Своевременное вмешательство - Громова Л.. Страница 6

— Верно. Теоретически — можешь. Но хорошо ли ты все обдумал? Давай на минутку забудем, чего хочет или что нужно Рози Марчетти. А тебе, кроме лишнего доказательства собственного благородства, это ничего не принесет…

— Не беспокойся обо мне, я уже большой мальчик и хорошо знаю, что делаю.

— Ну ладно, большой мальчик. О чем мы здесь говорим — о пожизненном обязательстве или о временной сделке? Что это будет, Стив?

Потирая шею, он отвернулся к окну.

— Как насчет такого варианта: мы вместе, пока не родится ребенок. А потом придумаем, как нам выйти из этого положения.

— Договор на шесть месяцев?

Рози и сама думала об этом: разумно, логично, но сердце сжимается при мысли, что их брак что-то вроде временной доверенности — неизбежно приведет к разводу.

Быть может, она слишком романтична, но что с этим поделаешь… Впитала волшебные сказки о любви с молоком матери — уже не исправишь.

— Прости, Стив, не могу я так с тобой поступить.

— Не думай об этом. Это моя идея, верно? Речь о тебе — предлагаю практичное решение твоей проблемы.

— «Практичное», значит? Ну, у меня гора с плеч свалилась!

— Ты знаешь, что я имею в виду, Ро.

О да, к сожалению, знает; всегда мечтала — однажды сразит его наповал тройным ударом: красотой, обаянием и интеллектом. Но в течение многих лет видела, какие женщины привлекают Стива: все без исключения полная ее противоположность — высокие, длинноногие блондинки. В тот вечер, когда ворвалась к нему и застала с одной такой, Рози поняла: никогда ей не быть достаточно привлекательной, чтобы покорить его сердце. Как ни старайся, высокой и плоской не станешь. А что касается волос, то у нее ни времени, ни денег, ни желания выпрямлять их и делать золотистыми.

— Это не подлежит обсуждению, Стив.

— Ты все еще беспокоишься обо мне?

— Не только.

— Может быть, думаешь, это для меня слишком большая награда?

У Рози замерло сердце: что означают эти слова, неужели она ошиблась и решение его продиктовано не одним практичным расчетом? Может ли быть, что она и вправду ему небезразлична?.. Да уж, сегодня происходит очень много странных вещей…

— Как это так?.. — спросила осторожно она.

— Из-за твоих родителей.

Из проколотого воздушного шарика ее надежды с шипением выходит воздух…

— При чем тут мои родители?

— Ты рожаешь ребенка будучи замужем, это избавляет их от лишнего беспокойства. Ты же знаешь, я перед ними в долгу, Рози. Если б не Фло, на что была бы похожа сегодня моя жизнь…

Итак, с его стороны это не что иное, как жертва. Пусть она потом пожалеет, но должна ответить именно так. У нее еще есть гордость; мол, приняла бы его предложение, если б он испытывал к ней хоть какие-то чувства. Стив же делает это только ради ее родителей — слишком унизительно.

— Верю, знаю, Стив, ты говоришь искренне. Я тоже забочусь о родителях. Но они стойкие, пройдут через это, как через каждое испытание, которое переживали, — все вместе. И я повторяю: нет!

— Ради бога, Рози, будь благоразумна!

— Мне кажется, я более чем благоразумна при сложившихся обстоятельствах, Стив. Можно тебя кое о чем спросить?

— Давай!

— Как насчет любви?

— А к чему это имеет отношение?

— Это ко всему имеет отношение, особенно к браку. По этой самой причине люди добровольно связывают себя клятвой верности.

— Я в это не верю. — Он отвернулся от нее и отошел к окну, разглядывая что-то сквозь шторы.

Рози внезапно ощутила неимоверную усталость.

— Уезжай домой, Стив. Со мной все будет в порядке. Твоя работа здесь окончена…

— Я уже сказал: без тебя не уеду.

— А я сказала: не поеду сейчас домой. — Рози бессильно упала в кресло и добавила как можно тверже: — И ты не в силах меня заставить!

Стив уселся на кушетку справа от ее кресла, слегка наклонился вперед, так что колени их теперь соприкасались…

— Рози, нам нужно это сделать!

