Блюз «100 рентген» - Молокин Алексей Валентинович. Страница 6

Стычка продолжалась минут пятнадцать, потом выдохлась, пулемет смолк, только на шоссе нестрашно хлопали одиночные выстрелы, да пули на излете лопотали по листве мутировавших каштанов и кленов, растущих вдоль дороги.

Через час в лагере появился профессор Лебедев в сопровождении нескольких сталкеров с ярко-синими нашивками на рукавах потрепанных костюмов.

— Ну и где ваша мутантка? — деловито спросил профессор. — Полагаю, вы ее держите в надежном месте?

Бей-Болт смущенно показал на девушку в оранжевом научном комбинезоне, развешивающую постельное белье на проводе, натянутом между двумя врытыми в землю жердями.

Профессор недовольно поморщился и сказал:

— Вы, конечно, представляете, чем она может быть, и все-таки…

— У меня тут изолятора не предусмотрено, — сухо сообщил Бей-Болт. — Если хотите, можете забрать ее к себе.

— У нас, между прочим, тоже специальных помещений для содержания мутантов не имеется. Вообще-то, если она порождение Зоны, то никакой изолятор не поможет. Говорят, она появилась у вас сразу после выброса?

— Не сразу. Через три дня.

— Гм… Выброс был какой-то странный, у нас одного бойца на открытой местности накрыло, так он часок без сознания провалялся, и все. Казалось бы, слабый выброс, а по приборам получается наоборот — весьма и весьма неординарный. И гон после него был так себе, мутанты вялые, некоторые вообще развернулись и двинулись обратно к центру. Что ж, у нас имеется экспресс-лаборатория, буквально из ничего собрали, так что какие-то анализы мы сделать сможем, а уж последуют ли из результатов анализов определенные выводы — там видно будет. С «Янтарем» связывались?

— Да. Они весьма заинтересовались. Только сами добраться до нас не могут, заняты чем-то, а вести девицу через половину Зоны сейчас некому. Ведьмак было согласился, да куда-то пропал. А новичка я послать не могу. И девку погубит, и сам сгинет. Сахаров, простая душа, хотел вызвать военный вертолет, только я не согласился, от военных из-за Периметра ничего хорошего ждать не приходится. Заберут объект, а нас на всякий случай зачистят. К местным-то воякам мы привыкли, у них нас вывести силенок маловато, да и под пули подставляться неохота. А летуны — те народ лютый, ему что сталкер, что монстр — сверху все едино.

Лебедев посмотрел на предполагаемую мутантку, сражающуюся с запарусившей на ветру простыней, потер подбородок и с завистью заметил:

— Ишь ты, на простынях спит, это ж надо! — опомнился и продолжил: — Ну… что, собственно, можно сказать. На первый взгляд, она обыкновенная девушка. Лет восемнадцати. Красивая. Да-с! Послушайте, Болт, выделите мне какое-нибудь помещение, чтобы развернуть экспресс-лабораторию. И через полчасика пригласите ко мне вашу — как вы ее называете? Гимназисткой? Вот именно, гимназистку. И одежду ее принесите, ну, ту, в которой она, так сказать, возникла. Надеюсь, ее не стирали? Сама постирала? Очень жаль, ну, ничего не поделаешь.

Экспресс-лабораторию развернули в подвальчике посредине поселка, выкинув оттуда всяческий мусор и прочие пустые бутылки. У входа в подвальчик, занавешенного чистым байковым одеялом, встали два сталкера в необычных комбинезонах со вставками синего цвета, вооруженные старенькими «калашами» с вытертыми деревянными ложами. Судя по снаряжению, жила группировка «Чистое Небо» небогато.

Девушка в апельсиновом костюме послушно спустилась в подвал, где ее ожидал накинувший поверх комбинезона сталкера невесть где добытый белый халат профессор Лебедев.

Васька-Мобила курил, поминутно сплевывая в чахлый костерок. Берет и оклемавшийся после встречи с бандитами Гвоздь сидели на ящиках от тушенки, ожидая результатов обследования.

— Да нормальная она деваха, — сказал наконец Берет. — Я в прицел видел, как она у бочки с водой умывалась, так, по-моему, женщина как женщина. Все у нее в порядке, все на месте. Только на мой вкус слишком уж тоща. Я, когда срочную служил, к одной продавщице в самоволку бегал — вот это была женщина! Сплошная нежная плоть, можно сказать, а посередке душа, как косточка в персике.

