Выхожу тебя искать - Данилова Анна. Страница 27
– Девчонки, как я соскучился по этой приемной и по вашим симпатичным мордашкам… И как мне осточертело скитаться по степям в поисках красотки, которая бросила своего мужа и удрала с казахом на конец света…
– Ну и как, нашел? – почти хором спросили Юля с Надей.
– Конечно, нашел. Такая красивая девушка, скажу я вам… Уж насколько я равнодушен к женскому полу, а тут, когда увидел ее, сразу понял: тех денег, что ее муж заплатил Крымову за беглянку, ей-богу, не жалко…
– И ты думаешь, что нам с Надей приятно это слышать? Ты разве не знаешь еще, что самые красивые девушки в городе – это мы?
– Знаю, конечно, знаю, вот поэтому я здесь… – Игорь плюхнулся в кресло. – Надя, в этом доме найдется чашка кофе?
– Игорек, у меня есть не только кофе, но и все, что ты любишь… Хочешь, я мигом приготовлю твои любимые бутерброды со шпротами, вареным яйцом и майонезом…
Пока Надя хлопотала у буфета, сооружая сложные бутерброды, Юля вводила Шубина в курс дела. Она говорила быстро, то и дело что-то помечая в блокноте, а затем вырвала из него густо исписанный листок и вручила Игорю.
– Вот, держи, здесь все законспектировано. Сейчас я сделаю копию со списка фамилий девушек, который мне только что дала Надя. Поработай, Игорек, в этом направлении. Можешь, конечно, отказаться и трудиться на Крымова, но учти, он снова отправит тебя в какую-нибудь дыру на поиски очередной беглой красотки… Выбирай: или интересная работа, или пустое отрабатывание крымовских денежек.
– А разве Шонин не заплатил? – поинтересовался Шубин, чтобы быть уж до конца осведомленным. – Помнится, он состоятельный человек, если не сказать больше… Я до сих пор не могу понять, как он вообще мог оставить свою сестру одну в городе, заняв прочную финансовую нишу в столице…
– Он сказал, что она сама отказалась уезжать из-за Захара…
– Я так и подумал. Но с чего ты взяла, что все эти дела как-то связаны между собой?
– Давай начертим схемы. Инна Шонина – Захар Оленин, это понятно?
– Вполне.
– Дальше. Захар Оленин – Наталия Рыжова. В обоих случаях на месте преступления оставлены следы дамских туфель на шпильках. Так?
– Так.
– Теперь: три избитые девушки, они же утопленницы – Лукашина, Петрова, Зеленцова. Казалось бы, что общего между ними и Таней Орешиной?
– Наверное, только то, что они зверски избиты, так?
– Правильно. Но ведь Таня Орешина встречалась с Захаром Олениным. Так почему бы не выстроить цепочки, только уже в другом направлении: Оленин – Орешина – Лукашина – Петрова – Зеленцова.
– Думаю, к этой цепочке можно добавить тогда уж и Инну Шонину, ведь она тоже найдена в Затоне и, вполне вероятно, могла быть избита… Мы же ничего не знаем…
– Правильно. Вот поэтому нам необходимо сперва выяснить, что за личность такая был этот самый Захар Оленин, может, он был связан непосредственно и с Лукашиной, и с Петровой, и с Зеленцовой.
– Ты хочешь сказать, что девушки с фотографий могут рассказать нам что-нибудь об этих трех утопленницах?
– А почему бы и нет?
– Хорошо, я все понял. Сейчас вот перекушу, – говорил он уже с набитым ртом, – и поеду по борделям… Опрашивать проституток – что может быть интереснее?
– Ты кушай, не стесняйся, а я пока расскажу тебе про твоего помощника, Сашу Александрова…
В машине Юля рассказала Игорю еще и о своем утреннем визите на квартиру Шониной. И про драгоценности.
– А почему ты не рассказала мне всего этого в приемной? У вас что, с Надей какие-то проблемы?
– Понимаешь, она иногда забывается и в присутствии посторонних, то есть свидетелей, проходящих по моему делу, позволяет себе какие-то вольности… Вчера, например, раскапризничалась и попросила развезти всех по домам, словно я виновата в чем-то и оказалась им обязанной… У нее депрессия, а при чем здесь я?
