Клеймо зоны - Орехов (Мельник) Василий. Страница 69

— Позже, Осень, — сказал он чужим голосом. — Я тебе все подробно объясню, но сейчас нам надо уходить. Мы договорились с артиллеристами полковника Сугорина о том, чтобы они отработали по указанным Скаем квадратам. Системы залпового огня «Шторм», обычно ими гасят прорывы. Штурмовой отряд «Монолита» уничтожен, но Дети Саркофага могут подтянуть свежие силы, и тогда здесь будет жарко.

Он не знал, как вести этот разговор. Он много раз репетировал его, но теперь понимал, что только зря потратил время. Он не сможет ей ничего правдоподобно объяснить. Потому что придется врать и выкручиваться. За последние дни он многократно проклял себя за то, что ему в голову вообще пришел такой чудовищный план. В теории все выглядело эффектно и разумно — но только в теории. Он уже столько раз рисковал своей головой ради высшей идеи, что это воспринималось им как само собой разумеющееся. Вот только он не учел, что рисковать собой куда проще, чем близким человеком. А сейчас почувствовал это как никогда остро — и понял, что в связи с этим весь его дальнейший план находится на грани срыва.

— «Монолит» хотел использовать тебя как приманку, чтобы добраться до меня, — с трудом выдавил он. — Мы вмешались, как только смогли…

Это была полуправда. Сталкеры из «Последнего рубежа» и лично Мут отслеживали прохождение группы Москита, но в происходящее не вмешивались. Если бы они забрали Ксанту на маршруте или хотя бы проявили себя, «Монолит» не дал бы им уйти далеко. Единственный шанс успешно перехватить суперэкстру и вместе с ней раствориться на просторах Зоны состоял в том, чтобы в последний момент силами дружественных военных нанести внезапный артиллерийский удар по штурмовому отряду противника, который явится за ценным призом.

«Последнему рубежу» были жизненно нужны экстры. В последнее время устоявшаяся система выбросов начала давать серьезные сбои. Часть энергии, вырабатываемой продолжающими функционировать несмотря ни на что блоками ЧАЭС, не попадала в пространство, как раньше, а куда-то уходила, накапливалась черт знает где, возможно, что и в каком-нибудь параллельном пространстве. Скорее всего, к этому были причастны Хозяева Зоны, загадочное «О-Сознание», которые, по оперативным данным, имели отношение к недавнему Большому Прорыву, когда Зона внезапно расширилась на тридцать километров. К счастью, тогда таинственным демиургам не хватило энергии, и зараженная территория быстро вернулась в свои прежние границы. Но в следующий раз им могло повезти больше. Чтобы сорвать их планы, а в идеале и уничтожить саму Зону, «Последнему рубежу» необходимо было пробиться к Четвертому энергоблоку, где у «О-Сознания», судя по всему, было основное логово. Однако сделать это в лоб, нахрапом, не представлялось возможным даже при содействии Сугорина. Чтобы противостоять аномальным полям, зомбирующим излучениям Радара и практически неуязвимой армии «Монолита», клан бывших военсталов нуждался в обладающих сверхъестественными способностями экстрах.

И основной фигурой в грядущей схватке, безусловно, была суперэкстра, способная точно предсказывать исход тех или иных действий «Последнего рубежа».

Главной проблемой в разворачивающейся игре было выманить Ксанту в Зону прежде, чем ею вплотную займутся военные. Информация двойного агента о том, что сестра Костика — суперэкстра, застала клан врасплох. Необходимо было действовать быстро и решительно, не теряя ни минуты. Среди прочих хитроумных планов мнимое исчезновение Мута оказалось самым многообещающим. И он сработал на все сто процентов — узнав о том, что Костик пропал, Фрау Осень немедленно сорвалась с места. Эмиссары клана в Киеве тайно обеспечили беспрепятственное бегство Ксанты, нейтрализовав агентов Биоцентра, которые вели за ней скрытое наблюдение. Когда Биоцентр спохватился, она была в Чернобыле-4. Уже в военном городке ребятам пришлось снова подстраховывать ее, ввязавшись в бой с военными патрулями, которые едва не захватили ее в «О, крошке!», а потом обстрелять из снайперки и минометов натовцев, чуть не задержавших ее у самого Периметра, пока основные силы «Последнего рубежа» оттягивали на себя монолитовцев в окрестностях Мертвого города. Вечная вам память, ребята…

