Берег дна - Шульга Вячеслав. Страница 15

— Вперед!

По переулку и далее огородами Мотя вывел группу на окраину Дитяток. Лес тут начинался резко — без всяких переходов и прелюдий, стоял стеной прямо за последним забором. В обычном лесу таких густых зарослей не бывает, лиственные деревья сменяют хвойные, образуют живописные по лянки с кустами ежевики или молодого орешника. Лес перед группой обычным не выглядел, хотя на первый взгляд никаких мутаций заметно не было. Высокие сосны скрывали под собой густой подлесок, представлявший собой непроходимую чащу. Видимо, причиной такого бурного роста было близкое соседство Зоны.

Как только сталкеры вошли в лес, Маша попросилась вниз — надоело уже ехать на руках здоровяка, да и неловко ей немного было. Нехотя ей позволили далее двигаться самостоятельно, но предварительно Мотя удостоверился в том, что она уже достаточно пришла в себя и может поддерживать заданный темп. Аномалии в лесу не водились — не Зона, поэтому Мотя, здраво рассудив, что габариты Сюра могут сослужить хорошую службу остальным, выдвинул его вперед, прокладывать тропу в зарослях, как ледокол прокладывает канал во льдах. Таким своеобразным караваном они и дотопали за час с небольшим до опушки леса, выйдя ровно на то поле, посреди которого в посадке Мотя утром пристреливал автоматы. Знал бы он, что так обернется с облавой, прикопал бы арсенал где-нибудь тут в кустах. Что ж, в следующий раз будет умнее.

При беглом осмотре лаз выглядел нетронутым — ветка, оставленная утром, положения не меняла, нитка, повязанная меж ветвей, была не порвана. Более подробно осмотреть место прохода Мотя не смог, потому что приборы ночного видения остались в машине, а фонарь включать он поостерегся, но и этих данных вполне хватало.

Оставался еще один момент — инструктаж Маши. Любой, кто пересекает границу Зоны, испытывает ментальный шок, а когда это случается первый раз, возможны неадекватные реакции, в зависимости от особенностей личности. Одних охватывает панический страх, других беспричинное веселье, кому-то зима мерещится, кому-то вовсе стадо псевдогигантов и он начинает палить из всех стволов почем зря. И хотя в большинстве случаев пересечения проходят без особых воздействий на психику — маленько в голове только кольнет неприятно, — но риск необходимо свести к минимуму.

— Вот что, Маша, я тебе скажу. — Мотя собрал спутников в круг возле кустов, скрывавших лаз. — Ты сейчас в первый раз окажешься в Зоне. Там, — он указал большим пальцем себе за спину, — не компьютерная игра. Сохраниться и начать сначала ты не сможешь. Поэтому ты ничего не делаешь без приказа или разрешения. Далее. Зона воздействует на мозги особенным образом, каждый из нас уже бывал там и знает, как она «приветствует». Как будешь встречена ты, никто не знает, поэтому, что бы ни случилось на выходе из лаза, ни в коем случае не предпринимай никаких действий. Ты меня хорошо поняла?

— А если?..

— Никаких если! Или ты полностью нам доверяешься и мы за тебя отвечаем, или прямо сейчас поворачиваем обратно. Если доверяешь, делай только то, что я тебе говорю.

— О?кей.

— Мы выползаем из лаза, ты что-то почувствуешь, а может, даже увидишь. Ничему не удивляйся и держись за моей спиной. След в след.

— О?кей.

— И перестань говорить «о?кей».

— О?кей.

Мотя обвел взглядом спутников, сплюнул три раза через левое плечо и полез в канаву.

Зона встретила Машу неприветливо. Вот только что она упиралась носом в подошвы Мотиных ботинок, отплевываясь от земли и прелых листьев, как вдруг уже лежит посреди какой-то вонючей лужи, а сверху на нее сыплется снег. Переход случился совершенно незаметно, Маша даже почувствовать ничего не успела и потому растерялась и позабыла все наставления. Она попыталась вскочить, но чья-то невидимая лапища с силой вдавила ее в вязкую жижу и не давала поднять даже головы. Липкий страх охватил Машу, крик застрял комком в горле и не мог вырваться наружу. Не придумав ничего лучшего, она стала изо всех сил дергаться, пытаясь вырваться и вскоре, что естественно, выбилась из сил и затихла, зажмурившись от страха.

