В спящем режиме - Вольнов Сергей. Страница 43

Двумя большими прыжками я достиг лестницы. Когда нырял под нее, уже слышал, как падают на землю камни и куски бетона.

– Да чтоб тебя! – закричал я. – Покажись, сука!

Вместо ответа над головой ухнуло – что-то обрушилось прямо на лестницу. Похоже, противник не намерен драться честно. Ему же хуже, потому что никому не рекомендую злить меня. Я, наверное, добряк по натуре и способен прощать тех, кто подло кидал меня, не выполнял обещаний, обманывал и разбивал мое сердце, но пощады не было тем, кто ухитрялся зайти слишком далеко, вкрай меня разгневать, исчерпав лимит моего терпения…

Эта тварь, вероятно, не только видит цель, но и слышит. Значит, надо действовать тихо.

Осмотревшись, я заметил внизу справа широкую трубу, протянувшуюся метра на четыре вперед. Недолго думая, я полез в нее. Пускай этот урод меня поищет.

Достигнув противоположного конца трубы, я прислушался. Тихо. Выжидает, гад… «Ладно, – решил я, – попробую выглянуть». И зря – как только моя голова показалась снаружи, по макушке тут же что-то ударило, какая-то мелкая железячка.

– Ай, мля! – вскрикнул я и резко спрятал голову. – Ай, мля! – снова вскрикнул, ударившись макушкой о внутреннюю поверхность трубы.

«И как бы отвлечь эту тварь?» – спросил я себя, понимая, что без отвлекающего маневра не обойтись.

Он или оно видит и слышит меня. Это надо как-то использовать. Точно! Мой наручный комп! Гик в него закачал несколько гигабайт разной музыки.

Воодушевившись, я достал гаджет и залез в папку «Музыка». Выбрав раздел «Металкор», показавшийся мне подходящим, остановился на первой же песне. «Avenged Sevenfold – Almost Easy», прочел я и нажал Play.

Композиция началась с громких и агрессивных партий ударных и гитар. По трубе сразу же забарабанили «снаряды». Отлично! Работай, тварь!

«Я чувствую себя безумным каждый раз, / Когда меня просят найти компромисс, / Потому что я боюсь, по-своему туплю, / В итоге ничего не меняется… / Как долго, по моим подсчетам, любовь должна была / перевешивать пренебрежение? / Судя по твоему взгляду, я мог уже форсировать исход дела… / Я не безумен, я не безумен, Я не безумен, я не безумен. / Вернись ко мне, это так просто… / (Я все сказал) / Вернись обратно, это так просто…»

Оставив комп внутри, под агрессивный вокал солиста я полез по трубе назад.

Солист продолжал рычать про то, что «вернуться ко мне – уже легко», а я, прижавшись к развалинам, пытался понять, где засел этот «бомбардировщик». Определенно, в какой-нибудь высокой точке, с которой просматриваются все развалины и открытый участок земли перед ними.

Я обнаружил две таких точки – фрагменты комнат на вторых этажах. И уже потянулся было за автоматом, но вовремя сообразил, что стрельба привлечет внимание ко мне. Пускай «бомбардировщик» занимается «Avenged Sevenfold», грохочущим в трубе.

Короткими перебежками я достиг первого этажа под одной из возможных точек. Поднимаясь по лестнице, держал палец на спусковом крючке. Увы, но там никого не обнаружилось. За исключением небольшого, с носовой платок, желто-красного образования, похожего на лепешку тонко раскатанного теста. Да это же «жвачка»! Целебный ИО со свойствами мощнейшего антибактерицидного пластыря и контактного антибиотика. Ладно, сейчас не до него. Нет времени отлеплять от поверхности, на которой он проявился, подобно плесени.

Эх… Жаль, что обе точки не соединяются какой-нибудь балкой. Придется спускаться и пробегать до второй возможной позиции врага. Хорошо хоть, бежать немного – каких-то пятнадцать метров.

Меж тем песня продолжала исторгать покаяние на английском:

«Стыд пульсирует в моем сердце / От того, что я тебе причинил… / Трудно это признать, но факт остается фактом, / В этом нет ничего нового. / Я оставил тебя в тесных оковах суицидальных воспоминаний, / Ведь я эгоист до мозга костей… / Но глубоко внутри я не безумен…»

Теперь солист даже не пел, а попросту вопил, чем еще больше привлек внимание «бомбардировщика»: труба проминалась, скрипела, но все еще держалась под натиском неистовых ударов.

