Банк - Данилов Всеволод Семен Данилюка. Страница 23

— Олечка, лапочка, ну пора ж баиньки, — касаясь ее ушка, шептал он, одновременно заговорщицки подмигивая двум девушкам за спиной Максима, в которых Забелин с удивлением узнал подружек с Тверского бульвара.

— А, это ты? — Не отрываясь от шарика, Максим потряс рукой, требуя не отвлекать. — Ставить будешь?

— Смотри, Анютк, второй появился, — с непонятной для Забелина радостью констатировала смуглолицая. — Вы позволите? — И, взяв Забелина под локоть, отвела в сторону.

— Меня Марьяна зовут, если помнишь. Делай вид, что я к тебе кадрюсь. — Она непрестанно вымученно улыбалась.

— Не понял?

— Полыбься, говорю, немножко. Слушай, увести бы его отсюда. У него сегодня пруха — уж под три тысячи выиграл — вон ведь как глаза блестят. Только — улыбайся же — казино это недоброе, под чернотой оно. И они его уже «накололи». Так что с выигрышем могут не выпустить. Да еще и оберут где по дороге. Он нас с Анюткой по телефону высвистал, по сто долларов дал, чтоб шампанского подливали. А шампанское это — бурда. Намешивают его. Может, кого из дружков вызовешь? Нас с Анькой только здесь не бросайте. А то… Они уж намекали, чтоб мы исчезли. Если один, да еще пьяный, тогда без вопросов.

Приглядевшись, Забелин и впрямь заметил нескольких косящихся на них кавказцев. Чуть в отдалении, расставив ноги, пытливо приглядывался к их группке секьюрити.

— На этого не рассчитывай, — заметила Марьяна. — Я ж тебе говорю…

— Понятно. — Забелин склонился над Максимом, решительно сгреб фишки.

— Да ты чего, Стар? — недоуменно посмотрел тот. — Самый же фарт пошел.

— Время! — Забелин без церемоний потащил упирающегося друга из-за стола. — Да и… девушки вон извелись. Так что едем ко мне.

— А! Тогда да. — Максим прекратил сопротивление. — Это мы бойцы! Это мы завсегда!

— Ты чего, мужик, клиента обижаешь? — послышалось сзади.

— А, черт, засада! Предупреждала же!

За ними с недобрым лицом стоял секьюрити.

— Чем тыкать незнакомым, лучше помогите на воздух вывести, — неприязненно потребовал Забелин.

— На воздух? — Секрьюрити что-то неспешно обдумал. — На воздух — это можно, — громко произнес он. И прислушивавшиеся к разговору кавказцы быстро исчезли. — Пошли.

— Да ты чего?! Не выходи! — Марьяна нервно дернула Забелина. — Отметелят же! Хорошо еще, если…

— Алексей Павлович! — К источнику шума подошел смуглый администратор. — Рад приветствовать в нашем заведении. Вижу, дружка немножко развезло. Бывает. Выиграл человек. Кто осудит?

— Вообще-то не припомню.

— Ну, где уж с вашего-то полета? Может, сами сыграть желаете?

— Желаем сесть в машину и уехать.

— Как будет угодно.

Он перевел сделавшееся жестким лицо на переминающегося подле охранника, смодулировал голос так, чтоб слышно было вновь появившимся кавказцам:

— Помочь обменять фишки, посадить в машину. И чтоб никаких случайностей для дорогих гостей. Всегда, всегда рады!

Уходя, Забелин обернулся. Соседка Максима по столу начала собирать фишки, в то время как юный ее кавалер, не скрываясь, требовательно поглаживал пальцами дрябнущую шею. Внезапно, что-то почувствовав, она вскинула голову и, поймав сострадательный взгляд не успевшего отвести глаза Забелина, горько усмехнулась.

— Думала, и не выберемся по-доброму. — Лишь усевшись в «БМВ», Марьяна успокоилась, уважительно осмотрелась. — А ты, оказывается, крутой.

— Так, вполукрутую. — Забелин посмотрел на заднее сиденье, где Максим уже сопел на коленях поглаживавшей его волосы тихой Анюты, и нажал на акселератор.

Сконфуженный секьюрити вернулся меж тем к мрачному администратору.

— Посадил путем. А тачка крутая, — заискивающе доложил он.

— Как ты полагаешь, чем отличается наше заведение от новокосинского рынка, где ты в рэкетирах побирался, пока я тебя не подобрал?