— «Это», полагаю, означает замужество?

Он кивнул.

Она понимала, что Стив говорит серьезно. Не опускаться же ему на одно колено, чтобы она ему поверила! И тут Рози пронзила одна ясная мысль — вот истинная причина ее непреклонности. И лучше знать это, чем обманываться надеждой, что в его мотивы вкраплены и нежные чувства к ней.

С тех пор как она, маленькой девочкой, бегала повсюду за ним и Ником, верила, что он пойдет за нее в огонь и воду. Стив всегда принимал ее в игру, даже когда Ник прогонял. И она, мечтательная, уязвимая, надеялась: все в конце концов сложится как в ее грезах. Представляла себе: вот Стив Шафер предлагает ей руку и сердце… Именно опускается на одно колено, берет ее руку, долго-долго смотрит ей в глаза и делает предложение по всей форме, потому что любит ее и будет любить до смерти… Детские иллюзии, ничего общего с нынешним: «Ну, малышка, давай на время соединимся, успокоим твоих родителей насчет того, что ты честная женщина!» Он не произнес таких слов, о, нет, но они висят в воздухе… С того момента, как он сделал ей такое предложение, наступило полное и беспощадное крушение ее девичьей мечты.

— Я просто не могу согласиться на это, Стив…

Он взял ее руки в свои.

— Посмотри на меня, Рози! — И умолк. Пришлось ей поднять на него глаза. — Хотел бы я кое-что прояснить… Так вот, ты никогда не говорила, что любишь Вэйна. Логично заключить, что ты хотела выйти за него из-за ребенка. Своим именем я берусь защитить и тебя, и твоего малыша от сплетен. Что меняется от того, что я не настоящий отец ребенка? И ты по крайней мере уверена — я-то не ищу материальных выгод у твоей семьи.

Ее ребенок!.. В сумятице мыслей и чувств последних часов она и забыла, что привело ее к алтарю! Хоть и против воли, признала правоту Стива: растерялась от его предложения и упустила главное — надлежит делать все, что в ее силах, чтобы избавить своего ребенка от клейма незаконнорожденности. А Стив вот помнил об этом — все время!

Конечно, эти мысли и тревоги совсем не в современном духе, но она ничего с этим поделать не может, видно, читала слишком много книг. Ее материнский долг — всеми силами защитить своего еще не рожденного ребенка! И Стив предоставил ей такую возможность; человек он достаточно зрелый, чтобы жить своим умом, вполне уверен в себе и знает, что делает. Имел и время передумать, отступиться — не сделал этого. Так почему не принести свое уязвленное самолюбие в жертву благополучию ребенка?

Стив нежно и ободряюще сжал ее руки.

— Что скажешь, Ро? Выйдешь за меня замуж?

Отнюдь не «коленопреклоненное» предложение, и все же оно странно согрело ей сердце; она кивнула:

— Да, Стив. Благодарю тебя.

Немного погодя Рози и Стив уже подходили к церкви; он позаботился все устроить как можно быстрее, пока она не успела передумать. Заручился всеми необходимыми бумагами и убедил судью Форбеса включить их в сегодняшний же список. Мировой судья только что закончил церемонию с очередной парой; они следующие.

Стив, глядя сверху вниз, любовался темными кудрями Рози, не скованными мудреной прической; она же пыталась расправить какие-то несуществующие складки на будничном джинсовом платьице — руки ее слегка дрожали. Приняв решение, Рози собиралась вновь облачиться в свадебный наряд, но Стив убедил ее отказаться от этого намерения. Частично из-за того, что она надевала это платье для Вэйна, — пусть ничто не напоминает ей о происшедшем. Но главное — это заняло бы слишком много времени: такой туалет требует и все остальное привести в должный вид — передумает еще…

— Выше голову, дорогая! — И он нежно взял ее под руку и повел к мировому судье.

— Мисс Марчетти, мистер Шафер…

Судья смотрел на них приветливо, но в голосе его сквозило сомнение и замешательство.

— Судья Форбес, — решительно начал Стив, — предполагаю, вы несколько удивлены тем, что здесь сейчас происходит?

— Вы угадали, мистер Шафер.

— Мы объясним, — вступила Рози, с надеждой глядя на Стива.