Два мутанта - Тумановский Ежи. Страница 14

— То есть ты предлагаешь вот так просто встать и уйти? — хмуро спросил Штык.

— Поверь, это будет наилучший вариант для всех, — голосом, полным участия, отозвался Серый, поднимаясь о своего места и делая знак остальным военсталам. — Люди постоянно пропадают в Зоне. Это печально, но скорее правило, чем исключение. Зато когда вылечишься и утешишь терзания совести Олега Павловича, сможешь сюда вернуться, и порадовать своих друзей.

— Хоть бумаги дайте — я записку напишу, — сквозь зубы процедил Штык.

— Держи блокнот, только времени на письмо у тебя — минута. И не забудь, что если твой приятель за нами в погоню двинет, у него могут случиться осложнения со здоровьем. А руку с автомата убери. Чтобы ты не сильно устал, мы твой автомат поможем нести.

— Так это что же, — криво улыбаясь сказал Штык, — если бы я отказался, вы б меня отсюда силой повели?

— Не обижайся, капитан, — добродушно ответил Серый. — Ты сам человек военный — должен нас понять. Если я не выполню приказ генерала Иволгина, мне сделают так неприятно, что всю оставшуюся жизнь я проведу в непрерывных печалях о своей нелегкой судьбе. У тебя каприз, а у меня вся будущая жизнь на карту поставлена. Плюс жизни тех парней, которых Иволгин будет и дальше гнать в Зону, чтобы тебя отыскать.

— Лук и автомат не трожь, — угрюмо сказал Штык Брому. — Здесь они людям еще пригодятся. А мне, как понимаю, в дороге не понадобятся. Раз вы специально за мной через всю Зону приперлись, значит, защитите уж как-нибудь.

— Вот и отлично! — обрадовался Серый. — Выступаем немедленно. Так что первую ночевку сможем провести уже на Черной Яме.

— У меня минута на письмо, — напомнил ему Штык.

На обдумывание записки ушло всего несколько секунд. Вытащив из специального зажима маленький карандаш, Штык быстро написал несколько слов, вырвал листок из блокнота и придавил его автоматом. Ветер, внезапно задувший с озера, принялся трепать уголок записки, словно Зона решила помахать вслед уходящему человеку белым платком.

И как ни было Штыку грустно в этот момент, в голове неотступно крутилась мысль о том, что в чем-то ему внезапно и очень сильно повезло.

С тех пор, как «ментальное зеркало» внутри Штыка буквально вытащило меня с того света, я успел передумать многое. И как ни горько это было признавать, пришел к выводу, что в своей нелепой смерти виноват сам. Мир, что окружал меня в тот момент, только реагировал на мои действия.

Если бы я не бросил разведчика-Мякиша на произвол судьбы посреди Поля Чудес, ссылаясь на свои личные проблемы, если бы не обещал запереть бандита-Филина до конца жизни в лечебнице, если бы показал своим товарищам, что все понимаю и могу вполне адекватно менять свои решения… Если бы мои соратники мне доверяли, Антон не испугался бы сказать, что половинка артефакта «цепь судьбы» теперь находится у него, а значит и жизнь моего сына крепче пуповины связана с жизнью молодого бизнесмена. А Мякиш не стал бы лгать, будто стал носителем части артефакта. Теперь я понимаю, что он просто пожалел Антона и пытался защитить его от моего назойливого внимания. Веди я себя иначе, они могли сказать мне правду. И тогда я наверняка не стал бы рисковать своей жизнью ради Мякиша.

Но что получилось бы в итоге? Убив Мякиша, хантеры на этом бы не успокоились. И первым, кто пал от их рук, стал бы Антон, спешивший к нам на помощь. А если и нет, если Антон сумел бы выжить, я не смог бы просто так оставить его в покое. И кто знает, до каких низостей я опустился бы, стараясь гарантировать безопасность своего сына. Ведь тогда просто отпустить Антона домой для меня стало бы невозможным.

Прокрутив последствия всех вариантов развития событий, я с удивлением обнаружил, что все сложилось самым правильным образом. Как складывается всегда то, что хоть немного зависит от Зоны. Обман Мякиша, такой человечный по отношению к Антону, и совершенно непохожий на прежние действия этого жесткого человека, спасли меня от моральной деградации. Кем бы тогда стал мой сын, воспитанный таким отцом? Об этом мне не хочется думать даже сейчас.

