В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики - Мацак Олег. Страница 45

После того как добыча нефти упала, Кушинг превратился в большой трубопроводный узел. В 1983 г. началась торговля нефтяными фьючерсами, и возникла потребность в пункте физической поставки. Кушинг с его разветвленной сетью трубопроводов и резервуарами, а также удобным местоположением в центре страны стал очевидным выбором. Каждый день через Кушинг проходит 1,1 млн баррелей нефти. Нефть в Кушинге является физическим товаром, «реальным воплощением» бумажных и электронных баррелей, торгуемых по всему миру.

Есть два других сорта нефти, которые также используются в качестве ценовых ориентиров. Один из них – североморская нефтяная смесь Brent. Однако цены на значительную часть сырой нефти устанавливаются относительно эталонной марки WTI, которая хранится в тех самых резервуарах в тихом оклахомском городке Кушинг, давным-давно пережившим нефтяную лихорадку, а ныне превратившемся в один из центров мировой экономики. Но умиротворенность Кушинга резко контрастировала с растущей суматохой и обеспокоенностью, которые были вызваны всплеском цен на мировом рынке нефти. И для такой суматохи и обеспокоенности были причины.

Цены растут

Взлет цен на нефть, начавшийся в 2004 г., вызвал жаркие споры о том, что было причиной столь резкого скачка – соотношение спроса и предложения, ожидания или финансовые рынки. Правильным ответом было «все вместе». Спрос и предложение – и без того большая сила, но она теперь повышалась финансовыми рынками. Это порождало новую динамику цен на нефть.

XXI в. принес в нефтяную отрасль глубокое принципиальное изменение – «глобализацию спроса», что отражало реорганизацию мировой экономики в целом. В течение многих десятилетий основными потребителями нефти в мире были промышленно развитые страны, прежде всего страны Северной Америки и Западной Европы, а также Япония. Именно там ездило больше всего автомобилей, находилось больше всего асфальтированных дорог и производилась львиная доля мирового ВВП. Но доминирование развитых стран начало слабеть по мере подъема развивающихся экономик и растущего воздействия глобализации.

Даже при том что общемировое потребление нефти с 1980 по 2000 г. выросло на 25 %, в начале нового столетия индустриальные страны по-прежнему потребляли почти две трети всего объема. Но в 2004 г. нефтяной рынок испытал шок – шок спроса. Значительный рост потребления на фоне глобального нарушения поставок резко поднял уровень цен. Это также был шок от осознания новой глобальной реальности. С 2000 по 2010 г. мировой спрос на нефть вырос на 12 %. Но теперь потребление развитых и развивающихся стран было равным.

В далеком 1973 г. казалось, что любые потрясения на мировом рынке нефти, приводящие к взлету цен, всегда связаны с «шоком предложения», другими словами, с нарушением поставок. Действительно, это было так – возьмите арабское нефтяное эмбарго в период октябрьской войны 1973 г. или сокращение поставок во время иранской революции 1978–1979 гг. или кризиса в Персидском заливе 1990–1991 гг. Последний значительный шок был вызван быстрым ростом потребления в Европе и Японии в конце 1960-х – начале 1970-х гг., что нарушило глобальный баланс спроса и предложения и подготовило почву для нефтяного эмбарго 1973 г. Но это было очень давно.

Причиной нового шока спроса стали максимальные за последние 30 лет темпы глобального экономического роста и возрастание роли развивающихся стран, которые стали главными двигателями мировой экономики. Все это застало мир врасплох.

В начале 2004 г. консенсус соответствовал ценовому коридору $22 – $28 за баррель, обозначенному ОПЕК. Рыночные прогнозы были основаны на стандартном увеличении потребления. В феврале 2004 г. министры стран – членов ОПЕК встретились в Алжире. «Все имевшиеся у нас отчеты, – впоследствии сказал один министр, – указывали на то, что мы вступаем в стадию перенасыщения рынка». Опасаясь обвала цен, ОПЕК объявила о планах существенного сокращения добычи.

«Цена может упасть, причем нижнего предела у этого падения нет, – предостерег министр нефти Саудовской Аравии Али аль-Наими после встречи. – Нам следует быть осторожными». И добавил, ссылаясь на встречу в Джакарте и последующий азиатский финансовый кризис: «Нельзя забывать 1998 год».

