Произвол судьбы - Данилов Сергей. Страница 40

— Но, Вальдейн, почему ты решил, что Кларис умрет, он же даже не ранен! С какой стати ему умирать? Еще три часа назад он болтал как ни в чем не бывало, так что не говори глупости. Ну посмотри, он же дышит. Если ты его вылечишь, я хорошо заплачу тебе. Хочешь, я отдам тебе все свои бриллианты? — И я один за другим стал снимать с пальцев перстни.

— Подожди, Рикланд. Я действительно не смогу вылечить его, хоть ты пообещай мне все золото Фаргорда. У этого мальчика тяжелый недуг, который поражает людей или эльфов, долго живущих в сырых подземельях. Болезнь разъедает легкие, и человек задыхается. В самом начале болезнь можно вылечить, но сейчас уже конец. От его легких почти ничего не осталось.

— Проклятье! Стоило тащить его сюда, чтобы услышать, что ты ни черта не можешь сделать!

— Прекрати ругаться, принц, ты в храме! Я же сказал, что попытаюсь!

Вальдейн достал какие-то снадобья и склонился над Кларисом. Эльф колдовал над ним несколько часов. Сначала я смотрел, но потом мне все это надоело, все равно я ничего не понимал. Говорил Вальдейн исключительно на эльфийском, на котором я умею только здороваться, а что он делал, мне было не видно за его спиной. Я походил по храму, умылся в Священном источнике и вышел наружу.

Не могу я ничего не делать, мне становится невыносимо скучно. Я обошел вокруг храма, отломил подходящий сук и стал разминаться, как это обычно делаю с мечом.

— Красиво! — похвалил Вальдейн, появившись на пороге храма. — Ты проворен, как солнечный зайчик. Я не успеваю уследить за твоими движениями! Пойдем. Кларис очнулся и попросил, чтобы я позвал тебя. Он хочет тебе что-то сказать.

Кларис полулежал, прислонившись к алтарю богини Земли, он был очень бледен, глаза его горели лихорадочным огнем и смотрели куда-то мимо меня. Я подошел и присел рядом.

— Эй, Кларис! Как ты?

— А, Рикланд! Ты знаешь, я умираю. Как хорошо, что ты пришел. С тобой мне совсем не страшно. Представляешь, если бы ты не нашел меня, я бы умер прямо в лесу. Или упал бы с дерева и меня разорвали волки. Спасибо тебе за все!

— Не говори ерунды, Кларис! Вальдейн тебя вылечит!

— Нет, Рикланд! Смерть уже стоит у моего изголовья. Я ее вижу. Она очень красивая. Похожа на мою маму, когда она была молодой, а я совсем маленьким. Она совсем не страшная. Знаешь, я мечтал быть похожим на тебя. Но не мог. Про тебя пели песни, как ты мстил оркам за смерть брата. А я слушал и завидовал. Я тоже должен был отомстить. За смерть родителей. И сестры. Но испугался. И попал на рудники. Это боги наказали меня. За трусость. — Кларис виновато вздохнул, внезапно лицо его озарила улыбка. — Эльф сказал, что я попаду в Лучший мир, — заявил он. — Может, там будет и твой брат. Я расскажу ему о тебе.

— Лучше не надо, не рассказывай, я ему не понравлюсь. Могу я что-нибудь сделать для тебя? Скажи мне, кому отомстить за твою смерть?

— Не надо за меня мстить. Лучше освободи Гунарта Сильного. Если сможешь. Ему достается на рудниках больше всех. Его заставляют делать самую тяжелую работу, кормят хуже всех и постоянно бьют кнутом. Это он помог мне бежать. Порвал цепь голыми руками. Обещай, что освободишь его. Ведь это ты виноват, что Гунарт попал на рудники.

— Ладно, Кларис, обещаю! И клянусь, кто-нибудь ответит за твою смерть!

Как же я не люблю давать обещаний. Я слишком серьезно отношусь к ним и, если что пообещаю, расшибусь в лепешку, но сделаю.

Гунарта Сильного мне освобождать совершенно не хотелось. Не потому, что он был моим врагом, как раз наоборот, Гунарт мне нравился, хотя и был телохранителем маньяка Урманда. Просто я считал: то, что он попал на рудники, его личные трудности. Однако последнее желание умирающего надо выполнять, и я пообещал. Кларис удовлетворенно улыбнулся и перестал дышать.

Я гневно взглянул на Вальдейна:

— Почему ты его не вылечил?

— Я облегчил ему страдания. Он попадет в Лучший мир счастливым!

— Тоже мне счастье! Что ему тут, плохо было?

— Конечно, плохо! Что хорошего он видел на этом свете?

— Может, у него все было впереди! Энди бы его точно спас!

— А кто такой Энди? Имя похоже на гномье, но гномы не разбираются в целительстве.

— Это мой друг, Эндилорн. Он волшебник, хотя ненамного старше Клариса. Если бы ты знал, какие раны он исцеляет!

— Эндилорн… Одинокий странник, если перевести с эльфийского… — Вальдейн задумался. — Никогда не слышал о таком волшебнике. Ты говоришь, он не старше Клариса. А не тот ли это мальчик, которого разыскивает Керниус?

