Там, где живет любовь - Алексеева Светлана. Страница 10

Больше года, скрываясь от всех, она жила тайными встречами с Надимом. Постепенно восстановив душевное равновесие, Марина начала настойчиво искать пути, благодаря которым будет возможен пересмотр дела об опекунстве. И хотя в украинском посольстве подтвердили, что сирийцы действительно имеют практику возлагать опекунство на отца, многие адвокаты говорили о том, что, если статус и финансовое состояние матери позволяют ей занимать достойное место в обществе, пересмотр дела возможен. Однако решающее слово суд все равно оставлял за отцом.

Тем временем Муфид наслаждался счастьем с молодой женой, которая не замедлила родить ему наследников. Ровно через девять месяцев после свадьбы она подарила ему черноглазую двойню, мальчишек. В благодарность за рождение истинных сыновей своей земли Муфид получил управление заводом и огромные плантации оливковых деревьев. Купаясь в счастье, любви и богатстве, он совершенно забыл о том, что у него есть еще и старший сын. Вся забота о Надиме была поручена няньке.

Малыш же, чувствуя себя лишним и ненужным, рос тихим, смирным и непривередливым. Он мог долго играть с любимыми игрушками, часами смотреть веселые мультики. А по вечерам, когда в комнате никого не было, он лежал в кроватке и тихо шептал свои любимые слова: «Мама, Марина! Марина, Украина!» Самым большим счастьем для него были короткие встречи с мамой. И хоть он еще мало понимал в жизни, но даже в неполные два года знал точно: мама – это любовь, мама – это тепло, мама – это радость. И как только Алия забирала его для прогулки по городу, маленькое сердце ребенка сжималось в томительном ожидании настоящего праздника. Он знал: впереди его ждет встреча с мамой.

Однажды в конце лета Марина торопливо возвращалась с базара домой. Накупив всевозможных фруктов и восточных сладостей, она готовилась к предстоящей встрече с сынишкой. На улице была не по-летнему мерзкая, дождливая погода. Сильный ветер, носивший в своих объятиях миллионы невидимых песчинок, буквально сбивал с ног, подгоняя неуклюжих прохожих. Торопливо подбежав к подъезду, Марина остановилась и стала искать в сумке ключи. Неожиданно кто-то крепко схватил ее за руку. Вздрогнув, она оглянулась и увидела Муфида. Не отпуская руку, он пристально смотрел на нее. В его взгляде не было ни злости, ни ненависти. Он буквально пожирал ее удивленными и внимательными глазами.

– Марина?!

– Вы ошиблись! – ответила она деланно низким, гортанным голосом.

– Нет, дорогая, я не ошибся! – ухмыльнулся Муфид, крепко сжимая ее запястье. – Ты можешь изменить цвет глаз, цвет волос, надеть паранджу и даже сделать себе пластическую операцию, но ты не можешь изменить свою походку, фигуру и стать. Я узнаю тебя из миллиона!

Ничего не ответив, Марина опустила глаза. Она понимала безысходность своего положения. Ее поймали. Глупо и нелепо. Ломать комедию было бессмысленно. Как могла она встретиться с Муфидом в этом тихом и убогом районе, в котором такие респектабельные и элегантные мужчины, как он, никогда не появляются? Больше года она вела затворническую жизнь, боясь попасться на глаза кому-то из знакомых. А теперь? Что будет теперь? Ее вышвырнут из страны, как паршивого котенка. И что будет с ее сынишкой?..

– А ты знаешь, я чувствовал, что ты не уехала. Я чувствовал, что ты где-то рядом, – грустно улыбнувшись, прошептал мужчина и отпустил ее руку.

Марина посмотрела на него большими карими глазами, из которых безудержно полились слезы. От растерянности и отчаяния она не знала, что сказать.

– Не плачь. Не надо. Я не причиню тебе зла, – тихо проговорил Муфид и тяжело вздохнул. – Я и так виноват перед тобой. Думаешь, мне хорошо? Нет, это только кажется! Меня твой Бог, наверное, наказал…

Вытерев со щеки слезу, Марина удивленно посмотрела на своего бывшего мужа.

– Марина, пригласи меня к себе. Нам есть о чем поговорить.

– Идем, – обреченно ответила женщина и открыла входную дверь.

Войдя в квартиру, Муфид остановился, с любопытством рассматривая обстановку.

