Крылья страха - Данилова Анна. Страница 44

– Потому что вы с Шубиным слишком долго либеральничали и умничали, прежде чем благословить меня на встречу с вашей обожаемой Полиной.

– Да мы просто не хотели, чтобы ты оказалась в идиотском положении. Представь, как было бы нелепо, если бы Полина, увидев тебя на пороге своей квартиры, упрекнула тебя в том, что ты бегаешь за Крымовым, или что-нибудь в таком духе. Я уверена, что эта дама в выражениях не стесняется и что те блага, которые у нее имеются, приобретены ею только благодаря ее хищным повадкам. А что говорит о ней Корнилов? Они не собираются ее арестовывать?

– Смеешься? Зачем же я буду ему подсказывать или вообще напоминать о Полине, если мы собираемся завтра увезти ее с кладбища и поселить.., у меня. Думаю, что это самое безопасное для нее место. Если же она настолько умна, что сумеет объяснить, каким образом она в ночь с 27 на 28 сентября оказалась сразу в двух местах и успела переспать сразу с двумя мужчинами, один из которых уже лежит в гробу, то, выходит, ей и бояться будет нечего. Если же она не сумеет объяснить, значит, нам придется из кожи вылезти, но выпотрошить ее насчет того, где же она была в момент убийства и не видела ли она настоящего убийцу.

– А что, если она и есть убийца?

– Тогда непонятно, что она делала так долго в квартире, уже пристрелив Садовниковых, вместо того, чтобы сразу же сбежать. Как ты думаешь, мог бы убийца спокойно вытирать в шесть утра ноги, выпачканные в крови, о траву, когда в спальне поблизости лежат два окровавленных трупа?

– Не знаю, трудно сказать.

– Слушай, я с тобой заговорилась и не сообщила самого главного. В номер к Лизе только что заходил потрясающий мужчина. Он вошел сюда, как к себе домой, и позвонил по телефону. Может, Лизе, а может, и кому-нибудь другому. Очень красивый молодой человек. Только у него были такие грустные глаза… Мне показалось, что он живет в соседнем номере, потому что, как только он вышел, там сразу же хлопнула дверь.

– Может, это любовник Лизы?

– Вот это мысль! И как это я сразу не догадалась?! Какая же я идиотка! Поверила, что Лиза прилетала каждую неделю к СЕСТРЕ! Как бы не так. Надя, ты – голова. Кстати, пока не забыла. Узнай, пожалуйста, для меня адрес Валентины Кротовой, подружки и одноклассницы Риты Басе. Еще я просила тебя узнать адрес Лоры Казариной…

– То есть тот, где она жила раньше?

– Именно. И еще учительницы английского Риты Басе.

– Хорошо, сейчас запишу. Кстати, Крымов просил передать тебе свои извинения. Я не знаю, что с ним делать. Портится мужик прямо на глазах.

– А вдруг он ТОЖЕ что-нибудь знает?

– Про Садовниковых-то? Нет, этого не может быть.

– Надя, и еще. Найди кассету, на которую Крымов 27 сентября записывал свой разговор с Сергеем Садовниковым…

– Это когда тот просил проследить за Лорой?

– Да.

– Я ее уже нашла и положила в ящик своего стола. Приходи, послушаешь.

– Ну все, мне пора возвращаться…

– Ты сейчас ко мне?

– Нет. Хочу навестить одну даму.

Юля положила трубку на место и подумала, что если бы Аржанухин хотел ее предупредить о возвращении Лизы, то не смог бы этого сделать, поскольку она сама же и занимала телефон. «А ведь могла бы спокойно позвонить с сотового…»

Она вышла из номера, толкая впереди себя тележку, не спеша заперла номер и тут же постучала в соседний.

– Войдите… – услышала она и взялась за ручку двери.

Молодой человек полулежал на диване, уже переодетый в длинный черный халат, и курил, задумчиво глядя в окно. В отличие от апартаментов Гейко здесь было чисто убрано, и только переполненная пепельница свидетельствовала о том, что хозяин впал в меланхолию и решил отдаться этому чувству до конца.

– У вас уже убирали? – спросила, волнуясь, Юля, с надеждой ожидая услышать спасительное «да».

– Да, спасибо. Еще утром, – ответил, слегка повернув голову с растрепанными светлыми волосами, мужчина, и Юля второй раз подивилась этому неожиданному сочетанию белых волос на голове и темных выразительных бровей и глаз. А эти красные губы! Они просто сводили ее с ума.

