маг, которого нанял Третий рейх. Почему? Больно непохож на остальных, слишком непрост и обособлен.

   Все замерли, на этаже тут же воцарилась тишина. Задира мигом забыл про накачанное тело, дающее фору любому земному культуристу. Спрятал руки за спину, всем видом старается сделаться как можно незаметнее, можно подумать, это спасёт. Клаус всё держал автомат наготове, но, ощутив испуг посетителей, опустил оружие - этот сброд и так запуган до полного повиновения, зачем целиться в них?

  Маг посмотрел на громилу, Рыжий не особо не жалел, что не успел заметить, как. Вид парня кардинально преобразился за какие-то две секунды. Теперь бугай больше всего напоминает кролика перед удавом, до смерти перепуганного, но не способного пошевелиться. Нет, удав всё же брезгует подобной гадостью - незнакомец перевёл взгляд на Клауса, но теперь смотрел куда более миролюбиво. Что-то спросил у Михаэля, тот кивнул, и оба направились к выходу. Бугай давно куда-то убежал, звериные инстинкты всё-таки частично проснулись, в критический момент заменив мозги. Надо сказать, первые справлялись лучше.

  Майор сделал знак: "Хватит рассиживаться, живо за мной", и Рыжий стремглав вскочил с насиженного места и, забыв про всё, рванул следом.

  Дитрих скучал. Не первый раз за войну, и точно не последний в этом Мире. Ничего, привык. Другие, впрочем, тоже. Томсон с самым повседневным видом поглядывал на часы. Внезапный хлопок, не хуже, чем у противопехотной гранаты, "разбудил" немецких и американских солдат - все повскакивали с земли, телеги, просто с места - кто где находился. Через долю секунды каждый сжимал взведённое оружие. От казавшегося игрушечным пистолета до ручного пулемёта, способного навести если не ужас, то почтение всего лишь внешним видом.

  Все, повернулись на звук. Место, от которого исходил хлопок, заволокло густым белым дымом. Как от соответствующей гранаты, даже сильнее.

   - Всем стоять, не двигаться! - любимые слова Томсона. - Назовись, или откроем огонь!

   - Не стрелять! - раздалось из эпицентра голосом, весьма напоминавшем майора. - Рейден, уберите чёртов дым!

   Буквально в полсекунды всё рассеялось так, что от белого, густого, словом, первосортного дыма (эх, Томсону бы такой при высадке в Нормандии...) не осталось и следа. На перекрёстке стояли Михаэль, Рыжий и ещё кто-то, явно местный, но выделяющийся на фоне остальных обитателей W-51.