Немой крик - Марсонс Анжела. Страница 42

– А что вы делаете? – задала ей Ким вопрос в лоб.

– Простите?

– У вас прекрасная квартира. Мне просто интересно, чем вы зарабатываете себе на жизнь?

Такт и дипломатия у Стоун закончились сегодня где-то в районе одиннадцати утра. День был действительно тяжелым, так что теперь эта девушка или ответит ей, или нет.

– Не очень понимаю, как вас это касается, потому что не занимаюсь ничем противозаконным, но я танцовщица в клубе, – сообщила Адамсон. – Экзотические танцы. И я – одна из лучших.

Этому Ким не удивилась. Никола двигалась с врожденной грацией и изяществом.

Хозяйка принесла поднос с двумя кружками, над которыми поднимался пар, и бутылкой воды.

– Я работаю в «Роксбурге», – произнесла она с таким видом, как будто это все объясняло.

И в случае со Стоун это именно так и было. Клуб, в который допускались только его члены, специализировался на предоставлении развлечений для взрослых. В отличие от других клубов такого рода в центре Бирмингема, строгий менеджмент следил за тем, чтобы у полиции было как можно меньше поводов появляться там.

– Вы догадываетесь, почему мы пришли сюда? – спросил Брайант. По ошибке он уселся на один из роскошных диванов, и теперь отчаянно боролся с тем, чтобы мебель не поглотила его полностью.

– Конечно. Я, правда, не очень понимаю, чем могу помочь, но постараюсь ответить на ваши вопросы, – кивнула Никола.

– Сколько вам было лет, когда вы жили в Крествуде? – спросил сержант.

– Дело в том, что мы не жили там постоянно, детектив. Мы с сестрой с перерывами находились в детских домах, начиная с двух лет.

– А сколько вам вот на этой фотографии? – Ким показала на фото, стоявшее на низком столике рядом с ней.

Девочки на этом снимке были похожи друг на друга, как две капли воды – так же, как и их наряды. На обеих были надеты белые накрахмаленные блузки, купленные в магазине форменной одежды. Ким прекрасно помнила эти блузки, так же как и вечные насмешки, которые сопровождали носивших их.

Кроме того, на близнецах были одинаковые розовые кардиганы с цветочным узором, вышитым на левом рукаве. Вообще, у девочек было одинаковым все, за исключением причесок: у одной светлые волосы свободно лежали по плечам, а у другой были собраны на затылке в пучок.

Никола протянула руку к фото и улыбнулась.

– Я так хорошо помню эти кардиганы! Бет свой куда-то засунула, и все время пыталась утащить мой. Пожалуй, это было единственное, из-за чего мы ссорились.

Брайант открыл было рот, но, увидев выражение лица Ким, закрыл его, не сказав ни слова. Взгляд хозяйки дома внезапно изменился – теперь она смотрела не на фотографию, а куда-то сквозь нее.

– В этих кардиганах не было ничего особенного, но они были нам очень дороги. Мэри искала добровольцев, чтобы отмыть краску во всем здании. Мы с сестрой взялись за это дело, потому что Мэри была хорошим человеком и всячески ухаживала за всеми нами. А в конце дня она заплатила нам несколько фунтов за работу… – Никола, наконец, оторвала глаза от фото; у нее было печальное и задумчивое выражение лица. – Вы не можете себе представить наши ощущения. На следующий день, с самого утра мы отправились на базар в Блэкхит, где провели целый день, бродя между прилавками и выбирая, что бы нам купить. И дело было даже не в самих кардиганах, а в том, что они с самого начала принадлежали только нам. Не какие-то обноски после старших девочек и не ношеная одежда из благотворительных магазинов. Они были абсолютно новыми, а их хозяйками – только мы.

Из правого глаза Никола выкатилась слеза. Она поставила фотографию на место и вытерла щеку.

– Звучит это довольно глупо. И вы не можете этого понять.

– Могу, – сказала Ким.

– Нет, инспектор, вы действительно не можете… – Девушка снисходительно улыбнулась и покачала головой.

– А я говорю, что могу, – повторила Стоун.

Никола посмотрела ей в глаза и несколько мгновений не отводила взгляда, а потом согласно кивнула.

