В спящем режиме - Вольнов Сергей. Страница 22

– Здорово, мужики! – поприветствовал их Борода. – Заявки есть?

– Здорово, – хором сказали они. – А то!

– Вот, выбирай, – один из них, рыжий, протянул Бороде большой лист картона, к которому были пришпилены записки.

– Так-так… – глядя на бумажки, проводник задумался. – Это не то… Это слишком рано… Это пусть сами делают… – еле слышно приговаривал он. – Ага, вот! – остановился наконец на одном из вариантов.

– Ну? – с нетерпением в голосе спросил рыжий.

– Стая мутаволков. – озвучил выбор Борода.

– Стая так стая, – сказал другой «санитар», смуглый и чернявый.

– Как записать? – спросил рыжий, открывая журнал.

– Напиши, что Борода и его ученик, – ответил проводник. – Наградные потом заберем.

Проставился Док нехило. На троих он взял пять банок консервированного мяса и рыбы, палку колбасы (все-таки), две буханки хлеба и две бутылки водки. Слопав каждый по банке, остальные две мы положили в рюкзак Бороды. Туда же отправилась и буханка хлеба. Как мы ни отпирались, но Док уговорил нас «хлопнуть по сотке» и взять с собой початый «пузырь».

За деньги мы купили патроны к моему «калашу» и пистолетные для проводника, а также коробку дробовых зарядов для трофейных помповиков.

Покидали базу организации, спонсируемой явно не частными лицами, в хорошем расположении духа: сытые и бодренькие.

Седьмой шаг. Охота на мутантов

Дорога выдалась легкой – без единого участка ИФП. Наверное, именно поэтому Борода позволил себе разговориться на ходу.

– Мутаволчар в Троте до хрена. Один из самых распространенных видов мутации. Произошли сам понимаешь из кого. От предков унаследовали стремление жить и охотиться в стаях.

– То есть, поодиночке они не встречаются?

– Как правило, нет. Хотя всякое бывает… – проводник на секунду задумался. – Уничтожают стаю, но одна особь как-то выживает. Или еще по какой причине отбивается от стаи. Возможно, натура отдельного мутаволка изменяется, и он становится сам по себе.

– В Интернете и книгах пишут, что мутаволки очень похожи на своих предков. Особенно пропорциями тела, – сказал я, ожидая очередной насмешки со стороны Бороды по поводу источника инфы.

– Да, верно, – проводник кивнул и не стал насмехаться. – Еще повадками они вылитые волки. Эти звери к условиям Зоны замечательно подошли и размножаются здесь активно.

– А у них нет каких-нибудь необычных свойств? – спросил я. В Интернете много писали о телепатических способностях этих мутантов.

– Разве что стремление первым делом перегрызть жертве горло, – подумав, ответил Борода. – А так… Не знаю даже. Слыхал, что они могут читать мысли человека. По мне, болтовня все это. Нагнетают, кому нехрен делать. В действительности я думаю, что все здешние мутанты – самые обычные животные, только с видоизменившимися организмами. Разума в них как не было, так и нету, ни человеческого, ни инопланетного. Это Интернет и всякие там писатели со сценаристами превращают обитателей Зон в каких-то супертварей. – Борода помолчал, подумал и поправил сам себя: – Не, ну они, конечно, далеко не обычные зверьки, только вот на сверхъестественных монстров не тянут.

– Понятно, понятно!

В отличие от Бороды, я подозревал, что где-то в Зоне вполне могут быть создания, у которых некогда был животный уровень, а стал разумный. Как минимум, такие же сообразительные, как мутняки, получившиеся из людей. Или как гадские уроды, возникшие от помеси человека с какой-нибудь зверюгой. О таком дерьме вообще не особо хочется думать, но факт остается фактом – оно существует. И не всегда оно безмозглое.

– Знаешь, порой мне жаль мутантов. – Борода остановился и огляделся; убедившись, что все в порядке, он возобновил движение, и я последовал его примеру. – Они всего-навсего приспосабливаются к окружающей среде, а мы, то есть люди, их…

Проводник не договорил. Я ждал окончания фразы, но так и не дождался. Может, в другой раз.

Поднявшись на невысокий холм, мы остановились. Наводка привела по адресу. Внизу по склону находилась стая мутаволков.

