Пленение (ЛП) - Группа Books 25. Страница 46

— Что за МЯНТМЕТС... СМД?

— Нет, ничто не считается сокращением МНМ, кроме "Мальчик", "Набить" и "Морда". Это ТБА.

— ТБА?

— Трехбуквенный акроним⁷¹.

— Конечно.

— Возвращаясь к моему первоначальному вопросу, каковы твои намерения?

— Сэм...

— Ты все еще влюблен в нее?

Молчание.

— Так это правда! — Она была возбужденной, как будто бы он ответил, но я знала, что это было не так. — Ты влюблен в нее! Конечно влюблен. Но это что-то вроде мести?

Молчание.

— Нет! — Прозвучало так, словно она прыгала вверх-вниз. — О мой Бог, ты влюблен в нее, и ты... хочешь ее вернуть?

Молчание.

— Хмм... ты не хочешь вернуть ее. Это странно.

— Я не говорил этого.

— Ну да!

— Я ничего не сказал.

— Тебе и не нужно было. Я могу прочитать это на твоем больном любовью лице.

— Она разве не должна уже вернуться? — Его голос был напряженным, раздражительным.

— Так что ты все еще влюблен в нее и хочешь вернуть, но... что? Почему ты просто не скажешь ей об этом?

Молчание.

— Хмм... ты боишься.

Молчание.

— Нет, нет. Это не так. Ты не боишься.

Он вздохнул.

— У тебя есть кто-то другой. Другая девушка, и — я не могу поверить, что говорю это вслух — ты слишком благородный, чтобы порвать с Эммой.

— Эмма? Кэйтлин упоминала Эмму?

Я сжала руки в кулаки, мое сердце скакало в груди. Я собиралась убить Сэм. Она бы точно умерла.

— Да. Она рассказывала об очаровательной Эмме. Кэйтлин думает, она симпатичная и вы двое красивая пара.

— Меня не интересует Эмма.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не был слышен мой вздох. Я не собиралась убивать Сэм. Я собиралась купить ей машину.

— Ты порвал с ней? — спросила Сэм.

— Нет. Мы никогда не были вместе.

— Но ты позволил Кэйтлин думать, что вы были вместе.

— Нет. — Он замолчал, потом я услышала, как его шаги удалялись прочь. Когда он заговорил, его голос прозвучал расстроено: — Я не буду обсуждать это с тобой, Сэм. Мне нужно позвонить.

— Конечно-конечно. Можешь воспользоваться комнатой Кэйтлин, чтобы позвонить, она в конце коридора.

Я услышала его удаляющиеся шаги, которые сопровождались звуком закрывающейся двери в мою спальню. Я стояла, словно замороженная, почти несколько секунд, убеждаясь, что горизонт был чист. Я собиралась повернуть еще два пальто, удерживающих меня, когда дверь шкафа открыла Сэм.

— О мой Бог! — прошептала она с чувством. — Ты слышала это? Он любит тебя! Он не с Эммой!

— Сэм! — прошептала я в ответ, свирепо нахмурившись. — Ты все это время знала, что я здесь.

— Да. Конечно, я не слышала, как ты уходила, так что подумала, что ты спряталась.

— Нет. Я попала в паутину изобилий твоих пальто и оказалась в ловушке.

Она усмехнулась, взглянув вниз, где я запуталась манжетой за пуговицы ее одежды.

— Ха-ха, это смешно. Так, дай я помогу. — Она скользнула внутрь и быстро распутала меня, потом вытолкнула из шкафа.

Как ниндзя одежды, она тут же нашла мое строгое пальто и сорвала его с вешалки. Бросила его мне, потом потянула за шнурок, чтобы выключить свет. Пока я судорожно натягивала свое пальто, она на цыпочках подошла к входной двери.

Она сначала открыла ее.

Потом закрыла.

Затем сказала громко:

— Ох. Ты вернулась.

Я одарила ее перепуганным взглядом, отбросив волосы от воротника, и прошептала:

— Что ты делаешь?!

— Они уже были закрыты? Ты не забрала одежду из химчистки.

— Прекрати это, — прошептала я отчаянно. Все мои надежды на храбрость и планируемую отвагу рассеялись.

Между тем Сэм улыбалась, как хищница.