Идти вдоль ручья оказалось намного проще, хотя и приходилось время от времени углубляться в лес, чтобы обойти аномалию, полностью перекрывающую прибрежную полосу. Близость к воде ощущалась буквально во всем: от повышенной влажности и неожиданных неудобств, вроде фонтана, создаваемого «трамплином», оказавшимся на границе между сушей и водой, до мутантов, которые в одиночку и целыми выводками спеша к воде, оказывались совершенно не готовы к встрече с жестокими охотниками.

— Что ж это мы раньше такую тактику не изобрели? — с удовольствием говорил Варан, когда его квад в течение нескольких секунд расстрелял пару кабанов, даже не пытавшихся удрать, а так и бежавших до последнего к воде. — Смотри, Борг, как удобно. Искать не надо — сидишь в засаде и лупишь как в тире. Только патроны чтоб подносили.

— Да, интересно, — с сомнением отвечал Борг, оглядываясь на своих оживленных людей. — За три часа двухсуточную норму зверья выбили, наверное. Но не думаю, что это эффективно. После одного прохода тут вдоль ручья еще долго никого не будет.

— Ну и отлично. Разовую зачистку вдоль всех ручьев можно провести как специальную операцию всего клана, — от возбуждения при мысли о такой охоте Варан радостно потирал руки и даже пытался подсчитать необходимый для этого суточный расход патронов.

Борга же мысль о предстоящем проходе сквозь узкий коридор через значительное по глубине аномальное поле занимала значительно больше, чем истребление мутантов. В сообщении Танка проход по «коридору» выглядел как настоящая авантюра. Преследуя контролера и двух его прикормышей, Танк добрался до такого места, где оба берега оказались намертво блокированы аномалиями. Попытки обхода успеха не принесли. Тогда, оценив тот факт, что беглецы ушли от него по воде, он позволил себе риск на грани безумия: скрепил пару сухих деревьев и проплыл на них по ручью прямо до озера. Причем, судя по данным его же собственных наблюдений, сделай он плот побольше, а значит объемней и неповоротливей, над парой донных аномалий в ручье пройти бы они уже не смогли. Типичный пример удачного риска, на который Борг не мог позволить себе пойти.

Зато он не был ограничен во времени, как Танк, поэтому надеялся решить эту проблему иначе. И через полтора часа ему предоставилась возможность проверить обоснованность своих надежд.

С того времени, как этим маршрутом прошел Танк, в Зоне произошел Выброс, и аномалии в этой части местности подверглись серьезным изменениям. Поперек русла ручья повисла цепь молодых «жарок», расположенных на разной высоте. Видимо, первые же их сработки привели к небольшому пожару на другом берегу. Но давным-давно упавшие деревья не только высохли, но уже и начали каменеть, так что огонь продержался недолго.

Рядом с «жарками» вдоль воды вытянулось несколько «холодильников», поэтому практически весь «коридор» затянуло молочно-белым туманом. Его стелющиеся языки пытались подняться выше ложа ручья и выбраться с обоих сторон в лес, но всякий раз бессильно сползали вниз, становясь частью серьезной преграды для любого случайного путника. Выглядело все это как аморфная стена, от которой ощутимо тянуло холодом.

А поверх белой стены тумана, как главное украшение разгулявшейся стихии, неподвижно висело серое облако с воздушной «электрой» внутри. От облака до ближайшего дерева иногда проскакивала длинная синяя искра и тогда над водой вдоль русла ручья летел характерный треск электрического разряда. Верхушка дерева давно обуглилась и почернела, что, видимо, не мешало мощным боковым ветвям шелестеть мощной кроной зеленых листьев.

Тот берег, по которому шли «долговцы», оказался перекрыт целым каскадом «плешек». Как это часто бывало после Выброса, «плешей» вблизи «коридора» образовалось достаточно всяких и на любой вкус. На относительно небольшом пространстве даже невооруженным взглядом можно было заметить точечные «плеши» и «плеши» с большим диаметром, со сбросом втянутого вещества и так называемые «абсолютные», имеющие свойство расти с каждым днем «жизни», молодые и достаточно старые, но сдвинутые Выбросом в сторону от своего начального положения.