1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре). Книга 2. Июль-сентябрь. - Коваленин Дмитрий Викторович. Страница 60

Глубоко вздохнув, Аомамэ взяла со стола «хеклер— унд-кох» и стиснула в вытянутой руке, проверяя металл на жесткость. А затем представила, как вставляет дуло в собственный рот и спускает курок.

Большая ворона спустилась к ней на балкон, уселась на перила и хрипло закаркала. Некоторое время они с вороной глядели друг на друга через стекло балконной двери. Поблескивающими глазками ворона оглядывала комнату, словно проверяя, чем занята Аомамэ. И похоже, пыталась разгадать назначение черной железяки у девушки в руке. Вороны — птицы умные. Они прекрасно знают, зачем нужны подобные железяки. По крайней мере, эта ворона знала наверняка.

Затем ворона расправила крылья и сгинула так же внезапно, как и появилась. Словно увидела все, что хотела. Аомамэ поднялась из-за стола, выключила телевизор и снова вздохнула. Дай бог, чтобы эту милую птичку не подослали ей LittlePeople, помолилась она.

На ковре в гостиной она занялась растяжками. Как всегда, ровно час терзала мышцу за мышцей, доводя каждую до болевого порога. Бросала вызов каждой связке и сухожилию, проверяла на работоспособность каждый участок мускулатуры. И всякий раз вспоминала, что это за мышца, как называется, как работает и какую нагрузку выдерживает. Не упустила ничего. В итоге с Аомамэ сошло семь потов, ее сердце заработало как хорошенько разогретый мотор, легкие отлично проветрились, а сознание полностью обновилось. Она прислушалась к пульсу и прочла бессловесный отчет своих внутренних органов.

Покончив с разминкой, она отправилась под душ и смыла с себя весь пот. Встала на весы, убедилась, что ничего не убавилось и не прибавилось. Встав перед зеркалом, изучила каждую грудь и волосы на лобке. Без изменений. И от всей души скорчила самой себе рож пятнадцать одну за другой. Ежеутренний ритуал завершен.

Выйдя из ванной, Аомамэ облачилась в легкий спортивный костюм и, чтобы как-нибудь убить время, решила еще раз исследовать каждый угол квартиры. Начала с кухни. Какие конкретно продукты заготовлены? Что за посуда и утварь в ее распоряжении? Она перебрала все вещи одну за другой и составила план, что приготовить и съесть пораньше, а что оставить на потом. Похоже, за продуктами можно было не ходить неделю, не меньше. А если экономить, то и недели две. Просто с ума сойти.

Дальше — хозяйственные принадлежности. Туалетная бумага, одноразовые салфетки, стиральный порошок, мешки для мусора… Всего в изобилии. Ничто не забыто. Подготовку квартиры явно доверили женщине. Чувствуется рука домохозяйки со стажем. Идеально просчитано, сколько чего потребуется, чтобы одинокая тридцатилетняя дама провела здесь безвылазно несколько суток подряд. Обычный мужчина такого бы не потянул. Если, конечно, он не супербдительный и сверхнаблюдательный гей-аккуратист. Тогда, конечно, всякое возможно.

В раздвижном шкафу спальни Аомамэ нашла все нужные простыни, наволочки и подушки, одеяла и пододеяльники. По запаху белье абсолютно новое, белоснежное — и без каких бы то ни было узоров. Любые украшения здесь игнорировались. Ибо вкусы и личные пристрастия для выживания не нужны.

В гостиной она исследовала аппаратуру — телевизор, видеодеку, миниатюрные стереоколонки. Обнаружила также вертушку для грампластинок и кассетный магнитофон. Нишу между окном и стеной занимала невысокая, до пояса, этажерка с парой десятков книг. Неизвестный радетель позаботился и о том, чтобы ей не пришлось скучать. Все книги в твердых обложках, новые, никем не читанные. Аомамэ пробежала взглядом по названиям на корешках. Большей частью — бестселлеры последнего года. Скорее всего, просто скупили по экземпляру с витрины большого книжного. Хотя и не что попало: некий принцип отбора все-таки ощущался. Не то чтобы вкус, но именно принцип: беллетристика и нон-фикшн — примерно пятьдесят на пятьдесят. Нашелся здесь и роман «Воздушный кокон».