Дверь в мою комнату открылась, и я напряглась, мои глаза ненадолго закрылись. Я вдохнула, пытаясь выровнять дыхание, повторяя про себя: "Даже если ты не чувствовала себя спокойно, не значило, что ты не могла быть спокойна".

Ощутив себя немного более сосредоточенной, я повернулась в сторону коридора с приклеенной к лицу радушной улыбкой. Глаза Мартина столкнулись с моими, когда он шагнул по направлению ко мне, заставляя меня инстинктивно сделать пол шага назад. Это было из-за силы, его силы.

Он был огромным, одет в черный английский костюм, тонкий черный галстук, синевато-серую рубашку, которая превращала его глаза в стальные лезвия. Тяжелое пальто было перекинуто через руку. Он, наверное, просто снял его. Я пыталась заставить свое сердце прекратить прыгать на подушке из моих легких, пока я не упала и не разбила голову, но это не помогло. Оно сделало самоубийственный прыжок в его направлении, посылая растекающееся тепло от кончиков пальцев до висков, заставляя мои колени ослабеть.

Глупое сердце-самоубийца.

— Эй. — Мой голос ослаб, поэтому я прочистила горло, когда он подошел. — Извини за это, — сказала я, что прозвучало более уверенно. Я указала большим пальцем за плечо. — Моя униформа в химчистке, а она нужна мне на завтра.

Он не останавливался до тех пор, пока не оказался практически надо мной, потом наклонился и оставил легкий поцелуй на моей щеке, одной рукой захватив мое предплечье, удерживая меня на месте. Это было отголоском того поцелуя, которым он одарил меня ранее на неделе, и снова меня атаковали его запах, близость и тепло.

Казалось, я могла бы упасть в обморок.

В очередной раз все закончилось прежде, чем я полностью осмыслила, что же произошло. Он сделал шаг назад, но не отпускал мою руку в течение двух секунд.

Как только его рука опустилась, его взгляд упал на мое лицо, потом опустился к моему застегнутому пальто. Потом переместился обратно к моим глазам. Они пронзили меня.

— Нет проблем, я только недавно пришел. Ты готова идти?

Я кивнула.

— Угу. — Хотя я не была готова, все мое мужество было до сих пор в шкафу с пальто Сэм.

Его губы медленно растянулись в улыбке, когда он смотрел на меня и надевал свое пальто.

Вмешалась Сэм:

— Ну, повеселитесь, сумасшедшие детишки. У нее нет комендантского часа, Мартин. Но было бы не плохо, если бы ты вернул ее в целости и сохранности, если ты уловил смысл.

Его глаза скользнули к Сэм, и выражение лица омрачилось.

— Пока, Сэм, — сказал он, потянувшись к входной двери, и придержал ее открытой для меня.

— До свидания, Мартин. — Она улыбнулась ему, как хищница.

* * *

Я была неправа.

Место, куда он меня привел, определенно требовало предварительного бронирования.

Несмотря на сомнительное начало вечера, когда мы добрались до его машины, все чувствовалось немного более естественней, легче. Он спрашивал меня о работе. Вместо разговора о группе или "Блюз Бин" я сказала ему, что я бы в свои двадцать забросила проекты венчурного капитала в пользу инвестиций больших денег в перспективные научные шкафчики.

Он рассмеялся, и напряжение почти исчезло.

По пути мы говорили о его Spotify⁷²-плейлисте и о том, какие книги он прочитал. Его привлекательность и великолепие ощущались меньше, не как лазерный луч, направленный в мое сердце, а больше как: "Ох... посмотри, это Мартин". Я наполовину убедила себя, что могла все еще двигаться вперед с моим планом уладить все между нами.

Но теперь, когда мы достигли цели нашего путешествия, а ресторан был на самом деле очень шикарным, я ощутила повторный всплеск беспокойства. Я была уверена, что ужин стоил бы больше, чем половина моей зарплаты. Я не могла себе этого позволить, потому что просто потратила весь заработок на потрясающее платье, которое было на мне.

Я растеряно позволила Мартину снять мое пальто, пока мой взгляд скользил по обстановке. Здесь было уютно. Было видно около шести столиков, и все они были скрыты за личными ширмами. Освещение было тусклым, но не темным, уютным, но не расслабляющим. Все кричало об изящном будуаре: роскошные красные стены, темная мебель, тяжелые малиновые бархатные портьеры в полоску. Это было романтично.