Рилла из Инглсайда - Батищева Марина Юрьевна. Страница 15

— А если Джерри убьют, у вас останутся те же возвышенные чувства насчет прогресса? — потребовал ответа Норман. Он всю жизнь задавал подобные вопросы, и невозможно было втолковать ему, почему не следует этого делать. — Ну-ну, Элен, нечего пинать меня под стулом. Я хочу знать, говорит ли пастор то, что думает, или все это просто украшения для церковной кафедры.

Лицо мистера Мередита дрогнуло. В тот вечер, когда Джем и Джерри уехали записываться добровольцами, он провел ужасный час наедине с собой в своем кабинете. Но ответил он спокойно:

— Независимо от того, какие чувства я испытал бы в этом случае, ничто не смогло бы поколебать мою веру… мое убеждение в том, что страна, чьи сыновья готовы отдать жизнь, защищая ее, сумеет по-новому осознать мир благодаря принесенной ими жертве.

— Вы, пастор, действительно говорите, что думаете. Я безошибочно угадываю, когда люди говорят искренне. Такой уж у меня дар от рождения. Потому-то я и был грозой для большинства пасторов! Но я еще ни разу не поймал вас на двуличии. Хотя всегда надеюсь, что еще поймаю… это и примиряет меня с необходимостью ходить в церковь. Это стало бы таким утешением для меня… отличным оружием против Эллен в тех случаях, когда она пытается меня воспитывать. Ну, ладно… схожу на минутку на ту сторону дороги… надо повидать Эба Крофорда. Да будут боги благосклонны ко всем вам.

— Старые язычники! — пробормотала Сюзан, когда Норман удалился.

Ее мало волновало то, что Эллен Дуглас слышит ее слова. Сюзан никогда не могла понять, почему пламя не спускается с небес, чтобы пожрать Нормана Дугласа, когда он подобным образом оскорбляет священников. Но самым удивительным было то, что мистеру Мередиту, судя по всему, нравился его свояк.

Рилле очень хотелось, чтобы они поговорили о чем-то еще, кроме войны. Она не слышала никаких других разговоров уже целую неделю и чувствовала, что они ей немного надоели. Теперь, когда она освободилась от прежнего навязчивого страха, что Уолтер захочет последовать примеру Джема, все эти рассуждения о войне вызывали у нее досаду. Но она предположила… со вздохом… что, возможно, ей придется выносить их еще три или четыре месяца.

Глава 6

Сюзан, Рилла и Понедельник ставят перед собой новые цели

Большая гостиная в Инглсайде казалась снежно-белой от рулонов хлопчатой ткани. Из штаб-квартиры Красного Креста пришло сообщение о том, что потребуются простыни и перевязочный материал, и потому Нэн, Ди и Рилла были поглощены работой. Тем временем на втором этаже, в комнате мальчиков, миссис Блайт и Сюзан занимались более личным делом. С сухими, страдальческими глазами они упаковывали вещи Джема. На следующее утро он должен был отправиться в Валкартье. Приказа ожидали, и все же, когда он пришел, это стало ужасным ударом.

Рилла впервые в жизни подгибала и наметывала края простыней, которые предстояло подрубить. Когда пришло известие, что Джем должен явиться в лагерь, она выплакалась среди сосен в Долине Радуг, а затем пришла к матери.

— Мама, я хочу делать что-нибудь полезное. Я всего лишь девочка… я не могу сделать ничего, чтобы выиграть войну в Европе… но, находясь здесь, я должна чем-то помогать.

— Привезли ткань на простыни, — сказала миссис Блайт. — Помоги Нэн и Ди подшить их. А еще, Рилла… как ты думаешь, ты не могла бы организовать местное отделение молодежного Красного Креста? Я думаю, молоденьким девушкам больше понравится иметь свою организацию, и работать они будут лучше, чем если бы им пришлось делать все вместе со старшими.

— Но, мама… я никогда ничем таким не занималась.

— В предстоящие месяцы нам всем придется делать немало такого, чем мы никогда раньше не занимались.

— Ну… — Рилла отважилась на решительный шаг, — я попробую, мама… если ты скажешь, с чего начать. Я все обдумала и решила, что должна быть смелой и самоотверженной — быть настоящей героиней.