– А ты забыла, когда у тебя была депрессия? – вдруг сказал Игорь очень прохладным тоном, тоном, от которого Юля съежилась. – Между прочим, я приехал сюда вчера поздно вечером, звонил тебе, но так и не дозвонился, наверное, ты снова где-нибудь оставила свой сотовый… Так вот, мне Щукина позвонила ночью, она так рыдала, она сказала мне, что ты сильно изменилась, что придираешься к ней… Какая кошка пробежала между вами?
– Значит, так… – Юля даже притормозила машину и, повернувшись к Игорю, сказала, чувствуя, что теряет над собой контроль: – Может, я и изменилась, но не настолько, чтобы Надя жаловалась тебе на меня. У нее масса проблем, как, впрочем, и у любого из нас, но это не дает ей права вести себя подобным образом… Поверь, ничего особенного не произошло, ничего, понимаешь? И если ты думаешь, что я буду просить у нее прощения за то, что отказалась довезти ее до агентства, то ты глубоко ошибаешься… У меня был важный разговор с Леной Ланцевой, той самой, постоянной любовницей Захара Оленина… Девица пребывала в состоянии похмелья, вообще ужасно выглядела, но мне надо было задать ей несколько вопросов именно в тот момент, когда она была наиболее уязвима… Кроме того, я сама решаю, когда и с кем мне разговаривать во время ведения следствия…
– Ты бы послушала себя, Юля… Что с тобой? У тебя даже изменился голос… Что произошло, пока меня не было? Вы снова поссорились с Крымовым?
– Я ни с кем не ссорилась. Просто я работаю, понимаешь? И не надо меня отвлекать по мелочам. Да, я стала монстром, я стала жестче относиться к окружающим меня людям, но вы же сами с Женькой учили меня этому… Вы сами сделали меня такой, какая я стала, а теперь чем-то недовольны… Вам хотелось, чтобы у меня развился азарт к работе? Пожалуйста, он развился, мне до смерти хочется отыскать убийцу этих девчонок… Мне хочется изловить мерзавца, который кулаками доказывает что-то слабым и беззащитным девушкам… Мне непонятно, за что могли убить Оленина. Я ищу и никак не могу разыскать Веру Лаврову, эту таинственную женщину, которая так любила своего Захара, так обожала, что после смерти даже не удосужилась заявиться в морг и заняться его похоронами… Я уверена, что все это связано, что у нас не настолько большой город, чтобы все эти убийства оказались чем-то случайным… Чувствую, что втягиваюсь в сложную и опасную игру… Но я… одна… Надя, конечно, помогает мне, но это же чисто техническая работа… Кстати, я забыла ее спросить про клок шерсти, обнаруженной на веревке, которую мы нашли в ванной Оленина… Так вот…
– Ладно, можешь не продолжать… Может, она действительно все это придумала?.. – смягчился Игорь и неожиданно взял Юлину руку в свою теплую ладонь. – Просто она успела опередить тебя и пожаловалась на тебя первая… Чувствую, что вас нельзя надолго оставлять одних…
– Игорь, неужели ты действительно подумал, что я настолько изменилась, что стала невыносимой… Со мной все в порядке…
– Ты не хочешь сегодня поужинать со мной?
– Игорь, я же просила тебя… Я никак не могу выздороветь от Крымова, понимаю, что не должна говорить тебе этого, что ты, в конце концов, не жилетка, в которую позволительно всегда плакаться, поэтому я стараюсь сломать себя, пытаюсь стать другой, более независимой… А он мучает меня и каждый раз придумывает что-нибудь изощренное, чтобы вызвать ревность, или ни с того ни с сего начинает ублажать меня какими-то фантастическими прожектами, предложениями…
– Какими, например? Можешь, конечно, не отвечать, но ведь ты же сама начала говорить…
– Он сделал мне предложение, сказал, чтобы я бросала работу и выходила за него замуж… И можешь себе представить мою реакцию на его предложение?
– Ты согласилась? Ведь ты только об этом и мечтала! – усмехнулся Шубин, едва сдерживаясь, чтобы не провести рукой по ее лицу, настолько распалена и прекрасна она была в порыве негодования, в сомнениях и перехлестывающих через край эмоциях…
– Представь себе, что я даже не осознала того, что он мне сказал… Просто пофехтовали по телефону, и я бросила трубку… Была ночь, три часа, очевидно, я все воспринимала как сон, как нереальность… Понимаешь, я не верю ему, вот в чем все дело. Это не мой мужчина. Хотя обладать им, являться собственницей этого экземпляра я бы не отказалась… Ну, все, можно работать дальше? Ты убедился, что я осталась в своей прежней шкуре и что никакой я не оборотень?