Девушка по вызову - Данилова Анна. Страница 4

Он повернул голову и увидел свернувшуюся клубочком рыжеволосую красавицу. Она спала, положив голову на свою вытянутую руку. Сергей промокнул ей влажный лоб краешком юбки и прикрыл ею белеющие в синем предутреннем воздухе бедра. Затем поднял Эмму на руки и понес в дом. Когда он шел по коридору, прижимая к себе драгоценную ношу, он даже и не вспомнил о том, что за стеной спит его жена. Он знал теперь только одно: в его жизни появилась ОНА.

Глава 2

Она не реагировала на стук в дверь и продолжала сидеть неподвижно на стуле, тупо уставившись на труп подружки, не понимая, как же такое могло произойти и что теперь делать… Судя по кровавым следам в комнате, в особенности по тем жутким и теперь зловеще мерцающим инструментам, разложенным как попало на столе среди окровавленного тряпья и ваты, Лена все же согласилась встретиться с той самой женщиной, пообещавшей ей по телефону за небольшие деньги сделать аборт. Ее услугами уже успели воспользоваться три девушки из училища, и у них все обошлось, слава богу: операции прошли без осложнений. А вот Лене Кравченко не повезло – она либо истекла кровью, либо во время аборта произошло нечто такое, в чем Наташа не разбиралась, но что явилось причиной смерти подруги.

Под столом Наташа обнаружила нечто бело-красное, бесформенное, оказалось – это скомканные использованные хирургические перчатки…

«Если женщина, назвавшаяся человеком из собеса, и есть та самая докторша, сделавшая операцию, в результате которой погибла Лена, – рассуждала Наташа', – то навряд ли она оставила бы в комнате свои инструменты и перчатки. Окажись на ее месте я, уж инструменты бы ни за что не оставила, а постаралась бы забрать с собой все, что могло бы свидетельствовать о происходившей здесь операции: во-первых, на инструментах могли остаться отпечатки пальцев, ведь не всегда же она бралась за них в перчатках, кроме того – они же стоят денег, и немалых; да и Лену не положила бы на пол, а оставила на кровати, чтобы не привлекать внимания любого, заглянувшего в их комнату…»

Картина, так неожиданно возникшая перед глазами Наташи, выглядела настолько неестественно и дико, что сложно было, наблюдая за тем, как прямо на глазах заостряются черты знакомого и такого милого личика, представить себе ход разыгравшейся здесь трагедии…

Вахтерша сказала, что женщина не выходила, точнее, она ее не видела. Да и не все ли равно? Значит, эта женщина вышла из общежития как-то иначе. Но как?

Наташа покинула комнату и медленно двинулась вдоль длинного узкого коридора, не чувствуя ничего, кроме животного страха, сковавшего ее тело. Ей почему-то показалось, что это она, а не Лена осталась лежать там, в пустой и тихой комнате, наполненной призраками мужчин, по вине которых им и пришлось звонить этой женщине… Женщине-убийце.

Окно в конце голубого холодного коридора было распахнуто – в него рвался сырой, пахнущий землей и травой, дождем и какой-то гарью ветер… Очевидно, эта женщина-мясник, испугавшись содеянного, выбралась из общежития именно через окно и, утопая ногами в рыхлой и влажной газонной земле, перешла на асфальтовую дорожку, села в заполненный живыми и дышащими людьми автобус, где, придя в себя от шока, постаралась забыть, стереть из своей памяти ту, сердце которой уже никогда не оживет… Как же она могла вот так?..

Уже возвращаясь и медленно открывая дверь, Наташа надеялась увидеть Лену живой, а кровавый натюрморт – видением, кошмаром, порождением тяжелого и долгого дня, усталостью, наконец, и той дозой унижения, которую ей пришлось пережить в постели с незнакомыми ей мужчинами… Но, войдя в комнату, она вновь увидела эти широко раскрытые глаза, обращенные к потолку, а может, и к богу?..