Как и следовало ожидать, после объявления о сокращении добычи цены на нефть подросли. Но затем, вопреки ожиданиям, они не остановились, а продолжили рост. Без каких-либо очевидных причин. Вскоре после Алжира Наими поехал в Китай.

То, что он увидел в этой стране, заставило его радикально изменить точку зрения: ОПЕК нужно было не сокращать, а наращивать добычу. «Мы видели эту тенденцию в Китае с начала 1990-х годов, – сказал один из представителей Саудовской Аравии. – Однако ее кумулятивный эффект оказался намного больше, чем кто-либо из нас мог представить. На тот момент Китай уже испытывал дефицит энергоресурсов. Это было структурным изменением нефтяного рынка»². Китай переживал период бурного экономического роста. Уголь, главный источник энергии в стране, был не в состоянии удовлетворить растущие запросы китайской экспортной машины. Помимо нехватки самого угля, в стране начался транспортный коллапс из-за перегруженности железнодорожной системы. Нефть была единственной доступной альтернативой что для электростанций, что для дизель-генераторов на фабриках. Предприятия накапливали запасы нефти. В среднем спрос на нефть на китайском рынке рос на 5–6 % в год. Но в 2004 г. он влетел на ошеломляющие 16 %, обогнав по темпам роста саму экономику. Мировой рынок не был к этому готов. В августе новостные заголовки кричали о стремительном повышении цен и «невероятно сильном рынке сырой нефти».

Мировая экономика вступила в новую эру интенсивного роста. С 2004 по 2008 г. китайская экономика росла в среднем на 11,6 % в год. В этот же период Индия двигалась по «магистрали роста» со средней скоростью более 8 % в год. Набирающая обороты глобальная экономика тянула за собой спрос на нефть. Если с 1999 по 2002 г. спрос на нефть увеличился на 1,4 млн баррелей в день, то в интервале между 2003 и 2006 гг. он вырос уже на 4,9 млн баррелей, т. е. почти в четыре раза больше.

Это и был настоящий шок спроса.

Рынок с недостаточным предложением

Все составляющие бума были налицо. Страны-экспортеры не торопились увеличивать добычу, травмированные воспоминаниями о катастрофическом обвале цен в 1998 г. Но спрос устойчиво рос, а события в Венесуэле, Нигерии и Ираке сокращали предложение. В результате сформировался нефтяной рынок с самым высоким дефицитом предложения в истории.

Обычно глобальная нефтяная отрасль имеет в резерве законсервированные мощности на несколько миллионов баррелей. Например, с 1996 по 2003 г. мировые резервные мощности в среднем составляли около 4 млн баррелей в день. Резервные мощности выполняют функцию подушки безопасности, амортизатора, который компенсирует неожиданные скачки спроса и нарушения поставок. В 2005 г. резкое повышение спроса и нарушение глобальных поставок сократили мировые резервные мощности до 1 млн баррелей в день. Другими словами, рынок фактически лишился амортизирующей подушки. С точки зрения абсолютной величины резервных мощностей нефтяной рынок стал значительно более дефицитным, чем накануне нефтяного кризиса 1973 г. В относительном выражении он выглядел еще дефицитнее, поскольку в 2005 г. мировой рынок нефти был на 50 % больше рынка 1973 г.

В таких условиях произошло неизбежное. Чтобы восстановился баланс спроса и предложения, цена начала расти, а это стимулировало наращивание добычи и инвестиций и служило сигналом необходимости умерить рост спроса. К весне 2005 г. намеченный ОПЕК ценовой коридор $22–28 за баррель канул в Лету. Теперь многие считали, что «справедливая цена» на нефть находится в интервале между $40 и $50. Но это было только начало.

Другие факторы усилили тенденцию к росту цены. После ценового обвала 1998 г. нефтяная промышленность сократила производственные мощности и продолжала их сокращать в ожидании низких цен в районе $20. Она сконцентрировалась на жестком контроле расходов. Как выразился финансовый директор одного из супермейджеров, «мы соблюдаем осторожность». Отрасль продолжала опасаться очередного обвала цены, который мог похоронить новые проекты. Инвесторы давили на руководство компаний, требуя соблюдения дисциплины капиталовложений и сдерживания расходов. Если же компании не подчинялись требованиям инвесторов, они наказывались снижением курса акций³.