Охотники за лавинами - Голубев Г. Н.. Страница 21
Остался последний шанс. Я позвонил Джорджу Картрайту в Солт-Лейк-Сити. Это доктор из докторов, потому что он справлялся с такими случаями, когда другие врачи отступали. Я обрисовал ему ситуацию.
Он сказал: «Есть ли хоть какая-нибудь возможность спустить ее вниз?»
«Абсолютно никакой».
«Тогда держите ее в тепле и спокойствии. Если она очнется, влейте в нее как можно больше горячего чая».
«Будет сделано. Что-нибудь еще?»
«Ну, вы можете молиться».
Мы это и сделали. И мамаша тоже.
Поисково-спасательные работы — мучительное занятие при любых обстоятельствах, но в особенности зимой. К сожалению, всегда существует возможность, что за короткое время холод из небольшой неприятности может обратиться в трагедию. Поэтому зимние спасательные работы — всегда соревнование с временем. С другой стороны, поспешность может привести к тому, что спасательные партии будут плохо организованы, неправильно экипированы и окажутся в наихудших погодных условиях.
Наконец, на начальника поисково-спасательной партии зима накладывает тяжелейшее бремя ответственности и решительности в действиях. Он берет на себя ответственность за спасение пострадавшего любой ценой. Но он отвечает также за свою группу, за их жизнь. Во время спасательных работ ему нужно постоянно оценивать шансы спасателей остаться в живых.
Наиболее тяжелое решение, которое должен уметь принять начальник спасательной команды, — это отказаться от продолжения спасательных работ. Команда обычно отступает неохотно, так как, начав операцию по спасению, бросить ее очень трудно. И всегда можно ожидать ураганного огня критики со стороны людей, которые никогда не были на месте событий. У немногих хватает мужества не обращать внимания на слухи.
Известно много таких случаев, но классическим является катастрофа в Валь-да-Баркли в Швейцарии в 1951 г. Зимой Ужаса.
В январе во время сильного бурана дорожный обходчик Гросц вышел посмотреть, проходимы ли еще отдельные участки шоссе. (В гл. 7 приводится научный анализ этого бурана и говорится о том, что он предвещал.) В таких условиях Гросц должен был иметь достаточно здравого смысла, чтобы остаться дома, или же кто-либо из его начальства должен был иметь достаточно здравого смысла, чтобы приказать ему это. Тем не менее он пошел и породил цепную реакцию смертей и разрушений, которая показалась бы невероятной, если бы не была фактом.
Когда Гросц не вернулся к обеду, его жена известила об этом власти. Спасательная команда вышла его искать и, обнаружив, что шоссе завалено лавиной, начала поиски его останков. Собака, натренированная находить засыпанных в лавине по запаху, обнаружила тело Гросца; но в это время вторая лавина погребла спасателей. После этого вышли еще две спасательные команды и тоже были завалены. В этот ужасный день, пытаясь спасти одного человека, который уже был мертв, погибли еще семь человек и собака. Можно только преклоняться перед их мужеством и решимостью и сомневаться в их рассудительности.
Но это еще был не конец. Под этой лавиной лежал мертвым глава противолавинной службы Цуоца, близлежащего городка. В его отсутствие никто не имел права открыть огонь из пушек, чтобы защитить город. Пока отцы города обсуждали, как выйти из этого тупика, снег продолжал падать на Валь-д'Уреццу, Валь-Буэру и Альбанас.
Д'Урецца и Буэра — хорошо известные лотковые лавины больших размеров, сошедшие на противоположной стороне от Цуоца. Альбанас — открытый склон прямо над населенным пунктом, и раньше с него никогда не сходили лавины. В конце концов отцы города перестали мешкать и отдали распоряжение стрелять. Артиллерист выпустил снаряд в буран более или менее наобум. Везде сошли лавины: Валь-д'Урецца, Валь-Буэра и Альбанас. Часть городка была разрушена, и были новые жертвы. Вероятно, наибольшей иронией в этой истории было то, что в результате этого парада человеческих ошибок в Цуоце перестали использовать пушки, как будто они были в чем-нибудь виноваты.
