Блюз «100 рентген» - Молокин Алексей Валентинович. Страница 26

— Сказал же тебе, кончилась водка, — сердито ответил Ведьмак. — Да и все равно не пройдет он по мосту. Разве что ты его на закорках понесешь.

— У меня в рюкзаке для такого дела пара пузырей найдется, — гнул свое Лешка. — А с мостом что-нибудь придумаем, веревку протянем от берега до берега, чтобы держался. Руки-то у него почти целы, вон как в стакан вцепился! Тебе, Ведьмак, чего, в самом деле его жалко, что ли? — неожиданно догадался Звонарь. — Ну, ты даешь, брат-сталкер! Зомбяка пожалел. Он же дохлый давным-давно!

— Никакой он не дохлый, — неожиданно ощетинился Ведьмак. — Не дохлее нас, во всяком случае. Просто его Зона сжевала, сглотнула, переварила и вывалила, а нас с тобой — нет. Так только, погрызла немного. Так ведь все еще впереди, можешь не сомневаться, все там будем. Кто бюрером, кто кровососом, кто зомбяком…

Зомби между тем извлек из патронташа губную гармошку, зачем-то вытер ее о рукав брезентухи, поднес к губам и принялся наигрывать что-то тягучее и печальное, щемящее блюзовыми интонациями, так что Лешка смягчился и сказал:

— Да мне-то что, мне разве жалко. Пусть себе живет твой зомбяк, если и в самом деле не совсем дохлый.

Ведьмак подошел к зомби и принялся ему что-то втолковывать. Музыка смолкла. Юрик тискал в неловких руках губную гармошку и невнятно мычал в ответ, наверное, бывший студент не хотел расставаться с такими щедрыми товарищами. Потом все-таки понял, что от него хотят, ссутулился, словно сломался, и, скособочившись, побрел к своему насиженному месту.

Ведьмак вздохнул, достал из рюкзака последнюю бутылку водки, сковырнул колпачок, подошел и аккуратно поставил водку рядом с Юриком. Тот даже не обернулся, только гармонику к черным губам поднял и снова принялся ее терзать.

Лешка подумал, тоже достал из рюкзака бутылку, по примеру Ведьмака свернул крышку, но открывать не стал и осторожно опустил в щель между полуразрушенными плитами. Кому надо — найдет.

Ведьмак одобрительно кивнул, и они вдвоем стали подниматься на железнодорожную насыпь.

А гармоника внизу все тосковала да всхлипывала, пока ее звуки не растворились в шуме ветра на верхотуре и плеске темной воды, набегающей на торчащие обломки быков внизу. Потом повисшее над рекой железнодорожное полотно кончилось, и перед сталкерами открылась иссеченная протоками речная пойма с языками серого и черного песка на небольших пляжиках и какими-то полуразрушенными строениями вдалеке, но немного музыки все-таки осталось в безумном пространстве Зоны, не совсем музыки, а так, скорее ее тени. Потом звуки Зоны съели и тень. И не стало ничего, кроме Ее Величества Зоны, рассеченной ржавыми рельсами, уходящими к горизонту.

И все-таки где-то на том берегу дул в свою губную гармонику пьяный зомби, бывший человек, бывший студент Юрик, который надеялся, что хотя бы после смерти сможет кого-то согреть.

3

Звонарь с Ведьмаком шагали вдоль железнодорожного полотна, справедливо полагая, что стальная колея уж куда-нибудь, да приведет. Через пару километров на путях обнаружился старый рабочий поезд, состоящий из мотовоза и платформы с установленным на ней краном-гуськом.

Неожиданно с платформы ударил ручной пулемет, и сталкеры залегли под насыпью. Кем бы ни был неизвестный пулеметчик, но стрелком он оказался аховым. Пули летели куда угодно, звонко щелкали по рельсам, тупо стукались в сложенные по краям насыпи шпалы, чертили стремительные неровные пунктиры в уже начавшем темнеть небе, но ни одна очередь и близко не легла к распластавшимся под насыпью сталкерам.

— Еще один пьяный зомби на наши головы, — прокомментировал Лешка-Звонарь. — Только этот, насколько я понимаю, за выпивку убить готов. Хотя, может, он боится, что бутылки разобьются, поэтому и палит в белый свет, как в копеечку. Надеется, что мы бросим рюкзаки и свалим отсюда куда подальше.