Кивнув непонятно кому, Аомамэ сняла книгу с полки и села в кресло, на которое падал мягкий свет из окна. Книга оказалась не очень толстой, с крупными иероглифами. Аомамэ посмотрела на обложку, прочла имя автора — Фукаэри, взвесила легкий томик на ладони, прочла рекламный анонс на задней обложке и понюхала переплет. Обычный запах новой, нечитаной книги. Пускай на обложке и не значится имя, подумала она, в этой книге есть частичка Тэнго. Каждое слово этого текста прошло через его душу и пальцы. Аомамэ собралась с духом и открыла первую страницу.

Чашка с чаем и «хеклер-унд-кох» ждали ее на расстоянии вытянутой руки.

Глава 18

_______________________

ТЭНГО

Спутник безмолвный и одинокий

— Она-может-быть-где-то-рядом, — очень серьезно сказала Фукаэри после долгой задумчивой паузы и закусила губу.

Тэнго расцепил пальцы, сцепил их заново и уставился на нее.

— Ты хочешь сказать, совсем рядом? Прямо здесь, в Коэндзи?

— Отсюда-пешком-дойти-можно.

«Да откуда тебе это известно?» — хотел он спросить, но махнул рукой: ответа, скорее всего, не последует. Пора уже привыкнуть: ответы поступают, только если ей задаешь вопросы на «да» или «нет».

— Значит, если побродить по округе, с нею можно встретиться?

Фукаэри покачала головой.

— На-улице-не-найдешь.

— Пешком дойти можно, но на улице не найду?

— Она-прячется.

— Прячется?

— Как-раненая-кошка.

Тэнго представил, как Аомамэ прячется на дне какой-нибудь заплесневелой канавы.

— Но зачем ей прятаться? От кого?

На такой вопрос ответа он, как водится, не получил.

— Но если она прячется, значит, она в критической ситуации?

— В-критической-ситуации, — эхом повторила Фукаэри. И стала похожа на малого ребенка, которому взрослые хотят скормить горькое лекарство. Уж больно ей не понравилось, как это звучит.

— Ну, например, за ней гонятся? — подсказал Тэнго.

Она слегка наклонила голову вбок. Дескать, не знаю.

— Только-она-здесь-недолго.

— У нее мало времени?

— Мало.

— Стало быть, она прячется, как раненая кошка, поэтому, сколько б я ни бродил по округе, найти ее не получится?

— Не-надо-бродить.

— Значит, я должен искать какое-то особенное место?

Фукаэри кивнула.

— В каком смысле особенное?

Разумеется, никакого ответа. Однако, выдержав паузу, она проговорила:

— Ты-должен-о-ней-что-нибудь-вспомнить. Может-помочь.

— Помочь? — переспросил Тэнго. — Значит, если я о ней что-нибудь вспомню, это может подсказать тебе место, где она прячется?

Фукаэри молча втянула голову в плечи. Скорее утвердительно.

— Спасибо, — сказал Тэнго.

Она кивнула — лениво, как здоровая кошка, которую все устраивает.

Тэнго отправился на кухню готовить ужин, а Фукаэри копалась на полке с пластинками и никак не могла решить, что поставить. Хотя пластинок там было раз-два и обчелся, выбирала она, как всегда, очень долго. И в конце концов вытащила старый альбом «Роллинг Стоунз». Поставила на вертушку, опустила иглу. Эту пластинку Тэнго одолжил у кого-то еще в старших классах школы и почему-то не вернул. Тысячу лет ее не слушал.

Под «Mother's Little Helper» и «Lady Jane» Тэнго приготовил плов из темного риса с ветчиной и грибами, а параллельно сварганил суп-мисо с кусочками тофу и ламинарией. Отварил цветной капусты, залил ее разогретым заранее соусом карри. Настрогал овощной салат с фасолью и белым луком. Приготовление еды никогда не претило Тэнго. Наоборот — у плиты ему всегда отлично думалось. О бытовых проблемах, математических формулах, недописанной книге или основных тезисах метафизики. Беспрестанно делая что-нибудь руками на кухне, он умудрялся гораздо быстрей и эффективнее упорядочивать мысли. Однако на сей раз никакие кулинарные ритуалы не помогали ему догадаться, что же это за «особенное место», где может прятаться Аомамэ. Пытаться упорядочить то, в чем никакого порядка не было изначально, — занятие безнадежное. Слишком ограничен выбор финалов, к которым это может тебя привести.