– Так вот, отвечая на ваш вопрос, – здесь нам по четырнадцать лет.

Брайант посмотрел на Ким, и та жестом показала ему, что он может продолжать.

– Вы все время находились в приюте в Крествуде? – спросил мужчина.

– Нет, – покачала головой девушка. – Наша мать сидела на героине, и мне очень хотелось бы сказать, что она делала все, чтобы соскочить с иглы, но это не так. До тех пор, пока нам не исполнилось двенадцать, наша жизнь была бесконечной чередой приемных семей, различных приютов и попыток матери очиститься от зелья. Я не очень хорошо все это помню…

Однако по ее глазам Ким поняла, что та ничего не забыла.

– Но вас было двое? – уточнила инспектор, глядя на фото. В течение шести лет их с братом тоже было двое.

– Да, – кивнула хозяйка дома. – Нас было двое.

– Мисс Адамсон, у нас есть причины считать, что тело, найденное поблизости от Крествуда, принадлежит одной из воспитанниц.

– Нет, – произнесла Никола, качая головой. – Вы шутите!

– Что вы можете вспомнить о том времени, которое вы провели в Крествуде, и что могло бы нам помочь?

По глазам танцовщицы было видно, что она пытается что-нибудь вспомнить. Ким с Брайантом молчали. Постепенно Никола стала отрицательно качать головой.

– Честное слово, я не могу вспомнить ничего интересного. Мы с Бет всегда держались друг за друга и отдельно от других воспитанниц… Нет, решительно ничего.

– А ваша сестра? Как вы думаете, она сможет что-то вспомнить?

Девушка пожала плечами, и в этот момент зазвонил сотовый Ким. Спустя две секунды раздался и звонок мобильника Брайанта.

Оба детектива вытащили телефоны и сбросили звонки.

– Прошу прощения, – извинился сержант. – Так вы говорили?..

– Не исключено, что Бет сможет что-то вспомнить. Она сейчас живет здесь, у меня, – Никола посмотрела на часы, – и должна появиться где-то через полчаса. Если вы хотите, то можете ее подождать.

Телефон Ким завибрировал у нее в кармане.

– Нет, этого достаточно, – сказала она, вставая.

Брайант тоже поднялся и протянул руку.

– Если вы о чем-то вспомните, пожалуйста, позвоните нам.

– Обязательно, – ответила хозяйка, провожая их до двери.

– А вы не помните, никто из девочек не увлекался бусинами? – Этот вопрос Ким задала просто наугад.

– Бусинами? – переспросила танцовщица.

– Может быть, у кого-нибудь был браслет из них?

Никола на секунду задумалась, а потом прикрыла рот рукой.

– Да, да! У нас была девочка, которую звали Мелани. Она была старше меня, так что я не очень хорошо ее знала. Она была одной из «отмороженных», одной из смутьянок.

Стоун затаила дыхание.

– Да. И я помню бусины. Она раздавала их своим близким подругам. Вроде как знак принадлежности к закрытому клубу. – Никола еще раз кивнула. – Ну конечно, их было трое! И у них у всех были бусинки.

Ким почувствовала пустоту в желудке. Она готова была поспорить, что все трое убежали из приюта.

Глава 42

– Черт, – произнес Брайант, когда они уселись в машину.

– Ты думаешь о том же? – спросила Ким, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

– Если ты имеешь в виду, что там может быть еще одно тело, то да.

– Замени «может быть» на «должно быть», и получится, что мы с тобой думаем одинаково.

Брайант кивнул, и Стоун вытащила телефон. Сержант последовал ее примеру.

– Два пропущенных звонка и послание от Доусона, – сказала инспектор.

– А у меня письмо от Вуди, – добавил ее коллега.

Они оба погрузились в свою голосовую почту. Ким выслушала возбужденный голос Кевина и удалила послание.

– Доусон хочет, чтобы я немедленно приехала на площадку.

– А Вуди хочет, чтобы я немедленно привез тебя в участок, – усмехнулся Брайант. – Но, несмотря на все твои таланты, насколько я знаю, ты еще не научилась быть в двух местах одновременно. Так что, куда прикажете, шеф? Пункт А или Б?

Ким взглянула на него и приподняла бровь.