Ударение, сделанное Риллой на последнем слове, не вызывало улыбки у миссис Блайт. Быть может, ей было не до улыбок, а быть может, за романтической позой героини, которую приняла дочь, она сумела разглядеть драгоценную крупицу стремления к высокой цели. И вот Рилла уже наметывала простыни и, не переставая работать иглой, мысленно организовывала молодежное отделение Красного Креста; более того, это занятие доставляло ей удовольствие — не шитье, разумеется, а организация молодежного отделения. Работа обещала быть интересной, и Рилла — что удивило ее саму — обнаружила у себя нечто вроде природной склонности к организаторскому делу.

Кто же будет председателем? Только не она. Старшим девочкам это не понравилось бы. Ирен Хауард? Нет, почему-то Ирен не пользовалась среди девушек той популярностью, которой заслуживала. Марджори Дрю? Нет, Марджори не хватает твердости характера. Она вечно соглашается с последним из выступающих. Бетти Мид… спокойная, умелая, тактичная Бетти… она как раз подойдет! А Уну Мередит — в казначеи… ну, а если будут очень настаивать, то могут выбрать ее, Риллу, секретарем. Что же до разных комитетов, то их предстояло избрать после того, как будет создано молодежное отделение, но Рилла уже сейчас точно знала, кого куда следует назначить. Они будут встречаться поочередно в домах разных членов… и никакого угощения… Рилла знала, что по этому вопросу ей предстоит генеральное сражение с Олив Керк… но все должно быть обставлено исключительно по-деловому. А ее тетрадка для протоколов должна иметь белую обложку с изображением красного креста… И не стоит ли завести что-то вроде униформы, которую они все могли бы надевать на концерты, которые будут устраивать для сбора пожертвований… что-нибудь простенькое, но элегантное?

— Ты загнула и заметала один край простыни на лицевую сторону, а другой на изнаночную, — сказала Ди.

Рилла принялась распарывать только что сделанные стежки, думая о том, какое все-таки противное занятие — шитье. Руководить молодежным Красным Крестом будет гораздо интереснее.

А наверху миссис Блайт говорила:

— Сюзан, помните тот день, когда Джем протянул ко мне свои маленькие ручки и впервые назвал меня «маа»… самое первое слово, которое он попытался произнести?

— Нет ничего, связанного с этим благословенным младенцем, чего бы я не помнила, — мрачно отозвалась Сюзан.

— Сюзан, я сегодня весь день вспоминаю, как он однажды ночью плакал и звал меня. Ему было тогда всего несколько месяцев. Гилберт не хотел, чтобы я шла в детскую… говорил, что ребенок здоров, ему тепло и не следует потакать ему, поощряя дурные привычки. Но я пошла… и взяла его на руки… и до сих пор чувствую, как его маленькие ручки крепко обнимают меня за шею. Сюзан, если бы я не пошла в детскую в ту ночь, двадцать один год назад, и не взяла моего малютку на руки, когда он плакал, я не пережила бы завтрашнего утра.

— Не знаю, как мы, в любом случае, переживем его, миссис докторша, дорогая. Но не говорите мне, что это будет окончательное прощание. Джему еще дадут отпуск после военной подготовки, чтобы он простился с нами, прежде чем отправится в Европу, разве не так?

— Мы очень надеемся, что он получит отпуск, но полной уверенности в этом нет. Я примирилась с мыслью, что отпуска не будет, так что меня не ждет никакое разочарование. Сюзан, я твердо решила, что завтра провожу моего мальчика с улыбкой. Он не унесет с собой воспоминание о безвольной матери, у которой не хватило мужества проводить, когда у него хватило мужества пойти. Надеюсь, никто из нас не заплачет.

— Я плакать не собираюсь, миссис докторша, дорогая, и в этом вы можете быть уверены, но вот сумею ли я улыбнуться или нет — это уж как решит Провидение… и в зависимости от того, какое у меня будет ощущение под ложечкой. Найдется тут еще местечко для этого фруктового пирога? А для песочного печенья? А для пирожка с изюмом? Этот благословенный мальчик не будет голодать, независимо от того, будут их кормить в этом квебекском местечке или нет. Все вокруг, как кажется, начало вдруг меняться, не правда ли? Даже старый кот, что жил в доме священника, умер. И я не стала бы горевать, миссис докторша, дорогая, если бы эта зверюга Хайд тоже околел. Он почти все время оставался Мистером Хайдом, с тех пор как Джем вернулся домой в военной форме, и я утверждаю, что это неспроста. Не знаю, что будет делать Понедельник, когда Джем уедет. Эллен Уэст вечно поносила кайзера, и мы прежде считали ее сумасшедшей, но теперь я вижу, что была в ее безумии своя логика.