Странно, но давление тут же пропало. Несколько мгновений она еще боялась открыть глаза, но ничего не происходило, и тогда она рискнула приоткрыть один глаз. Лужа исчезла, Маша лежала в сухой траве, перед ее лицом снова маячили мощные протекторы Мотиных берц, а справа и слева от нее лежали Сюр и Транец, причем рука последнего лежала у нее на плече и слегка прижимала Машу к земле.

Мир изменился. Маша чувствовала это, хоть и не могла объяснить, чем это чувство вызвано. Та же сухая колючая трава, та же грязь, то же небо… хотя нет, небо намного светлее, чем было пять минут назад там, в обычном мире. Огромная луна висела над Зоной белым надкушенным яблоком. И чувство тревоги с нотками тоски, как будто разом из мира пропали любовь и радость. Очень неприятное ощущение.

— Обождите здесь, — прошептал Мотя так тихо, что Маша еле его услышала за шелестом листвы, и бесшумно исчез в темноте. Совсем бесшумно — Маша даже хлопнула себя ладонью по уху, проверить, не оглохла ли она. Оказалось, не оглохла.

Внезапно впереди вспыхнул яркий свет, больно ударив по глазам. Маша дернулась, но Транец среагировал мгновенно и его рука, лежавшая у девочки на плече, ткнула ее лицом в землю. Где-то справа заухала какая-то неведомая тварь, послышался топот и треск ломающегося кустарника, а через пару секунд тишину разорвала громкая пулеметная очередь. Маша не знала точно, как стреляет пулемет, но она была уверена, что автомат так громко стрелять не может, а другого оружия, стреляющего очередями, она попросту не знала. Раздался громкий визг, что-то большое глухо ударилось о землю, послышались всхлипы, переходящие в кашель, который становился все реже и реже, пока не стих. Секунд тридцать все лежали не двигаясь. Транец снял руку с Машиной головы и, щурясь, рассматривал освещенное пространство впереди, осторожно выглядывая из-за чахлого кустика какого-то колючего бурьяна.

Маша попробовала немного приподнять голову, но была тут же одернута Сюром, чья огромная ладонь весьма бесцеремонно снова ткнула ее лицом в землю. Так она лежала довольно долго, пока ей не стало трудно дышать. И только она собралась обидеться и возмутиться таким неласковым обхождением, как в той стороне, где находилась тварь, кто-то громко и отчетливо произнес хриплым голосом: «Абанамат». И тут же погас свет.

Навалилась темнота, Маша услышала, как позади нее негромко чертыхнулся Боцман, Сюр снял руку с ее затылка и она наконец смогла вдохнуть полной грудью без риска наглотаться земли. Глаза постепенно адаптировались к лунному свету, и она уже начала различать силуэты деревьев. Мотя появился так же тихо, как исчез.

— Вот же суки! — прошептал он, присаживаясь возле них.

— Что там было? — Транец поднялся.

Поднялись и остальные.

— Эти козлы… — он запнулся, поглядев на девчонку, — установили автоматическую турель с датчиком движения.

— Ах ты ж сволочь! — громче чем нужно в сердцах ругнулся Боцман. — И какому умнику это в голову пришло, хотел бы я знать? Я бы якорь ему вставил в то место, которым он думал.

— Нам еще повезло, мы не доползли до зоны его действия каких-то десять метров. И главное — я вчера еще, когда пристреливал оружие, из посадки заметил, что на этом участке ни вышек, ни блокпостов. В чем подвох, думаю? А вон в чем — автоматику на сталкеров поставили.

— Так это ты ее разбудил, что ли? — Сюр подергал ус.

Мотя помотал головой.

— Я какую-то плоть с ночевки снял, на нее и реакция. Хотела, видать, проверить, кто тут к ней на завтрак пришел. Проверила.

— А как она с этой стороны оказалась? Почему датчик не сработал?

— А я почем знаю, Сюр? Я же с ней не пасусь на лужку! — Мотя, судя по всему, разозлился — слишком уж резко он говорил, будто выплевывал слова.

Повисла неловкая пауза. Маша заметила, как сталкеры избегают смотреть на их проводника, отводя взгляды.