Посередине стены, напротив входа, возвышался массивный рыжеватый шкаф. Наклонившийся на бок, потрескавшийся, всем своим видом он демонстрировал весьма почтенный возраст. Недалеко от окна, заваленный множеством книг и учебников, стоял старенький письменный стол непонятного цвета и происхождения. Возле двери, водруженный на кирпичи, расположился ветхий диванчик, бережно украшенный небольшим тканым ковриком с ярким сирийским рисунком. В центре комнаты, смахивая на постамент, высилась старая, закопченная «буржуйка» с широкой, вытянутой в окно трубой.

Убогость и бедность буквально резали глаз. Только фотографии, развешанные по стенам, с которых голубоглазый мальчуган дарил счастливую беззубую улыбку, были похожи на блики солнечных зайчиков, неожиданно озаривших это серое и грустное жилище.

– Заходи, – тихо предложила Марина и поспешила на кухню.

Когда она вернулась, Муфид сидел на диване и, опустив голову, смотрел вниз. Было заметно, как дрожали его руки. Наверное, ему было не по себе.

– Ты знаешь, я недавно был в Киеве, – начал он, не поднимая головы. – Искал тебя. Я давно тебя ищу. Примерно через полгода после того, как ты уехала (то есть, должна была уехать), я позвонил тебе домой. Но квартиранты сказали, что ты на работе. Я позвонил вечером. Тебя опять не было. Я начал звонить каждый день и даже ночью. Но никогда не мог тебя застать. А потом… Потом просто никто не поднимал трубку.

– Зачем ты меня искал? – вполголоса спросила Марина.

– Зачем? – переспросил Муфид и задумчиво замолчал. – Я многое понял. Я понял, как виноват перед тобой. Сначала я был счастлив. Я купался в своем величии, купался в богатстве и власти, свалившихся на меня после свадьбы. Мать меня больше не грызла, отец отдал управление заводом. Но это длилось недолго. Ко всему, особенно к хорошему, быстро привыкаешь! Вот только к жене, к своей новой жене я привыкнуть не смог. Я постоянно невольно сравнивал ее с тобой. Сравнение, честно говоря, было не в ее пользу. Но что-либо изменить я уже не мог. Да и, по правде сказать, не хотел! А потом у меня родились сыновья, близняшки. Красивые такие, черноглазые. Наши! Глядя на то, как жена воркует над ними, мне становилось не по себе, когда я замечал, какими грустными глазами Надим смотрит на своих братьев. Постепенно он начал мешать. Всем мешать. Тогда я пожалел, что пошел на поводу родителей, что забрал у тебя сына.

– Так отдай его мне! – кинулась к нему Марина и безудержно зарыдала.

– Это не так легко, – вздохнул Муфид, и его губы нервно задрожали. – Но я помогу тебе. Понимаешь, если бы это зависело только от меня, было бы намного проще. Самым большим препятствием в этом деле является общественное мнение. Именно его и боятся мои родители. Отдав ребенка на воспитание матери, материальное и социальное положение которой ниже, чем положение нашей семьи, мы получим осуждение, которое может повлиять на нашу репутацию в обществе, на наш бизнес.

– Что же мне тогда делать? – воскликнула молодая женщина, заглядывая в глаза своего бывшего мужа. – Ведь не может мой ребенок быть заложником вашего священного эгоизма! Это нечестно, жестоко, это бесчеловечно, в конце концов!

– Я уже давно над этим думаю. Именно поэтому я и искал тебя. Я виноват перед тобой. И я обязан тебе помочь, – начал Муфид, боясь встретиться с ней взглядом. – Послушай, что я думаю по этому поводу. Выслушай и не перебивай. Прежде всего, ты все же будешь вынуждена вернуться домой. Там ты займешься поиском достойной работы в престижной и именитой компании. Только от тебя будет зависеть, как успешно сложится твоя карьера. Ведь для того, чтобы ты могла с уверенностью подать иск о пересмотре дела, тебе нужно иметь хорошее жилье, высокий социальный статус, стабильный источник доходов и приличные денежные сбережения. Квартира у тебя, я считаю, вполне подходящая. А вот что касается статуса и источника доходов, то здесь тебе придется приложить немало сил. У тебя прекрасное образование, в скором будущем ты получишь вторую специальность. Думаю, ты сможешь найти неплохое место.