Берег дна - Шульга Вячеслав. Страница 55

Семеныч… Дима, таял как шоколад на солнце, когда Маша так его называла с нежностью, как ему казалось, в голосе. Семеныч… Дима давно перестал обижаться на это прозвище, а после Мотиного поступка он даже им гордился, ведь именно Мотя так его назвал. Воспоминания о странном эксцентричном сталкере заставили его вновь загрустить и в который уже раз задаться вопросом — а смог бы лично он, Дмитрий Сидорович, пожертвовать собой? Не ради благополучия родных и близких, а ради чего-то абстрактного? И в который раз ответить — вряд ли. Как ни стыдно было ему признаваться в этом, но он бы не смог подорвать себя. И в который раз он позавидовал той силе духа, которую Мотя проявил.

Дима повел отряд на «Янтарь». На этом маршруте особо настаивал Титаренко, объясняя тем, что там все еще находился лагерь ученых, которые могут помочь ему связаться с Большой землей и вызвать эвакуацию, мол, все ученые — братья и друг друга не обманывают. Лично Дима в этом сильно сомневался и вообще высоколобых надменных зазнаек недолюбливал, но спорить с отцом девушки, которой симпатизировал, не решился. Он вовсе не собирался прекращать с ней общение после выхода из Зоны, и даже более того — уже прикидывал, куда он ее пригласит на первое свидание.

Он оглянулся удостовериться, все ли на месте, все ли в порядке, ну а заодно и лишний раз взглянуть на Машу. Подопечные были в порядке, об этом заботился шедший последним Сюр. Огромный сталкер был опытным бойцом, хоть и не очень удачливым сталкером, и на него можно было положиться — случись что, прикроет. Сразу перед ним вышагивал профессор. Уставший и мрачный, он еле передвигал ноги, постоянно спотыкался о кочки и неровности, и если бы не поддержка Сюра, обязательно зарылся бы носом в землю. Посредине, поводя стволом из стороны в сторону, шел основательный Боцман. Дима совсем недавно познакомился с этим мизантропом, но уже успел проникнуться к нему уважением и где-то даже полюбить. Ближе всех к Диме шла Маша. Стройная, спортивная, красивая. Даже мешковатый комбинезон не портил ее точеную фигурку. Она шагала легко, слегка пружиня ногами, как будто не было до этого беготни по пустыне, а еще до того — долгого похода по Зоне, а еще до того…

Маша шла, внимательно глядя себе под ноги, перепрыгивая ямы и колдобины в асфальте, взмахами рук помогая компенсировать инерцию рюкзака. Прямо как канатоходец. В какой-то момент она подняла глаза и взгляды их встретились. Какие же у нее красивые глаза! Большие и черные, озорные. Дима невольно залюбовался и тут же растянулся на асфальте, оступившись. Маша рассмеялась, не обидно, а звонко и весело, но Дима все равно густо покраснел, резко вскочил и весь пунцовый двинулся дальше, уже не оглядываясь.

До «Янтаря» идти было всего чуть. Вскоре они перевалили через холм и в долине увидели лагерь ученых. Дошли. Дима даже облегченно вздохнул украдкой. Ему не хотелось показывать, как на самом деле он измотан. Даже удивительно, что он так устал, ведь переход прошел без приключений и напрягов, шли ровно и даже аномалии встречались нечасто. Все, чего он сейчас желал, так это завалиться на матрас и спать до тех пор, пока его не начнет тошнить от сна. СПАТЬ. До постели оставалось двести — двести пятьдесят метров контролируемого охраной лагеря пространства.

3

Их встречали наставленными стволами. Пришлось убрать оружие и последние метры идти с поднятыми руками.

— Боцман, ты ли это, пиратская твоя душонка? — навстречу им вышел плотный невысокий сталкер в форме «Долга». Судя по его поведению и тому, как слушались его жестов остальные охранники, — старший смены. — А мне докладывают, что в нашу сторону движется отряд неопознанных сталкеров, на вызовы не отвечают, с оружием. Чуть не отдал команду «на поражение». Было бы обидно тебя пристрелить.

— Не дождешься, Гном. Мне гадалка предсказала долгую жизнь. — Боцман опустил руки и вышел ему навстречу.

Они встретились примерно посередине, немного постояли, оценивающе оглядывая друг друга, утробно ухнули и крепко обнялись, как старые друзья, не видевшиеся много лет.