Я понял, что проболтался. Язык бы мне отрезать! Я стал усиленно соображать, как бы выкрутиться, но сказанного не воротишь. Вальдейн между тем принялся меня расспрашивать, но я быстренько напомнил ему о том, что Клариса неплохо бы похоронить, и он занялся приготовлениями к обряду. А я наклонился к Кларису и тихо сказал: «Прощай, Кларис, пусть в Лучшем мире тебе повезет больше, чем в этом!» и выбежал из храма. Терпеть не могу принимать участие в погребальных церемониях.

Глава 13

ЗАБРОШЕННАЯ ДЕРЕВНЯ

Как это обычно бывало, когда умирал кто-то невинный, мне начало казаться, что мир устроен несправедливо, и появилось острое желание переделать его по-своему. Больше всего я злился на Светлых богов. Какие они, к демонам, светлые, если у них в храме, можно сказать, под самым носом умирает мальчишка, который в жизни ничего плохого не сделал. Я бы еще понял, если бы Вальдейн не смог вылечить меня, но уж Клариса-то они могли бы спасти! Хотя, если хорошенько подумать, это лишний раз подтверждало мое мнение о всех богах, которым глубоко наплевать на земные дела, поэтому молиться им и о чем-либо просить их — пустая трата времени. Восстановить справедливость я, как всегда, решил доступными мне способами, не всегда гуманными, зато очень действенными.

Я спешил на юг, где за сплошной стеной леса должны были рано или поздно появиться долгожданные горы. Время шло к вечеру, но я не останавливался даже, чтобы развести костер и перекусить, хотя от голода живот буквально прилип к спине. Иногда на ходу я срывал несколько орехов, чтобы заглушить голод, или просто жевал веточку можжевельника, приятно пахнущую родным сосновым лесом. При свете дня дорога не казалась такой непроходимой, как ночью, и я бежал, лишь изредка перепрыгивая через лежавшие поперек поваленные деревья. Так бы я не останавливался, наверно, всю ночь, уставать я давно себя отучил, но есть хотелось зверски. Я могу не спать несколько суток подряд, а вот без еды мне приходится туго.

Место, где я повстречал Клариса, осталось далеко позади, когда я влез на высокий дуб посмотреть на горы, а заодно на заходящее солнце… Горы не приблизились ни на шаг, зато невдалеке блеснула вода. Дорога, оказывается, шла вдоль реки. Тут я уже совершенно отчетливо почувствовал, что умираю от голода и жажды, свернул с дороги и направился к реке.

Глинистый берег был высок и обрывист, чтобы спуститься к реке, мне пришлось сначала спрыгнуть с обрыва вниз, а потом съехать на ногах до самой воды. Как я буду выбираться наверх, я решил подумать, когда напьюсь. Несмотря на глинистое дно, вода была чистая и прозрачная. Удивительно, что в такой чистой воде не было ни одной, даже самой маленькой, рыбешки. И водоросли не росли на дне, как обычно бывает в таких ленивых, медленно текущих речках. Сначала я не обратил на это особого внимания, в Серебристых родниках у Черного замка тоже не водилось ни рыбы, ни водорослей, но вода там была просто замечательная. Я набрал полную пригоршню хрустально чистой воды поднес ко рту и чуть было не выпил, но шестое чувство, всегда безошибочно предупреждающее об опасности, заставило меня разжать пальцы, и вода тонкими струйками потекла обратно в реку.

В воде было что-то особенное, какой-то еле заметный запах то ли разложения, то ли еще какой-то гадости, но я понял, что выпить ее не смогу, даже если буду умирать от жажды, прямо как Счастливчик, которого ничто на свете' не может заставить напиться из грязной лужи. Внезапно мне вспомнился Роксанд, как он, тыча костяным пальцем в выполненную в виде гобелена карту на стене, рассказывает своим замогильным шепотом: «И река Хрустальная, вытекающая из ущелья, вся покраснела от их крови, и трупы плыли вниз по течению сотнями, и те, кто не остался лежать в ущелье, нашли свою могилу в безбрежном Пречистом озере. С тех пор вода из Хрустальной реки начала приносить мучительную смерть каждому, кто выпьет ее. Река получила название Мертвая река». Рассказ был о той самой последней битве Роксанда с темными эльфами, которая произошла в ущелье Потерянных Душ. Да уж, не везет так не везет! Не хватало еще напиться из Мертвой реки! Я облизал сухие губы и стал карабкаться наверх по сырой скользкой глине. Не тут-то было. До середины склона я еще мог добраться, предварительно сильно разбежавшись, но потом ноги начинали скользить и разъезжаться, как у новорожденного жеребенка, и я успешно оказывался на том же самом месте, откуда начал свое восхождение. После нескольких неудачных попыток пришлось отказаться от мысли распрощаться с Мертвой рекой как можно раньше. Я наградил парой не особенно лестных эпитетов злодейку-судьбу, которая привела меня в это проклятое место, и пошел вдоль воды вверх по течению, поглядывая на обрывистый берег.