Змееныш - Жаков Лев Захарович. Страница 65

— А чего тебя к Ковалям занесло? Никита шмыгнул носом.

— Химик оставил. Сказал, там я ничего не испорчу. Несправедливый он. Разве я чего портил?

— А Танюху?

— Танюха сама, я ж не виноват, что ко мне бабы липнут!

— Ладно, ладно… я не Химик, не оправдывайся. Ну так что там с Ковалем?

— Младшего Коваля ночью зарезали. Тихо, никто не слыхал. Пропали бабки, кое-какой хабар… это старший Коваль обнаружил. На хазе шестнадцать рыл, охрана клянется — никто не выходил, значит, убийца все еще там. И, прикинь, никто этого вроде сделать не мог! Дверь изнутри заперта, ключ торчал в замке. А Ковалю едва башку не отхватили, горло перерезано… Крови натекло… Ну и пропало много, и бабки, и барахло — так Михаил сказал… Орет, никого не выпущу, пока убийцу не найдем.

— А я здесь при чем? Я Коваля не убивал.

— Не, без вопросов! Не в том дело — ты убийцу и найдешь! Михаил обещал, что половину украденного хабара даст, там одной налички тысяч двадцать было, прикинь!

— Так я ж…

— Не боись! Я Ковалю конкретно расписал, что ты крутой сыщик.

— Я? — Хромой остановился, пришлось и Никите притормозить.

— Ты, а кто же? Химик-то умотал, понимаешь? У Химика котелок варит, он бы просек, что там к чему. День бы походил хмурый, второй, позаглядывал бы везде — и вычислил убийцу, небось не сложно-то. А я не того… я больше насчет пострелять, чем подумать. Ну и другой там народ в лагере то же не того… — Пригоршня покрутил головой. — Не интеллигентные, короче, все пар-нищщи, я бы даже сказал: наоборот. Охотники всякие дремучие, сталкеры, которые годами за Периметр носу не кажут. Соль Зоны, причем не йодированная. — Никита зашагал дальше, потянув следом Хромого, которого ухватил за рукав. — А ты — человек образованный, с понятиями, хоть и молодой. Я рассказал, как ты Пусто-вара вычислил, как его на глазах у вояк грохнул, мол, ты спец. Да не волнуйся, главное, дело-то плевое! Мы ж все на базе Ковалевской торчим — все, кто ночью был. И убийца тоже, никуда он не делся. Тут только правильно выбрать. А Михаил обещал, что тому, кто найдет…

— А если я не смогу найти?

— Странный ты, Хромой. Как это не сможешь? Мы ж все, кто ночью был, там и…

— Ага. — Хромой задумчиво окинул взглядом рослого спутника. — Я вот сперва подумал, почему Коваль тебя вообще выпустил… потом понял: ну точно, ты вне подозрений. Типа, сталкер Петров, «санта симплицита»… Кстати, слышал анекдот? Сталкер Петров встречает контролера, а тот говорит: никогда не видел бюрера с ружьем… Э, погоди, куда ты меня ведешь?

Густые заросли сменили редколесье, земля пошла под уклон, все чаще встречались сырые впадины. Кривые, чахлые деревья росли все реже.

— Ну, — Никита замялся, — тут еще в одно место зайти надо.

— Какое еще одно место?

— Так это… Я же тебе толкую: грубый народ у Ковалей, дикий, лесной. Приведи, говорят, Шамана. Шаман, типа, убийцу враз укажет. А я думаю, такой хабар Шаману жирно будет. Лучше пусть нормальный человек заработает и со мной поделится…

— Да погоди ты про хабар! — Хромой поморщился. — Что за Шаман? Кстати, мой ПДА показывает впереди болото.

— А! Так ты не знаешь? Точно, ты же здесь недавно! — Улыбка Пригоршни сделалась и вовсе лучезарной. — Тогда тебе интересно будет.

— Чего интересно? Там болото!

— Так я и говорю, Шаман на болоте живет. Он не любит, когда людно, на болоте прячется. Да ты не беспокойся, оно небольшое, скоро на месте будем. Вон, гляди, тропа — это уже к его домику ведет.

Хромой проследил, куда тычет пальцем Пригоршня — в самом деле, тропа. Там, где они находились, было еще сухо, но дальше тянулись лужи грязи, окна ржавой, затянутой пленкой воды да кочки, облепленные зеленой дрянью. Вдалеке что-то чавкало, хлюпало, лениво плескалось — но что именно, не разглядеть. День выдался теплый, над топью вставал вонючий туман, застилающий окрестности. Время от времени налетал ветерок, шевелил влажные пласты испарений, тогда становилась лучше видна тропа, уводящая в глубину болота — где по кочкам, где по бревнам, брошенным между островками. Путь отмечали вешки, воткнутые в вязкую бурую массу. Иногда тропинка скрывалась в воде, там вешки торчали гуще.