Я насчитал восемь особей. Трое взрослых, двое средних и еще трое совсем маленьких. Щенки катались по земле, в шутку кусая друг дружку. С виду они показались мне даже милыми. Ну самые обычные волчата! Разве что зеленоватый отлив шерсти да отчетливо красные глаза намекали на принадлежность к мутантам.

– Эй-эй! – Борода схватил меня за руку. – Ты чего?

Я замер на полушаге. Так захотелось спуститься по склону и погладить малышей…

– Мы должны убить их всех? – спросил я.

– Да.

– Но…

– Никаких «но»! – отрезал проводник. – Эти с виду милые зверюшки при первой возможности разорвут тебя на части.

– Они просто играются на лугу! – возразил я. – Они нам ничего не сделали.

– Пока что не сделали, – заметил Борода.

– Нет, не хочу убивать их, – сказал я и демонстративно забросил автомат за спину.

– А чем ты думал, когда шел сюда? Хотел обойтись без убийств? – Проводник сверлил меня возмущенным взглядом, и я невольно испугался, что вот сейчас он возьмет и пристукнет меня своими пудовыми кулачищами. – Пойми одно: в Зонах жалость – это порок. Знавал я таких великодушных… все теперь мертвые. Соображай головой, жалеть можно абстрактно, а практическую жалость твою здесь никто не оценит. Ты можешь пожалеть кого-то или что-то и не убить первым, но кто-то или что-то тебя фиг пожалеет.

– Но ведь ты решил помочь Доку, – привел я контраргумент.

– Я помог Доку, потому что я его знаю, – объяснил Борода.

– Так он же не оценит! Ты сам только что это сказал.

– Док – оценит. Я его знаю, – проводник был невозмутим.

– Ага! Заврался ты, – я зло сплюнул и отошел на пару шагов, всем своим видом показывая, что не буду участвовать в уничтожении мутантов.

– Ах так! – Борода прищурился, будто смотря на меня сквозь прорезь прицела. – Не понимаешь так, поймешь по-другому.

После этих слов он бросил на землю дробовик, который я все-таки упросил его взять перед выходом в этот рейд, достал свои пистолеты, нож, бросил туда же и совершенно безоружным начал спускаться по склону.

– Эге-ге-гей! Я иду! Без малого центнер горячего свежего мяса! – кричал он, размахивая руками.

Мутаволки повернули головы в направлении движения, звука и запаха и вперили свои сверкающие красным глазищи в приближавшегося человека. Борода невозмутимо продолжал спускаться прямо в лапы и зубы смерти.

Псих!!!

Мутированные волки сообразили, что к чему. Двое взрослых начали заходить с флангов, третий двинулся вперед точно по центру. Двое подростков пристроились за ним, но ступали не слишком уверенно. Еще неопытные. Как я!

Ругая проводника вслух, я сдернул с плеча свой «калаш» и припустил следом. Мутаволки уже приближались к Бороде. Поняв, что они вот-вот атакуют его, я дико заорал, вскинул автомат и судорожно нажал на спусковой крючок.

Только бы не зацепить напарника!!!

Пули ударили в землю, скашивая цветы и траву… Только некоторые попали в цель. Бок заходившего слева мутняка покрылся кровавыми дырами. Монстр взвизгнул, подскочил и развернулся ко мне. Его собратья были увлечены проводником и атаковали Бороду. Взрослые мутанты практически синхронно прыгнули, но мой ведущий, неожиданно показав чудеса гибкости, моментально «сложился» и откатился в сторону. Прыгнувшие мутаволки вместо человека нашли друг друга и столкнулись в воздухе.

К этому моменту я успел еще больше сократить дистанцию и потому расстрелял их почти в упор. Пули перебили лапы, попали одному в башку, другому в живот… Было некогда смотреть на них, пытаясь понять, убиты или не убиты. Меня ждали двое средних, подростков. Они уже набросились на Бороду.

Стрелять нельзя, теперь уж точно зацеплю проводника. Сближаюсь!

Один из средних ощутил новую угрозу и переключился на меня. Я решил не защищаться, а нападать. Сунув ствол автомата в зубастую морду, выиграл драгоценную секунду, и… пули буквально взорвали внутренности мутаволка. Глянув искоса на Бороду, я выдохнул – проводник сидел на корточках и стискивал шею другого подростка, сворачивая ему башку. Тот пытался высвободиться, но тщетно. У таких верзил, как Борода, исключительно крепкая хватка. Хруст. Мутант обмяк.