Zona Incognita - Вольнов Сергей. Страница 5

Бойцы расслабили булки на боевом посту. Да уж, болельщик — от слов «неизлечимо больной». Охранники махали руками, подпрыгивали, орали от радости — ещё бы, три-ноль в нашу пользу. И всё же тот из москвичей, что стоял ближе всех к «верхнему» лифту, зыркнул краем глаза в мою сторону. Шустро сообразил, гад! Молча ломанулся к пульту под прикрытием широких спин товарищей, которым и досталась первая выпущенная мной очередь.

Но, добежав до консоли, сообразительный со всего размаху шмякнулся на панель индикаторов, въехал в неё простреленной головой. Так и повис, шустрый, на штыре микрофона, угодившем ему прямиком в глазницу. Пока моя правая рука вела бегущего, левая завершила небрежную роспись из пулевых отверстий, дырявящих спины. Буквально считаные мгновения занял отстрел нерадивых стражников, но уже послышались крики в радиальных коридорах, что расходились из этого зала во все стороны.

— Карина, взять! — Я указал девочке на один из коридоров, а сам уже мчался по другому.

Она бросила своё немаленькое тело навстречу выскочившим офицерам. За свою спину мне можно не волноваться, Карина прикроет, обо всём позаботится. Эх, если бы людям можно было доверять хотя бы вполовину того, насколько я уверен в этой спутнице!

Бег немного пригасил дрожь, мне теперь не то чтобы хорошо, а просто никак. Но уже не плохо.

Есть два пистолета-пулемёта в руках и есть цели: медленно выплывающие из дверных проёмов человеческие фигуры. Они пытаются настигнуть полупрозрачные шлейфы, протянувшиеся не назад, а вперёд. На самом деле это их собственные будущие движения с моей экстрасенсорной точки зрения.

Ага, сейчас! Так я им и позволил совместиться! Тихие тум-тум-тум из моих «стволов», и куда более громкие дзынь-дзынь гильз, скачущих по полу.

Ничего личного, ребята, поймите меня правильно. Помыслы мои чисты. Это вас угораздило не той конторе прислуживать.

2

Человек продвигался неторопливо. Шёл, а не бежал. Он явно никуда не спешил. Хотя и не был похож на бродягу, что отправился в ходку на авось, без определённой задачи. Так идёт опытный сталкер, когда прекрасно знает пункт назначения и одновременно совершенно уверен, что цель экспедиции никуда не денется.

Снаряжён этот охотник за хабаром был вполне добротно. Не так чтобы шикарно, но вполне солидно. Его бронекостюм армейского образца, либо прикупленный, либо захваченный у стражей Периметра, вполне мог выполнить функции защиты от многих передряг. От действительно серьёзных неприятностей вряд ли спасёт и «скелет» новейшей модели. Именно поэтому у интервоенных тяжёлые комплекты не популярны, они предпочитают более комфортные системы. Впрочем, логично. Им-то в саму Зону хода нет, а в текучем хаосе Предзонья вообще никакая броня не защитит от реальности, способной ежесекундно изменяться. [1]

В качестве основного вооружения человек предпочёл российский «корд», автомат десятой серии. Выбор этого оружия, на первый взгляд кажущийся не совсем оправданным по причине веса большого стопатронного магазина, на самом деле обеспечивал этому худощавому сталкеру более чем серьёзную огневую мощь и, что не менее важно, нешуточную прицельную дальность и отличную кучность боя. Модифицированная под автоматный патрон «десятка» вела своё происхождение не от ковровских автоматов АЕК девятой серии, начинавшейся с 971-й модели, а именно от легендарных станковых пулемётов. В ней конструкторы сохранили и приумножили все достоинства родоначальника, первого «корда», который по праву был прозван «снайперским». Хотя, несомненно, знаменитый динамический компенсатор был позаимствован у «девяток».

К тому же, если присмотреться именно к этому экземпляру, становилось ясно, что он основательно переделан. Вес этой модификации «корда», и без того существенно ополовиненный производителями, сниженный в два с половиной раза, впоследствии был дополнительно облегчён. Все металлические элементы, какие только позволяла конструкция без снижения боеспособности, какой-то зонный умелец заменил деталями из композитного пластика. Это давало возможность унести с собой больше патронов. Для человека, не наделённого особенным богатырским телосложением, каждый прихваченный с собой лишний килограмм становился желанным бонусом.