— Очень похоже, что он и не хочет в нас попасть, — пробурчал Ведьмак. — Просто старается отогнать подальше, дает понять, что здесь нам делать нечего. И никакой это не зомби, а натуральный бюрер, причем не один, а целая толпа.

— Еще светло, а на свету бюреры почти ничего не видят. А на платформе — это фантомы, — объяснил Лешка. — Бюреры умеют создавать фантомы, а еще они владеют телекинезом, только на близких расстояниях, но мы от него далековато. Вот он и лупит из пулемета, пусть и вслепую.

— Фантомы, говоришь? — Ведьмак зарядил в подствольник гранату ВОГ-25. — Ну, за пулеметом-то лежит явно не фантом, призраки не могут нажать на спусковой крючок. Так что…

Он не договорил, быстро поднялся для стрельбы с колена и выстрелил. Граната прочертила над насыпью изящную дугу и взорвалась в центре платформы. А Ведьмак уже послал ей вдогонку еще одну и еще…

— Удобная штука эти фантомы, — сказал он. — Убьешь бюрера, и всех их сразу как ветром сдуло! Сразу ясно, что не промахнулся. Так что вперед, путь свободен! Тем более что этот бронепоезд, похоже, пытается от нас смыться, а мне, честно говоря, изрядно надоело идти пешком.

Мотовоз набирал ход медленно. Запрыгнув на ходу в кабину машиниста, Звонарь обнаружил там еще одного с ног до головы перемазанного тавотом бюрера, который, увидев сталкеров и оценив их преимущество в численности и вооружении, немедленно скатился на насыпь и дал деру. Бежал бюрер, неловко переваливаясь на коротких ногах, оставляя многочисленные фантомы, которые тоже куда-то бежали, но при этом оставались на месте. Фантомы быстро пропадали, вместо них появлялись новые, которые тоже быстро-быстро перебирали коротенькими ножками. Разобрать, какой из бегущих бюреров настоящий, не было никакой возможности, поэтому сталкеры решили не тратить патроны и занялись управлением мотовозом.

Мотовоз, низко гудя дизелем, катился по рельсам в глубь территории. Рельсы перед ним блестели, видимо, этой железнодорожной веткой довольно часто пользовались. Скорее всего те же бюреры.

— Интересно, куда мы все-таки едем? — задумчиво сказал Ведьмак, закуривая.

— Полагаю, до ближайшей станции, — ответил Звонарь. — Должна же здесь быть хоть какая-то станция. Вот и посмотрим, что там да кто. А вдруг какую-нибудь неизвестную сталкерскую группировку отыщем. Не может быть, чтобы здесь ни одного сталкера не было.

Но ни до какой станции сталкеры не доехали, потому что впереди снова мелькнула приземистая фигура бюрера, навалилась на рычаг перевода стрелки, и рабочий поезд, лязгнув на стыке, круто свернул влево.

Лешкин дробовик грохнул, гулко застучал АК-47 Ведьмака, но фигура уже пропала, оставив после себя дюжину неуклюже перебирающих короткими ногами фантомов.

— По-моему, нам пора сходить, — заметил Лешка. — Что-то не нравится мне, куда мы едем. Уж не в гости ли к бюрерам-железнодорожникам? Не знаю, как ты, Ведьмак, а я бюреров не люблю, особенно тех, которые с разными машинами возятся. А уж если они на поездах по Зоне разъезжают, да еще и с пулеметом, то мне это и вовсе не нравится. Вдруг среди них не все такие криворукие и слепошарые, как наш пулеметчик?

Но сойти они так и не успели, мотовоз все быстрей катился под уклон. Звонарь дернул стоп-кран, зашипело, поезд словно споткнулся, но продолжал неотвратимо ползти к черной дыре тоннеля, куда и нырнул, даже не сломав предупредительно поднятый полосатый шлагбаум.

Тоннель оказался настолько узок, что прыгать теперь было попросту некуда. Поезд почти остановился, теперь он управлялся словно бы сам собой. В кабине ни с того ни с сего стали поворачиваться рукоятки, опустился какой-то рычаг, под полом отвратительно заскрипело. Звонарь навалился на рычаг и с трудом вернул его в прежнее положение, мотовоз зарычал и пополз чуть быстрее. Теперь сталкеры намеревались проскочить тоннель, но под реборды мотовоза полетели стальные башмаки, обрезки арматуры и прочая дрянь, посыпались искры, впереди открылась большая тускло освещенная пещера, и поезд со скрипом встал.