Дотянуться до звезд (СИ) - Анна Дарк (KuCeHa). Страница 4

С этими словами он поднимается с дивана, и, пошатываясь, бредет к входной двери с целью, запереть. После он направляется в соседнюю комнату, и я слышу, как щелкает задвижка на двери. Нет!

Мои надежды рухнули! Даже будучи в стельку пьяным, он продумал, как лишить меня возможности бежать. Я его пленница. Господи!

В голове всплыли его слова: Ты сейчас принадлежишь мне, и будешь делать, что я скажу. Похоже, он на полном серьезе так считает. По спине побежал холодок страха. Он может делать тут со мной что угодно: насиловать, бить и как угодно издеваться, и никто не обратит внимания. Люди в этих местах отличаются редкостной глухотой.

И что мне делать? Я понятия не имею, что из себя представляет пленивший меня мужчина. Может, он просто немного чокнутый, а может, и полный псих.

Поняв, что других комнат и кроватей тут нет, я постаралась как можно удобнее улечься на диване, в надежде на сон. И вскоре, в самом деле, проваливаюсь в сон без сновидений.

Просыпаюсь я от яркого солнца, которое вовсю бьет в глаза. Мне требуется секунд тридцать, понять, где я, и вспомнить идиотскую ночку. Из-за своей неосторожности я стала пленницей какого-то мутного типа, и понятия не имею, как выбраться из этой передряги.

Осмотревшись, я замечаю открытую дверь спальни. Встав, тихонько заглядываю — пусто. Странный незнакомец, с красивым именем Блейк, ушел. Сколько сейчас времени?

В спальне стоит электронный будильник, который показывает почти три дня! Мне скоро надо на работу. Как мне выбраться? Я не могу потерять это место!

Но мой оптимистичный запал быстро пропадает, как только я вспоминаю все прошлые попытки вырваться отсюда. От нечего делать, оглядываю квартиру. Хм, а тут полно совсем недешевых вещей. Откуда у обитателя гетто, деньги на дорогой плазменный телевизор?

Первое, что приходит в голову — грабежи. Нет, ну, а где еще таким, как он, найти денег? На человека из рабочего класса, он хоть убейте, не похож. Его как саван окутывает аура такой пугающей и, вместе с тем, притягательной опасности.

Чтобы хоть как-то скоротать день, я включаю этот самый, недешевый телевизор и погружаюсь в просмотр какого-то фильма про пришельцев. После окончания фильма приходит осознание — я хочу есть.

Направляюсь на кухню, и, открыв холодильник, испускаю разочарованный стон. Пусто! Нет ничего, кроме майонеза, которому судя по виду упаковки лет сто.

Мучимая страхом, злостью и голодом, я брожу по квартире до самого вечера. Когда слышится, как поворачивается ключ в двери, я готова штурмом брать выход, но все мои промыслы зависают в голове, стоит мне увидеть вошедшего Блейка. Он выглядит просто ужасно. Помятый, грязный, и из плеча левой руки сочится кровь.

Он что, в аду побывал?

— Дерьмово выгляжу да, куколка? — хрипло интересуется он.

Меня раздражает обращение «куколка», но нравится звук его голоса. Такой глубокий, бархатистый… Так, стоп. Куда понесло мои мысли?

— Что с тобой произошло? — искренне интересуюсь я.

— Ничего серьезного, — отмахивается мужчина, и, прихрамывая, отправляется в свою комнату.

Я, наверное, сошла с ума, но сейчас испытываю острую, просто нестерпимую потребность как-то помочь ему. Что за черт?

Иду за ним следом и любуюсь видом совершенной, обнаженной спины. Я не ошиблась, у него потрясающее тело.

Услышав звук моих шагов, Блейк застывает на месте.

— Я разрешал тебе войти? — грубо и со злостью спрашивает он.

- Нет, но…

— Никаких но! — он действительно зол, — Убирайся!

— Я помочь хочу, — лепечу я.

— Мне не нужна твоя помощь. Пошла вон! — ревет он.

По непонятным причинам, но я ощущаю жгучую обиду. Мне должно быть все равно, или я даже вроде как имею вполне оправданное право радоваться его страданиям, но мне вопреки всему хочется помочь. А такая грубость в ответ ранит душу.

— Сам катись, — огрызнулась я и вышла, громко хлопнув дверью.

В расстроенных чувствах я плюхнулась на диван. Я была чертовски зла на этого мужлана, но еще сильнее я злилась на себя. Да что на меня нашло? Пусть хоть убьют его, мне плевать! Единственное, о чем нужно думать, так это о том, как отсюда выбраться.

- Мая, — слышу я глубокий голос.

Мне безумно хочется послать его куда подальше, но я запихиваю неразумные мысли вглубь сознания. Не нужно ссориться с ним и злить его.

- Что? — как бы я не старалась, а голос мой все равно звучит враждебно.

— Не сердись. Просто я привык решать свои проблемы самостоятельно, — примирительно бормочет он. — Вчера мы так и не разобрались в ситуации, думаю самое время это сделать.

— Я слушаю. Какого черта ты меня тут запер? Что тебе от меня нужно? — все-таки меня понесло.

— Как это прозвучит не странно, но я просто не хочу тебя отпускать. Почему, объяснений у меня нет. А еще, я хочу тебя.

От изумления я открываю рот. Ничего себе! Он совсем охренел?

— А тебе не кажется, что это слишком? — шиплю я. К черту дружелюбность.

— Слишком? — переспрашивает он. — Не знал, что честность — это слишком.

Мы сидим и молча взираем друг на друга.

— Да сними ты эти идиотские очки! — не выдерживаю я.

— Они тебе мешают? — удивляется он, как мне кажется, весьма деланно.

- Да. Я привыкла смотреть людям в глаза во время разговоров, — поджимаю губы я.

Похоже, я начинаю понимать предназначение этих чертовых очков. Они отлично выводят собеседника из равновесия.

Мужчина снимает эти опостылевшие окуляры, и я невольно таращу глаза. Таких глаз я еще не видела! Они просто потрясающие. Бирюзового цвета и настолько яркие, что, наверное, даже издали заметны. Просто охренеть! Я и не знала, что так бывает.

Учитывая стремление жителей гетто к незаметности, мне теперь понятна его любовь к очкам.

Я продолжаю глупо таращиться на него и вижу, что мужчине это совсем не нравится. Он сжал губы, а в этих самых глазах загорелось напряжение.

POV Блейк.

Раздражение во мне росло в геометрической прогрессии. Достало! Нужно опять возвращаться к линзам, хотя терпеть их не могу из-за сводящего с ума зуда в глазах.

Мне с рождения достались глаза какого-то дикого, непонятного цвета. Врачи называли это безвредной генетической аномалией. И возможно, будь я каким-нибудь богатым, публичным повесой, я был бы рад своей особенности, но при моем образе жизни — это помеха. Причем серьезная.