Роль «вспомогательного» также исполняло оружие далеко не второсортное. Пистолет-пулемёт «клён», предназначенный для более мощного калибра наследник драгуновских «кедра», «кипариса» и «каштана», подтверждал сознательный отбор этим сталкером оружия ковровского завода. Плюс автоматический девятимиллиметровый «глок», одна из модификаций заслуженно популярного 17-го. И вдобавок эксклюзивная, на любителя, «пушка». Револьвер «смит-энд-вессон» 460-й модели, из нержавеющей стали, пятизарядный, под сверхмощный, удлинённый «магнумовский» патрон. В сравнении с этим убойным чудищем — даже кольтовский «дезерт игл» мог показаться водяным пистолетом. Всё остальное у сталкера тоже производило впечатление продуманной, тщательной подготовки. Этот обитатель Зоны, несомненно, совершал далеко не первую ходку. Точнее, не первую сотню. И если не достиг ещё статуса зонного старожила, то уж ветераном был наверняка.

По дороге человек разглядывал окрестности. Конечно, не просто так разглядывал, на предмет налюбоваться пейзажами. Сталкер далеко не уйдёт, если перестанет отслеживать возможные опасности, в любую секунду способные прервать его жизненный путь. Однако именно сейчас, помимо сканирования пространства, идущий действительно обозревал пейзажи. Он рассматривал картины окружающего мира, неизменно мрачные, отлично ему знакомые, вспоминал пройденное и в который раз думал о том, как дошёл до жизни такой.

Его существование за пределами Зоны спокойным и оседлым тоже не было — авантюрные наклонности — это диагноз! — и всё-таки условно нормальным оно считалось. Чего не скажешь о выживании внутри зонной реальности. Но какие бы тогдашние обстоятельства ни вынудили его жить в аномальной Черноте, на самом деле он сам в неё захотел погрузиться. Что уж теперь жалеть, вспоминая.

Теперь вот он идёт по жизни такой здесь, в Зоне. Безостановочно, к избранной цели. И пока не остановится сам или его не остановят — будет живым.

Ведь здесь, в глубине Черноты, это слова с одинаковым смыслом. Ходить и жить.

Остановишься — умрёшь. Человека сюда не для того судьба за шкирку приволакивает, чтобы он прохлаждался в тенистом садике на мягком кресле. Установленном в беседке, увитой благоухающими цветами…

Он знал о ней кое-что важное. Главной её ошибкой стала уверенность в том, что только она способна исполнить желание человека. Буквально любое, даже самое невероятное с точки зрения нормальной реальности. Он мог бы сказать ей об этом, выпади ему такая возможность. Но всё-таки не скажет, даже если выпадет. Потому что его собственной главной ошибкой будет демаскировка.

Основное, стратегическое преимущество — неизвестность. Он тёмная лошадка и намерен оставаться в глубокой тени как можно дольше. В идеале, до самого финишного рывка, когда бы тот ни случился. Открыто, с поднятой маской шлема, ему никак нельзя бороться. Поэтому и живёт он «в стиле Джона-Зверя». Был такой сталкер, пожалуй, наиболее скрытный и таинственный из всех зонных легенд.

Точнее, есть такой. Или будет. Ведь после того, как заветное сбылось, никто не способен помешать ему отправляться не только в любую точку территории Зоны, но и в любое мгновение её существования. При желании он может повстречаться в каком угодно времени с каждым из сталкеров. Никто и ничто не ограничивает свободу его перемещений… кроме самой Зоны. Поэтому для него смертельно опасно раскрыться и привлечь её пристальное внимание.

Чёрная Быль воспринимает его среднестатистическим охотником за «обычным» хабаром. Лишь в таком образе у него остаётся шанс найти ответы на вопросы, которые привели его в Зону. Те самые, из-за которых он остался здесь, не последовал примеру коллег и не покинул Черноту в тот час, когда она полностью закрылась от проникновения.