Охотники за лавинами - Голубев Г. Н.. Страница 42

Семь ноль-ноль — час охотника за лавинами. Долина под нами уже скрылась. Мы плыли сквозь молочную дымку — где-то вставало солнце. В ветровой тени горы было очень тихо, слышалось жужжание подъемника, скрип троса по резиновым роликам на какой-то опоре впереди. В трехстах метрах над нами в деревьях завывал ветер. Подъемник ровно шел вверх. Приближаясь к гребню, мы увидели, как кресла впереди резко кренятся одно за другим под напором бурного потока воздуха, падающего с вершины. Мы с Лероем наклонились в креслах вперед, готовые в случае необходимости сбросить снаряжение и выпрыгнуть. Ветер делает со снегом странные вещи. На платформе верхней станции мы могли встретить все что угодно — от голых досок до двухметрового сугроба.

Огневая позиция, которую мы из-за бурана не могли видеть, находилась в сотне метров от конечной станции дороги на подветренной стороне. Мы посмотрели, как выгрузились подрывники, и позвонили вниз, чтобы сообщить, что у нас все в порядке. Подъемник перестал крутиться. Подрывники накинули лямки рюкзаков и, балансируя руками, двинулись вдоль подветренного склона горы спиной к ветру. Мы с Лероем поволокли свои принадлежности по плотным сугробам. Ветер боролся с нами как тысячерукий бог, дергал, толкал, крутил. По очкам бил нескончаемый поток невидимых ледяных пулек.

Пока я протирал орудие и устанавливал затвор, Лерой открывал ящик с боеприпасами. Он вопросительно посмотрел на меня, и я поднял шесть пальцев. Он вытащил шесть длинных черных жестянок и начал сдирать водонепроницаемую оболочку. Я выцарапал лед из паза и приладил телескопический прицел. Дело продвигалось убийственно медленно, так как пальцы уже плохо меня слушались, а все приходилось делать одной рукой, цепляясь за что-нибудь другой, иначе ветер мог просто сдуть меня и швырнуть с обрыва в лог 75, расположенный позади огневой позиции. Постепенно мы выполнили весь ритуал подготовки к стрельбе. Я думаю, что именно дни, подобные этому, заставляют человека изобретать управляемые снаряды. Наконец все было закончено, орудие готово к стрельбе. Лерой вложил в казенник первый снаряд, осторожно прикрывая рукой в перчатке его взрыватель.

В двух тысячах метров от нас за кипящим котлом снега, облаков и ветра лежала цель — Хедуолл. Я вытащил из футляра маленький полевой телефон, сунул его под куртку и набрал номер конечной станции фуникулера. Дик Рейтер находился там в роли наблюдателя.

«Фуникулер».

«Я готов к стрельбе. Вы укрылись там?»

«Погоди минутку. — В трубку я слышал, как Дик пересчитывает людей. Он, два спасателя и механик со Скво-один должны были укрыться у фуникулера, расположенного вблизи от них, но вне пути схода лавины. — Укрылись. Давай».

Я уже некоторое время слышал глухие взрывы, доносившиеся с противоположной стороны КТ-22, где взрывники прокладывали себе путь вниз, а потому знал, что они тоже в безопасности.

«Ладно, я сделаю три выстрела бризантными и три замедленными». Это означало три выстрела вдоль линии отрыва лавины Хедуолл, чтобы воздействовать на поверхностный слой снежного покрова, а за ними три снаряда замедленного действия, чтобы разрушить снежные доски, находящиеся внутри толщи снега.

Я похлопал по орудию. Лерой вложил длинный снаряд в казенник, закрыл затвор и тронул меня за плечо. Разговаривать было невозможно, даже если кричать друг другу прямо в ухо. Я уже наводил крест прицела на визирную вешку. Она находилась всего лишь в шести метрах впереди орудия, но я потратил целую минуту, чтобы как следует разглядеть ее. Теперь орудие было нацелено на Хедуолл. Я вытянул орудийный квадрант из кармана и сверил наводку с карточкой, в которой были координаты мишеней (орудийный квадрант — инструмент, измеряющий углы прицеливания). Я передал квадрант и карточку Лерою, и он проверил меня. Все это длилось дольше, чем обычно.

Гора Хедуолл за две тысячи метров, окаймленная с двух сторон подъемниками, — трудная цель, даже когда она хорошо видна. Маленькая ошибка в прицеливании — и снаряд сделает то, чего пока не смогла сделать лавина. Лерой установил квадрант вертикально в казенную часть, а я вращал винт наводки до тех пор, пока пузырек не встал между рисок.