— Ну откуда я знал-то? Не написано ж. Всего-то третий день здесь.

— Ты, шнурок, только что заведение подставил. Или научишься различать клиентов, или… Слышал хоть, где наше казино счета держит?

— Так это… В банке, что ли?

— Пошел на место, дефективный. — От души оценил администратор способности новобранца.

Уже возле самого дома дремавший на коленях у Анюты Максим вдруг поднял голову.

— Нет, ты мне скажи, — потребовал он, — кто поручится, что банк твой, заполучив институт, и нас не «кинет», и стариков наших не «обует»?

И хоть был он пьян, ответил Забелин на полном серьезе:

— Мы с тобой. Других нет и не будет. В этой стране успех личным доверием определяется. И если уж у нас не будет доверия, то лучше и не затевать.

— Тогда еще чуток подумаю, — пообещал Максим и благополучно уснул.

Под утро Забелин, накинув халат, угрюмо сидел в спальне. Рядом на кровати лежала совершенно голая Марьяна и пьяно изливала неудовлетворенную душу:

— Никакого кайфа с вами. Предлагала же групповушку устроить на четверых. Так твой дружок как с Анюткой заперся, так скоро четвертый час пошел. Иди предложи махнуться.

— Да предлагал, — соврал разочарованный и разочаровавший Забелин. Нерадостными получались в последнее время его гулянки. — Но не соглашается он. Такой однолюб попался.

— Просто вы старые.

— Вот это похоже на правду. Сколько мы вам должны?

— С чего бы? Да не, мы не по этой части. Студентки мы, из Патриса Лумумбы. Просто оттянуться. Тошно ведь. Хотя давай по сотне. Хуже не будет.

Дверь комнаты без стука распахнулась, и вошел обернутый в простыню неожиданно свежий Максим.

— Я подумал, — обращаясь к Забелину, произнес он.

— И что?! — подскочила на кровати девушка.

— Я согласен. — Он изумленно скосился на нее.

Глава 4

Тихая золотиночка

— Ну что, рыцари овального стола, тесновато стало? — Забелин обозрел сделавшийся узким стол для совещаний. В стороне за внесенным компьютерным столиком с раскрытым блокнотом на изготовку излучала парфюм и снисходительное благоволение к сыпящим комплименты мужчинам Яна.

— В тесноте, да не в обиде, — утверждая себя в правах члена команды, пошутил Клыня. Маленькому Клыне было удобней остальных: отвоевав себе кусочек стола и поджав чуть локотки, он ощущал себя вполне комфортно. Да еще в виду Яны. Чего нельзя было сказать о ерзающем длинными руками по столу Жуковиче.

Не было Лагацкой, и Забелин с неудовольствием решился начать совещание, когда из приемной послышалось энергичное цоканье, которое на секунду умолкло у двери. Затем дверь тихонько приоткрылась, и в нее просочилась миниатюрная девушка с аккуратненько уложенной на голове желтой копенкой. На этот раз она была в белом, облегающем ее платьице.

Но — и это стало причиной общей оторопи — к ногам этой дюймовочки были приторочены тяжеленные туфли с загнутыми кверху носками.

— Наверное, чтоб ветром не сдуло, — отвечая на общий вопрос, догадался Жукович.

Лицо вошедшей покрылось пятнами.

— Опаздывала, — пролепетала она, совершенно теряясь, потому что на самом деле купленные накануне туфли составляли до этой минуты предмет ее гордости.

— Прошу любить. — Забелину стало жаль неказистую пигалицу. — Юлия Лагацкая — новый член нашей команды.

— Так секретарша вроде есть, — робко напомнил Клыня, переглянувшись с перепуганной Яной.

— Юля — специалист по работе с ценными бумагами.

Он постоял рядом с девушкой перед таращащимися на нее подчиненными.

— Да, мужики, — удрученно протянул он. — Джентльмены из вас… На SORRI, и то не наберется. Ну, место-то даме…

Первым подскочил Дерясин, за ним сияющий Клыня. Нашли стул, раздвинулись, и — странное дело: за тесным столом стало просторней. Даже Жукович нехотя свел поближе острые свои локти. И вовсе уж к потрясению Забелина, незаметно проверил узел галстука Подлесный.

— Итак, доклад Подлесного. Работаем сидя.

Подлесный раскрыл могучую, свиной кожи папку с потускневшим тиснением «Участнику совещания руководителей правоохранительных органов». Внутри увесистой папки стыдливо затерялся одинокий листик.