— Вот я тебе завидую: ты Шамана еще не видал, так порадуешься… — разглагольствовал Пригоршня. — Такого и в цирке не покажут. Идем, тебя ждет незабываемое зрелище.

— На моем ПДА только мы с тобой, — заметил Хромой. — Нет третьего сигнала. Может, ушел твой Шаман куда-то по делам? Неохота в эту грязь зазря лазить.

— Нет, он здесь, только ПДА не включил. Он же тебе Шаман, а не хрен псевдособачий! Видишь, вешки торчат, значит, дома. Шаман, когда уходит, вешки за собой выдергивает, чтобы чужие не влезли. Ну, идем, не стой, держись за мной поближе.

Пригоршня подобрал у края воды кривую длинную палку, выпачканную грязью, Хромой последовал его примеру. Они пошли по отмеченной вешками тропе, прощупывая путь перед собой, осторожно передвигаясь от одной отметки к другой. Пригоршня шагал первым, на его компе избушка Шамана была отмечена, и он изредка поглядывал на ПДА.

Хромой почти сразу умудрился вляпаться по колено и теперь раздраженно бурчал на ходу:

— Вешки он собирает… чтоб не влезли… Да что здесь кому понадобится? Бюрерам разве что грязи свежей набрать? Или лягух наловить на завтрак?… Кто б сюда поперся… Однажды сталкер Петров выстирал снарягу в озере. Теперь вместо озера там болото.

— А мы уже пришли! — бодро объявил Никита. — Во, гляди. Точно, Шаман дома и жрать готовит. Слышишь, как воняет? И дым идет.

Посреди болота на небольшом островке Хромой разглядел хижину, сложенную из почерневших от сырости бревен. Домик порос зелено-бурыми бородами мха, картина вышла довольно живописная… но Хромой этого оценить не мог, поскольку был дальтоником. Над короткой трубой, торчавшей из крыши, и в самом деле курился дымок. На другом краю островка сквозь туман поблескивали сполохи жарки.

— Эй, Шаман! — издали заорал Пригоршня. — Открывай, телеграмма пришла!

Низенькая дверца со скрипом отворилась, высунулся человек. Поглядел на гостей, шагнув вперед, распрямил спину. Настоящий великан — куда крупней здоровяка Пригоршни. Ветер, как по заказу, погнал струи тумана, которые серым саваном окутали хозяина болот. Рослая фигура Шамана была задрапирована в широкую накидку, на голове его Хромой разглядел что-то вроде короны. Струи тумана обтекали гигантскую фигуру, сквозь призрачную пелену темный силуэт казался еще больше.

— Не ори, бродяга, — хрипло пророкотал хозяин. — Чего надо тебе?

Пригоршня несколько замялся, но быстро справился со смущением.

— Шаман, идем с нами к Ковалям. Младшего брата зарезали, Михаил награду обещает тому, кто убийцу найдет. Мужики тебя решили позвать.

Шаман тяжело задумался, глядя поверх голов гостей. Хромой, хотя был циником, скептиком и материалистом, невольно поежился. Как-то непривычно он себя почувствовал в этом туманном месте, да еще рядом со странным болотным жителем. Было в Шамане что-то по-настоящему необычное, даже по меркам Зоны удивительное.

— Хабар украли, половину — тому, кто найдет, — добавил Пригоршня. — Хороший хабар.

— Что же, — изрек Шаман. — Ступайте, откуда пришли, той же дорогой. Да не оглядывайтесь, не то беда выйдет! Духи смотрят в спину. Не сердите духов!

Сталкеры пошли обратно, теперь первым оказался Хромой. Он двигался вдоль вешек не так уверенно, как Никита, поэтому Шаман успел их догнать и выбрался на берег болота почти одновременно с гостями. Великан прижимал к груди охапку вешек — на ходу выдергивал. Он бросил грязные палки на траву и перекинул из-за спины трехлинейку Мосина, обмотанную шерстяной тряпкой с грязной бахромой. Из тряпья выступат конец ствола и короткий трехгранный штык — ржавый и очень зловещий, неприятный с виду. Мрачно сопя, Шаман оглядел провожатых. Хромой с любопытством наблюдал за ним — таких колоритных обитателей Зоны он прежде не встречал. Хозяин болота в самом деле оказался ростом выше Пригоршни, да и в плечах пошире, с головы до ног его окутывал плащ, живописно заляпанный грязью и разрисованный странными символами. Кое-где на балахон нашиты пробитые гильзы, косточки, перья — все перемазанное болотной тиной. На ногах здоровенные сапожищи, в тени под капюшоном прячется покрытое узорами лицо, то ли разрисованное, то ли в татуировках. А еще гигантскую фигуру украшали челюсти псевдогиганта, напяленные поверх капюшона на манер короны.