Артиллерист-лавинщик в такой момент никогда не может быть спокоен. Это кульминация долгих лет тренировок и опыта, месяцев работы, испытаний и опасностей. Неважно, сколько лет он занимается своим делом, — все равно он не может избежать сосущего под ложечкой ощущения, когда поднимает правую руку и тянется к спусковому крючку. Вдруг опора сдвинулась? Или визирная рейка? А что если мы оба неправильно отсчитали углы по квадранту? В метель глаза человека могут сыграть с ним злую шутку. Не лучше ли проверить все снова? Затем внутренний голос говорит: «Все хорошо. Надо верить».

Я осмотрелся в последний раз. С ярким пламенем и оглушительным грохотом выстрел проделал в снежной завесе оранжевую дыру. Рейтер сообщил с фуникулера о лавине среднего размера из мягкой снежной доски. Прекрасно: мы заставили Хедуолл освободиться от части накопленных боеприпасов.

Девятью днями позже, 11 марта, буран окончательно прекратился. Он завалил нас шестью метрами снега. Шоссе попросту исчезли в белом потопе. У откопанных автомобилей лопнули шины и были продавлены крыши, дома ломались от чрезмерной нагрузки. Конечная станция Скво-один, обычно возвышающаяся над землей на 10 м, находилась в снежной яме.

Серия из пяти буранов нанесла большой ущерб всей Северной Калифорнии. Скво-Вэлли был единственным горнолыжным районом, который продолжал функционировать с минимальными задержками и ограничениями. Во время битвы при Хедуолл в Скво-Вэлли наслаждались катанием двадцать две тысячи лыжников, по три тысячи ежедневно. Не более одной десятой процента из них вообще знали, что происходит эта битва. Сошло так много лавин, что где-то на двухсотой мы уже сбились со счета. Но ни одна лавина не тронула лыжника; канатная дорога Скво-один вышла из этих испытаний избитой и потрепанной, но продолжала действовать. Когда все кончилось, мы слишком устали, чтобы интересоваться чем-либо.

В течение этих изнурительных 34 дней я все время метался между горнолыжным районом, железной дорогой и шоссе. Не считая нескольких обстрелов, подобных только что описанному, сам я практически не участвовал в битве при Хедуолл. Я могу сказать, что она была выиграна благодаря ста двадцати пяти выстрелам из орудий и тонне бомб, а также благодаря мастерству и мужеству охотников за лавинами второго поколения — Норма Уилсона, Дика Рейтера, Лероя Хилла, Берни Кингри, Пита Беккера. Это был настоящий подвиг.

Битвы при Хедуолл должны выигрываться каждую зиму, пока есть лыжники и Скво-Вэлли. Следующая большая битва произошла в 1964 г. Вот цитата из моего прогноза об опасности, датированного 15 января:

Погода не замедлила подтвердить это пророчество. 16 января началась череда буранов, длившихся 158 ч и оставивших после себя свыше 2,5 м снега. К 20 января начали низвергаться лавины наивысшей силы, разрушая сооружения, пережившие многие предшествующие зимы. Хедуолл, как обычно, занимала выжидательную позицию. Около 10 ч утра 23 января Дик Рейтер сбросил на нее с фуникулера мощную бомбу. К этому времени напряжения в мощной массе снега достигли критической величины. Хедуолл разразилась самой большой и самой длинной лавиной за всю историю Скво-Вэлли. И еще раз барьер, снова увеличенный после 1962 г., спас Скво-один от серьезного ущерба. Но теперь в этом районе появились и новые подъемники. В конце своего пути длиной более 1,5 км лавина Хедуолл раздавила два из них.

Лавинная опасность не обязательно ограничивается одним районом. В 800 км к востоку от Сьерра-Невады, в горах Уосатч, действовала та же смертельно опасная формула: тонкий снежный покров плюс продолжительный холод, что равно глубинной изморози. Покончив с нами, январский буран перепрыгнул через пустыни Невады и обосновался в Алте. Бдительный Эд Ля-Шапелль не был застигнут врасплох. За два дня ожесточенной стрельбы он и его команда охотников за лавинами выпустили 82 снаряда, вызвав 24 крупные лавины. Дважды одиночный выстрел возбуждал цепную реакцию лавин, спустившихся вдоль ущелья на протяжении нескольких километров.