Из всего этого следует мораль: в любых поисково-спасательных работах может наступить момент, когда чувства должны уступить место разуму.
Спасательные работы после катастрофы бомбардировщика В-25 на горе Тимпаногос в 1954 г. были самыми трудными и опасными в моей жизни. Тимпаногос (высотой около 3700 м) — наивысшая точка в изрезанном хребте Уосатч в штате Юта. Это огромное нагромождение рыжевато-коричневых скал с треугольной вершиной. Боковые хребты, отходящие от вершины, разделяют северо-восточный склон горы на три основных чашеобразных цирка и на несколько меньших. Все цирки большие и страшно крутые. Вот все, что я знал о Тимпаногосе по фотографиям и картам, так как сам там никогда не был.
Бомбардировщик В-25 летел из Грейт-Фолс, штат Монтана, на авиабазу на юге. Почему экипаж составил маршрут таким образом, чтобы лететь по долине Солт-Лейк на высоте 3500 м в непогоду, в окружении более высоких горных пиков, теперь уже не установишь. Но это было так. На самолете находились авиационные специалисты, секретные документы и оборудование. Когда связь с ними прекратилась, они должны были находиться где-то к югу от Солт-Лейк-Сити. В те дни еще не существовало контрольной радиолокационной сети. Один пилот-зондировщик погоды сообщил, что заметил какие-то отблески, которые могли быть хвостом упавшего самолета, на одном из заснеженных склонов горы Тимпаногос. Собственно, в один и тот же буран примерно в одном и том же районе пропали два самолета (другим самолетом был «Бонанза»). Поскольку и В-25 и «Бонанза» имели сдвоенное хвостовое оперение, сначала не было известно, какой из самолетов обнаружил пилот.
Если самолет летел на заданной высоте, но сбился с курса и на полной скорости врезался в гору, было мало шансов, что кто-нибудь остался в живых. Но мы не могли считать это само собой разумеющимся. Быть может, самолет обледенел и пилот специально искал снежное поле как мягкую посадочную площадку. Там, на ветру и морозе, кто-то мог забиться в снежную пещеру или в разбитую кабину, надеясь на чудо.
Но довольно предыстории, представление о которой я составил по кусочкам в начале наземных поисков Я возвращался из инспекционной поездки на Северо-Запад, когда меня перехватили в Солт-Лейк-Сити и попросили немедленно отправиться на базу ВВС в Огдене, штат Юта. Погода немного улучшилась, и самолет должен был пролететь над Тимпаногосом, чтобы я мог еще раз посмотреть на предполагаемое место катастрофы и на подходы к нему. Пилот-зондировщик тоже был там. Он дал мне карту района, указав на ней предполагаемую точку катастрофы в северном цирке.
Нашим самолетом был один из тех SA-16, которые имеют долгую славную историю поисково-спасательных работ. Кроме команды, на борту были два известных специалиста по лыжным походам в горах этого района — Гарольд Гудро и Джим Шейн, а также два спасателя ВВС. Спасатели уже совершили поход к Тимпаногосу на земле. Но им пришлось вернуться из-за непогоды и из-за того, что склоны оказались слишком крутыми для снегоступов. (В сущности невозможно пересекать крутые склоны на снегоступах, потому что они слишком широки. Лыжнику, стоящему на узкой опоре и стальных кантах, сделать это легче.) После безуспешной попытки спасатели пришли в ближайшую контору Лесной службы за помощью.
Мы, гражданские участники группы, были снабжены парашютами, нас проинструктировали, что надо делать в том случае, если придется прыгать, но это не поколебало моего спокойствия. В тот момент я был более озабочен своим снаряжением. У меня было с собой лыжное снаряжение, но мою просьбу задержать полет, пока я не достану взрывчатки, отклонили. Я подумал, что это большая ошибка. Лавинщик, отправляющийся в незнакомую лавинную местность, берет с собой взрывчатку, так же как хороший охотник берет с собой ружье. Однако существовал все тот же неумолимый враг — время. Для любого оставшегося в живых оно должно было нестись весьма стремительно.