Увы, не представлялось возможным подсунуть ей своего проводника — тогда «Монолит» предпринимал бы отчаянные попытки захватить ее в Зоне, и это могло закончиться плохо. А так монолитовцы пребывали в полной уверенности, что девушка будет доставлена по назначению. Возможно, у них уже тоже была информация, что Оксана Риттер-Леженда представляет немалую ценность и сама по себе, вне зависимости от родственных связей с Мутом. Неоценимую помощь Муту оказал связавшийся с ним уже в Зоне Скай, который внедрился в группу Москита и корректировал ее продвижение в соответствии с планами «Последнего рубежа». Спасибо, вольный бродяга. Пусть тебе хорошо лежится…

Муту уже не раз приходилось терять боевых друзей, и Скай вполне понимал, что подписывается на смертельно опасное дело. Но вот не стало его — и тьма в душе, и нет сил размышлять логически, и нет никакой возможности выстраивать для Ксанты давно отрепетированную спасительную ложь.

Вместо того чтобы сказать что-нибудь правильное, способное утешить Оксану и вернуть ему ее доверие, которое улетучивалось на глазах, Костик выдавил:

— Если тебе будет легче… Мы пытались спасти Дениса. Но не успели…

Зря он это сказал. Стало только хуже — он понял это по ее глазам.

Ксанта молчала, глядя на него. Совсем недавно она уже слышала эти слова: «Если тебе будет легче…»

Неужели они похожи, два человека, которые произнесли их? Циничный, жестокий, подлый Москит — и ее Костик? Брат, который когда-то дрался из-за нее в школе, брал на себя все ее проказы и мужественно сносил предназначенные ей наказания?

Он никогда не врал ей, вообще никогда, он всегда приучал ее говорить правду — себе, родителям, учителям, друзьям. Нынешний Мут мало походил на того Костика, мудрого и доброго старшего брата, но она все еще хотела ему верить. Она отчаянно цеплялась за эту веру. Это все, что у нее осталось.

А он не мог объяснить ей, что без нее рухнет последняя надежда на то, чтобы победить «О-Сознание» и уничтожить Зону, омерзительную язву на теле родной земли. Он не мог открыть правду, что использовал ее, что заманил ее в Зону обманом. Не смел он рассчитывать на то, что убедит сестру присоединиться к ним добровольно. Он не мог сказать ничего из того, что был должен. По крайней мере, не сейчас.

Вместо того чтобы объяснить ей все это — и навсегда стать ей чужим человеком, даже если она после этого и согласится сотрудничать с «Последним рубежом», — он тихо произнес:

— Нам надо идти, Осень. У нас нет времени.

Она подняла голову, посмотрела сначала наверх, в унылое серое небо, потом вперед, через плечо Костика.

Подтаявшую корку снега сверху присыпало землей от взрывов, и он из белого стал неопрятно-бурым, какими бывают сугробы по весне. Кровавые капли добавили в палитру немного красного, а рядом валялись в изломанных позах серебристо-черные фигурки. Как будто невидимый кукловод передумал выступать, разом оборвал нити всех своих марионеток, и они, беспомощные и неуправляемые, рассыпались по сцене перед испуганными зрителями.

И над всем этим с севера нависала мрачная громада станции. Серые кубы энергоблоков проступали из дымки, как массивные крепостные стены. Облупленная труба в гигантских связках ржавых волос больше всего походила на смертельно больное дерево с осыпающейся кроной.

— Пошли, — суровый сталкер, известный по кличке Мут, помог сестре подняться. В глубине его глаз застыла тоска. — Нам еще предстоит о многом серьезно поговорить.