Что делать? Конечно, она уберет следы операции, переложит Лену на кровать. Но что будет потом? Можно было бы оставить все, как есть, вызвать милицию, и пусть себе разбираются, ищут женщину, чей диплом медика еще надо проверить, а саму акушерку – посадить в клетку, как дикого и опасного зверя… Но если найдут эту женщину, то она расскажет на следствии, что Лена Кравченко была проституткой. Она сразу поняла это, как только осмотрела свою будущую пациентку во время первой встречи, которая произошла здесь же, в комнате общежития. Тогда же акушерка предложила свои услуги в качестве постоянного врача-гинеколога, производящего осмотр раз в неделю. А поскольку при этом разговоре присутствовала и Наташа Балясникова, это могло означать, что и она в курсе, если подружки вообще не работают на пару, обслуживая “старичков”… А раз так, то милиции будет нетрудно установить личность сутенера, тем более что Виктор довольно часто сам отвозил девушек на квартиры клиентов, и проследить за ним – дело одного вечера. И уже после того, как схватят Виктора, Наташе с ее подмоченной репутацией придется все начинать сначала, пристраиваться либо в другое училище, где есть общежитие, либо возвращаться к себе в Квасниковку и доить с матерью коров на ферме…

Виктор предупреждал их, что стоит им забеременеть – и они останутся без работы. Но предупреждать можно о чем угодно, а как быть, если мужчина не хочет и слышать о предохранении, когда он входит в раж и ему уже ни до чего нет дела, а уж тем более не до проститутки, за услуги которой он платит деньги, и немалые… Главное для него – совершить то, ради чего он и пригласил ее к себе домой. Ведь почти все клиенты Виктора – пожилые и не совсем здоровые люди, для которых почувствовать себя мужчиной на старости лет – наивысшее наслаждение. Эти тихие старички платят больше, а хлопот с ними меньше. Правда, к ним нужен особый подход – поговорить по душам, спеть им душещипательную песенку или станцевать что-нибудь без затей, но непременно с налетом романтизма или сентиментальности.

Нет, нельзя вот так, не подумав, звать милицию. Надо позвонить Виктору и все рассказать. А уж он поможет ей избавиться от тела и сделать так, что Лену Кравченко еще долго будут искать…

Примерно час Наташа убирала комнату, уничтожая следы пребывания горе-акушерки, после чего принялась за Лену. Обмыла ее, закутала в простыню, затем завернула в то же красное одеяло, в котором ее и нашла, и затолкала еще не успевшее окоченеть тело подруги под кровать, которую застелила покрывалом до самого пола. И только после этого вышла из общежития и позвонила Виктору.

– Лора, у этой девушки большие проблемы, – сказал Сергей утром жене, которую нашел в самом конце сада собирающей землянику к завтраку.

– Да, а что случилось? – Она поднялась и отряхнула с пальцев влажные комья земли. Внизу, между росистыми земляничными листьями, стояла белая миска с ягодами. На Лоре было то же черное трико, только теперь поверх красной майки была надета синяя джинсовая куртка.

– Она мне так ничего и не рассказала, но, судя по всему, она собиралась.., умереть… Я ехал вместе с ней в электричке… Она рыдала всю дорогу… Ты извини, что мне пришлось тебя обмануть… Конечно, никакая она мне не ученица. Просто мне стало жаль ее, вот я и привез ее к нам. Я понимаю, что все это звучит странно…

– Сергей, конечно, ты можешь дать ей денег и помочь устроиться на работу, но не собираешься же ты оставлять ее здесь, на даче?! – Лора была явно раздражена. Сергей видел, что ей не нравится уже и сам факт пребывания на даче красивой молодой девушки. Но тот, другой, Сергей, который проснулся в нем этой ночью и который теперь не мог представить себе жизни без всего, что он испытал несколько часов тому назад, сказал за него:

– Именно это я и хотел тебе предложить… Пусть она останется здесь и будет помогать тебе по хозяйству… Понимаешь, ей надо прийти в себя…

– А что с ней случилось? У нее кто-то умер? Ее бросил любовник?..

– Лариса, любовники бывают только у замужних женщин. Эмма не замужем, а потому у нее могут быть только возлюбленные. – Сказал, а сам про себя подумал: а что, если она замужем?