Сталин и разведка - Дамаскин Игорь Анатольевич. Страница 16

Несомненно то, что итальянцы хорошо, сознавая несерьезность и беспочвенность представителей Украины, как государства, тем не менее учитывают возможность каких-либо сношений с ними в будущем и не отказываются держать с ними связь, прикрываясь переговорами с поляками. Поляки же, сознавая, что Украина и ее войска могут быть всегда использованы, как угроза возрождающейся России…»

20 января 1920 года документ расписан генералу Лукомскому, которому вместе с его начальником А.И. Деникиным оставалось пробыть в своей должности 14 дней.

Интересна судьба графов Игнатьевых, братьев Алексея Алексеевича и Павла Алексеевича. Оба к 1917 году находились во Франции, первый в должности военного агента (атташе), второй — резидента русской разведки и контрразведки.

Уже после Февральской революции работа русской миссии во Франции была поставлена под строгий контроль французских спецслужб, а после Октября она еще более осложнилась. В начале января 1918 года генералу П.А. Игнатьеву было официально предложено приступить к ликвидации русских разведывательных служб. При этом русские военные представители подвергались различным видам дискриминации. Сначала под строгий контроль была поставлена их переписка с Россией и другими странами, затем им было запрещено разговаривать по-русски по телефону в Париже — только по-французски.

У П.А. Игнатьева стали требовать, чтобы он согласился раскрыть и передать французам свою разведывательную сеть, контрразведывательную агентуру и архивы. В конце концов полковник П.А. Игнатьев договорился с французами о передаче им на хранение опечатанного архива до конца войны. Ему было дано такое обещание, которое, однако, не выполнено до сегодняшнего дня. И это несмотря на то, что российская сторона вернула французам по указанию президента России документы Второго бюро французского Генштаба, которые были захвачены немцами в оккупированном ими Париже в 1940 году и попали в 1945 году через Берлин в Москву.

15 мая 1918 года полковник граф П.А. Игнатьев обратился к начальнику Второго бюро полковнику Гургану с сообщением о завершении ликвидационных работ по упразднению русских спецслужб во Франции. Сам П.А. Игнатьев перешел на положение эмигранта и занял антисоветские позиции.

Что касается его брата, генерала графа А.А. Игнатьева, то он остался верен Родине, сохранил для СССР положенные на его имя деньги русской миссии и в 1937 году вернулся в Советский Союз, написал знаменитые мемуары «50 лет в строю». По личному указанию Сталина был повышен в звании до генерал-лейтенанта (1943 год), и после создания Суворовских и Нахимовских военных училищ назначен одним из руководителей Управления, ведавшего этими учебными заведениями. Скончался в 1954 году.

Гражданская война завершилась. Пребывание на фронтах этой войны обогатило Сталина опытом, который он использовал позднее. Он побывал на всех важнейших фронтах, посетил основные районы страны. Установил личные контакты с местными и партийными руководителями. Им, в большинстве своем выходцам из «простого народа», импонировала кажущаяся простота Сталина, его непосредственность, стиль руководства. Как будущий руководитель партийного аппарата, он увидел на местах людей молодых, не входивших в состав старой ленинской гвардии, на которых он сможет опереться в дальнейшем. Этим он выгодно отличался от Троцкого, Зиновьева, Каменева и многих других тогдашних руководителей.

Обществу, жившему в условиях Гражданской войны и «военного коммунизма», неизбежно соответствовал военный образ мышления, командный стиль, принципы единоначалия, решения вопросов административным путем, стремление к централизации власти. Все это совпадало с духом Сталина, стилем его работы, методом решения трудноразрешимых задач. Сама обстановка способствовала тому, чтобы Сталин стал таким, каким он стал. Он был словно рожден для исполнения административно-командных функций. Он приступил к строительству новой партии и нового государства, еще не обретя полной власти. И вполне естественно, что руководство органами защиты этой партии и этого государства — прежде всего разведкой и контрразведкой — он не мог выпустить из своих рук.

После окончания Гражданской войны Региструпр был преобразован в Разведывательное управление Штаба РККА, а в сентябре 1926 года превратился в IV Управление.

Работа военной разведки проходила при постоянном соперничестве с ВЧК—ОГПУ. Дело в том', что Дзержинский, за спиной которого стоял Сталин, стремился подмять под себя военную разведку, которая в конечном счете подчинялась Троцкому. В ноябре 1920 года Сталин и Дзержинский добились принятия постановления Совета Труда и Обороны за подписью Ленина, согласно которому Региструпр помимо РВСР подчинялся и ВЧК на правах ее отдела. Начальник Региструпра входил в Коллегию ВЧК с правом решающего голоса. Назначение начальника Региструпра должно было производиться по согласованию с РВСР и ВЧК.

Однако проведение в жизнь этого постановления встретило сильное сопротивление со стороны военных. Оно и явилось одной из причин того, что 20 декабря 1920 года был создан собственный отдел агентурной внешней разведки ВЧК — Иностранный отдел (ИНО). При этом начальник Региструпра, а потом и Разведывательного управления оставался членом Коллегии ВЧК и по-прежнему назначался по согласованию с ВЧК, что в дальнейшем привело к объединению зарубежных агентурных сетей, назначению единых резидентов и их двойному подчинению.

К концу 1920 года объединенные резидентуры уже были созданы в Германии, Франции, Италии, Австрии, Сербии, Болгарии, Чехословакии.

Началась неразбериха в руководстве, использовании агентуры, распоряжении финансовыми средствами, путаница с отчетностью. Поступающие из центра директивы противоречили друг другу, объединенные резиденты переписывались с обоими Центрами и выбирали из поступающих указаний те, которые им было легче или выгоднее выполнять.

Теперь уже начальник Разведуправления пытался объединить всю разведку под своим началом, но уперлись чекисты. Споры и —пререкания тянулись до 1923 года, когда вообще было признано нецелесообразным объединение РУ и ИНО.

К началу 1925 года разделение практически завершилось. В ходе этих пертурбаций руководящие и рядовые оперативные работники постоянно меняли подчиненность, переходя из Внешней разведки в Военную и наоборот. (Отсюда, кстати, идет и путаница в некоторых исторических работах о принадлежности кого-либо из разведчиков к той или иной службе).

Неприятности часто возникали и в ходе сотрудничества разведывательных служб, Зарубежного бюро РКП(б) и Коминтерна.

В августе 1921 года на совещании Разведупра, ВЧК и Коминтерна был принят проект Положения об отделениях Коминтерна за границей и представителях Разведупра и ВЧК, в котором, в частности, говорилось:

Документ был подписан: от Коминтерна — Зиновьевым и Пятницким, от ВЧК — Уншлихтом, от Разведупра — его тогдашним начальником Арвидом Зейботом.

Это постановление открывает длинный список документов, запрещающих использовать членов национальных компартий для разведывательной работы в пользу СССР. Однако соблазн использовать готовых даровых агентов был велик, и к вопросу о взаимоотношениях с коммунистами приходилось возвращаться снова и снова.