«Теперь, когда я потерял тебя, мне больно говорить / трудно говорить. / Я пытался держаться, пока ты медленно отдалялась… / Я проигрываю битву, / Я плохо к тебе относился, сейчас позволь мне все исправить… /

Вернись ко мне, это так просто… / Вернись обратно, это так просто…» – вытягивал солист.

Какой же у него классный голос! И скрипит, и хрипит, и вопит, и поет… Талантище просто! Даже в горячке боя этот голос не остался без моего внимания. Истинный талант мимо ушей не пропустишь… Самое главное, что он ухитряется перекричать бабаханье «снарядов» об трубу!

По лестнице я поднимался осторожно. Не хватало еще «спалиться» раньше времени… На самом краю недокомнаты, представлявшей собой приличный кусок пола и пару огрызков боковых стен, стоял некто в старом, сильно большом ему по размеру, плаще с капюшоном.

Он производил различные пассы руками, и в зависимости от резкости и направления жестов, в воздух поднимались и поворачивались различные предметы.

«Чертов телекинетик!» – мысленно вскрикнул я, нажимая на спусковой крючок.

Пули ударили ему в спину. Парящие в воздухе предметы вмиг остановились и упали.

Телекинетик повернулся ко мне и, громко забормотав, поднял вверх руки. И в жесте этом не было ничего, что могло бы свидетельствовать о намерении сдаться.

Я метнулся к нему, выхватывая нож…

Вонзив лезвие в складчатое горло, свободной рукой я схватил гада за затылок и потянул на себя, тем самым помогая лезвию ножа. Острая сталь легко пронзила плоть и, так же без натуги прорезав шейные позвонки, вышла из задней стороны шеи. Телекинетик захрипел, его руки безвольно опустились.

– Покойся с миром… – прошептал я, надеясь, что мутачеловек меня услышал.

Аккуратно положив телекинетика на пол, я внимательно посмотрел на него. По физическим данным этот «чмошник» не отличался от ребенка младшего школьного возраста, разве что нет волос на голове и руки очень мускулистые. Лицо выглядело таким чистеньким, еще не сформированным… Ребенок и есть. Помню, в Интернете читал о том, что после случившегося Посещения дети, оказавшиеся в этой Зоне, открыли в себе удивительные способности, в том числе к телекинезу, телепортации, левитации, мыслеобмену… А в качестве платы боги навсегда остановили их в физическом и духовном развитии.

Это ж сколько детишек тогда очутилось в пределах первоначального круга стокилометрового диаметра!.. и сколько их дожило до сегодняшнего дня?.. Мне почему-то кажется, что совсем немного. А сейчас их стало меньше еще на одного.

Надвинув капюшон на глаза несчастного ребенка-мутанта, я немного постоял возле свежего трупа, а потом начал спускаться.

«Я никогда не хотел покидать этот мир один, и я никогда не хотел обидеть тех, кто заботится, / И все это время я думал, что мы просто стареем… / Вы знаете, никто не сказал, что «Это в порядке»… / Я пел мою последнюю песню сегодня… / Напомнить Господу, чтобы направил свой свет на меня… / Я свободен…» – грустно вытягивал солист под пианино уже в следующей песне.

Я спускался, понимая, что убил ребенка. Пусть он уже добрых пятьдесят лет как в одном возрасте, пусть он мутант, мерзкий чмошник, но… он ребенок, совершенно не повинный в том, что ему не повезло жить там, где случилось Посещение. Да, он не виноват, но и я не мог иначе. Этот мутняк не дал бы мне уйти отсюда…

Спустившись, я сел на последнюю ступень лестницы и трясущимися руками с трудом закурил. Кому как, а лично мне курение помогало избавиться от ненужных мыслей и сосредоточиться на главном. Сейчас главное – выжить.

Первым делом – забрать из трубы мой комп, старательно концертирующий во имя спасения хозяина. Забрал, выключил. Затем поднялся на первую точку… На всякий случай бросил пару камушков рядом со «жвачкой». Чисто. Я знал это, но перестраховаться было не лишним.

Открыв контейнер, я прикинул, как лучше взять этот ИО. Да голыми руками и возьму. Аномальный пластырь не агрессивен для кожи. На то и пластырь. Надо только аккуратно отлепить, чтобы не порвался… Упаковав «жвачку», я закрыл крышку.