— Какими судьбами, старый ты бродяга? А ну поворотись, дай тебя разглядеть. А растолстел как, на сталкерских-то хлебах. Да вы руки опустите, опустите, — махнул он продолжавшим стоять с поднятыми руками и снова обратился к Боцману: — А сказывали, что ты все бросил, купил шикарную яхту и в кругосветку отправился. Я даже обиделся на тебя, что меня с собой не позвал.

— Врут. Не накопил я пока на океанскую. Но мысль такая есть, врать не стану, и, если соберусь, про тебя не забуду, не переживай.

— Вот и добренько. — «Долговец» похлопал Боцмана по плечу. — Каким ветром к нам занесло? По делу, или мимо шли?

— Вон ему, — Боцман показал рукой на Титаренко, — к вашим яйцеголовым надо. Да и нам отдохнуть не помешает и морду помыть.

— Ну, если очень надо, то милости просим, только оружие придется сдать. У нас с этим строго.

Пришлось пройти в вагончик, исполняющий роль строжки, где розовощекий толстячок принял у них автоматы и сложил их в ящик, запер его на ключ и клятвенно заверил, что тут оружие будет в полной сохранности. Глядя в его бегающие глазки, Дима не очень в это поверил и с автоматом расстался неохотно. Только после всех формальностей их пустили на территорию лагеря.

Внутри высокого бетонного забора царил научный беспорядок. Везде, куда падал взгляд, были разбросаны ящики. Ящики большие и маленькие, деревянные и металлические, зеленые, синие, черные и серо-буро пошкрябанные, пустые и запечатанные. Все это ящиковое разнообразие ровным слоем покрывало пространство между контейнерами-мастерскими и ангаром, оставляя для прохода только узкие тропки. Капитальный ангар из стали и бетона располагался в центре базы и служил укрытием от выбросов, жилым помещением с кают-компанией как на корабле и исследовательской лабораторией.

Дима впервые был в научном лагере и осматривался с интересом, попутно подмечая и запоминая детали, как учил его дед — вдруг пригодится.

По двое прошли фильтрационный шлюз на входе в ангар и оказались в темном, едва освещенном тусклой лампочкой коридоре. Гном провел их в комнату отдыха, предложил располагаться на любой из кроватей, показал, где удобства, предупредил, чтоб душем пользовались экономно, и увел профессора знакомить с местными учеными.

Не сговариваясь, первой в душ отправили Машу, а сами тем временем достали из рюкзаков остатки еды. Дима сгонял на кухню и притащил крепкого горячего чая на всех. Когда девчонка вышла, румяная и довольная, стол был уже накрыт и все дружно набросились на еду, начисто позабыв о профессоре, а когда вспомнили, было уже поздно.

После еды Дима разомлел, но все же нашел в себе немного сил сходить в душ. Когда он вернулся, Маша и Боцман уже крепко спали, а Титаренко сидел на кровати и о чем-то шептался с Сюром.

— Ну что, удалось связаться? — спросил юный сталкер.

— Синицына нет на месте, — вздохнул Титаренко. — Но мне профессор Белай обещал, что он попробует договориться со своим руководством и выбить для нас вертолет на завтра. Кстати, ветка реальности очень на нашу похожа. А может, и наша. Поздравлять или нет — пока не знаю…

— Опасно вертолетом, — возразил Дима. — Вон их сколько по Зоне покореженных лежит. Может, все же так дотопаем? Нам до Агропрома только дойти, а там я уже дорогу хорошо знаю.

— Мы все устали, да и дело не терпит отлагательств. Мы не можем терять ни минуты.

— Ага, не можем, — тихо пробурчал себе под нос Дима, — а сами сидеть тут намерены неизвестно сколько.

— Вы что-то сказали, молодой человек? — профессор то ли действительно не расслышал, то ли сделал вид.

— Нет, это я молюсь перед сном, — не моргнув глазом соврал Дима и полез под одеяло. Уснул он мгновенно.

4

Проснулся он оттого, что кто-то бесцеремонно сорвал с него одеяло. Ничего не соображая со сна, он подскочил, намереваясь наказать нахала, но был остановлен грубым толчком в грудь и снова оказался на кровати. Протерев глаза, он увидел, что в помещении полно солдат военной полиции и, судя по наставленным на него и его товарищей стволам, они шутить не намеревались.