— И такая же ядовитая, — не удержался неделикатный Гвоздь.

— Это ты завидуешь, — мирно отозвался Берет. — Тебе-то, поди, и вспомнить-то нечего?

— Как это нечего, — вскинулся Гвоздь. — Это мне-то нечего? Да я, если хочешь знать, здесь из-за бабы оказался. Из-за жены.

— Расскажи, — попросил Васька.

— Да чего там рассказывать, — махнул рукой Гвоздь. — По ящику передача была про военных сталкеров, какие они все из себя крутые, да сколько у них бабла, какие тачки, да как они отдыхают на всяких Канарах да Куршавелях, ну, моя супруга и давай меня пилить, дескать, вот они какие, настоящие люди-то, не чета тебе, дрочиле запечному.

— Что-то я не видел здесь ни одного телепузика, — задумчиво заметил Берет. — Боятся они сюда соваться. Скорее всего они не со сталкерами беседовали, а с перекупщиками, с барыгами. Так эта публика в Зону не ходит, хотя бабло и прочие Мальдивы у них, в самом деле, имеют место быть.

— Так оно и было, — подтвердил Гвоздь. — А еще в той передаче принимали участие вояки, сплошь полковники. Даже генерал какой-то был. Здоровый такой, краснорожий, на псевдогиганта здорово смахивал, только в форме. Призывал всех настоящих мужчин записываться в контрактники и двигать в Зону за славой и за деньгами.

— Ну и? — спросил Берет.

Ну, я сдуру и двинул. Пришел на вербовочный пункт, контракт подписал на два года, помутузили меня малость в учебке — и сюда. Сначала вроде ничего было, все больше в оцеплении стоял, только в оцеплении много не заработаешь, а нам за каждый артефакт премия полагается. Ну, я сдуру и напросился в рейд-команду. Первые две ходки нормально прошли, каких-то хмырей постреляли, хабар отобрали, часть заныкали, часть, как положено, сдали, денежки получили. И за хабар, и за хмырей. А на третьей ходке я в «карусель» попал, только мне повезло, выбросило наружу. И вот валяюсь я весь покореженный и слышу, как наш сержант говорит, типа, давай дострелим парня, все равно не дотащим, хабар поделим, ну а с заданием — да хрен с ним с заданием-то, все равно мы в этих плавнях ничего, кроме погибели, не найдем. Мы по наводке шли, попутно чей-то схрон вскрыли и были уже с приличным хабаром. А второй ему — чего его достреливать, только лишний шум поднимать, он и так сдохнет. Боевое братство, называется… И ушли. А через час меня Доктор нашел, мы, оказывается, в его угодьях шарились, и задание у нас было — доктора поймать, а потом «вертушку» вызвать. Только некому оказалось вызывать, потому что нарвалась группа на псевдопсов, а пока они от псевдопсов отбивались, и другие твари подоспели. Пострашнее.

— Это какие? — полюбопытствовал Мобила.

— Хрен его знает, — честно ответил Гвоздь. — Я таких раньше и не видывал, и впредь видеть не хочу. Если бы не Доктор — кранты бы мне. Доктора местные твари вроде как слушаются, слово он какое-то знает, что ли…

Беседа прервалась, потому что из подвала появилась Катерина в сопровождении Лебедева.

— Ну, что скажете, профессор? — поинтересовался у Лебедева Бей-Болт, когда они спустились в бункер Сидоровича, подальше от любопытных глаз и ушей.

— Без сомнения, она по всем биологическим параметрам человек, — сказал Лебедев, с удовольствием закуривая. — Под воздействием наших препаратов она кое-что вспомнила. Ну и немного гипноза, конечно, тоже помогло.

— Что? — спросил торговец. — Что она вспомнила?

Что жила она в городке Сосновый Бор, пригороде Санкт-Петербурга, там еще атомная электростанция имеется, между прочим, построенная по тому же проекту, что и ЧАЭС. В июне как раз школу окончила, ну, как водится, выпускной вечер, белые ночи, гуляние до утра, дальше ничего не помнит, но похоже, что в июне 2010-го что-то у них там случилось. Что-то похожее на выброс, хотя никакой аварии на тамошней станции официально зарегистрировано не было, а потом она очутилась здесь. Она, кстати, и фамилию свою вспомнила. Закревская она, Екатерина Закревская. Полька по бабке, с бабкой и росла, и в благодарность взяла ее фамилию. Паненка, а стало быть, с гонором.