Она вышла оттуда сама не своя. Спустилась на второй этаж, переоделась и вскоре уже стояла внизу, в холле, и разговаривала с Аликом Аржанухиным.

– Номер 302. Кто там живет?

– Сейчас посмотрим… – Алик пружинящей походкой приблизился к окошку администратора и, поговорив с ним, вернулся к Юле.

– Этот номер оплачен на месяц вперед Садовниковой Ларисой Львовной.

– Кем-кем9 Садовниковой? – Юля не верила своим ушам. Да и Аржанухин, видимо, ничего не знал про Лору и ее смерть.

– Я же ясно выразился – Садовникова Лариса Львовна.

– Но в этом номере живет мужчина…

– Он не живет, он иногда приходит сюда.

– Приходит и живет? Как часто приходит и к кому?

Алик поправил на носу очки и вздохнул, как если бы разговаривал с человеком, заведомо зная, что тот тупица и что объяснять ему что-либо совершенно бесполезно.

И Юля сообразила. Быстро достала из кармана сто долларов и незаметно сунула ему в руку.

– Послушайте, это крайне важно… Алик отошел и через минуту вернулся с администратором. Юля, бросив на Аржанухина многозначительный взгляд, наконец-то осталась наедине с симпатичным толстячком. Администратор смешно вращал глазами и то и дело дотрагивался пухлым пальчиком до черных крошечных усиков.

– Я все понял, можете спрашивать меня о чем угодно.

– Меня интересует молодой человек, проживающий в 302-м номере, том самом, который сняла месяц тому назад Садовникова Лариса Львовна.

– Да, нас предупредили, чтобы мы пускали его в любое время дня и ночи. Этот мужчина бывал здесь, но крайне редко. Понимаете, Гейко и Садовникова – судя по всему, подруги, у них были какие-то общие дела. Словом, это вполне состоятельные дамы, которые могли позволить себе, я скажу, купить не одного, а целый десяток таких мальчиков. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Вы хотите сказать… – Юлю бросило в жар, – что эти две, как вы выразились, дамы приглашали к себе этого молодого мужчину с определенной целью?

– Я в этом просто уверен. Они заказывали в номер ужины стоимостью в несколько сот долларов.

Словом, не отказывали себе ни в чем. Это вам не клиенты, питающиеся одной пиццей или горячими сосисками. Поэтому вы должны нас понять: кто платит, тот и заказывает музыку. Этот человек мог оставаться у них столько, сколько ИМ заблагорассудится.

– Вы не отмечали, когда именно он появлялся здесь? – Юля запнулась, понимая, насколько нелепо прозвучал ее вопрос. – Хорошо, тогда скажите, сама Садовникова здесь ночевала?

– Крайне редко, приблизительно два раза в месяц, не чаще. А что касается ее подружки, Гейко, то она вообще, кажется, приезжая.

– Значит, вы знаете, что Садовникова не приезжая, что она местная?

– Я видел ее паспорт, – улыбнулся разговорчивый администратор.

– Вы не знаете имени этого молодого человека?

– Извините… – он развел руками.

– Тогда еще один вопрос и соответственно еще одна просьба. Сейчас к вам должен приехать некто по фамилии Зорин, – Юля не глядя протянула несколько десятидолларовых купюр пухлячку-администратору, – вы не могли бы позвонить мне вот по этому телефону…

– Он уже здесь, остановился в 501-м номере.

– Уже здесь?

«А почему бы и нет? Я столько времени трепалась по телефону с Надей! За это время могли бы заселить всю гостиницу».

Деньги скрылись в кармане брюк администратора по соседству с частью тех денег, которые Юля дала несколько минут назад Аржанухину.

– Спасибо. Вы мне очень помогли.

– Я постарался, – расплылся в потной улыбочке толстячок – Меня зовут Роман Станиславович. Мы бы могли, между прочим, – он хитро подмигнул ей, – обойтись и без посредников.

Он имел в виду Алика.

– Я тоже так думаю. Рада была познакомиться с вами. Меня зовут Юля. Юлия Александровна Земцова.

Под жестким взглядом Аржанухина, который вел себя так, словно подслушал ее разговор с Романом Станиславовичем, и теперь просто буравил ей спину, Юля поднялась на пятый этаж и постучала в номер 501.