Клин - Буторин Андрей Русланович. Страница 13

Хоть наша командирша и велела мне смотреть только на нее и под ноги, по сторонам я тоже успевал озираться. И то — попал в будущее, а глядеть должен лишь под ноги — кто бы в здравом уме стал так делать? Правда, особенным будущим вокруг пока и не пахло. Наоборот, пока сильнее прошлым потягивало. Особенно когда впереди показались обветшалые, полуразрушенные дома небольшой заброшенной деревушки. Если бы даже она не была заброшенной, все равно я вряд ли смог бы сказать, что это селение будущего, если бы не знал этого наверняка. Пусть даже, как говорит Анна, отселение жителей проходило после первой аварии, в восемьдесят шестом, — и то это аж на тридцать пять лет позже нас! Мне-то думалось, что к тому времени и в деревнях люди будут жить чуть ли не во дворцах, а тут — вон что… Все точно так же, как и в наше время. Но почему?! Как же так вышло, что коммунизм не смог победить?!.. Стыдно признаться, но слезы в тот момент на моих глазах выступили. Если до этого Анна лишь рассказывала нам об этом, и некая надежда, что ее слова не соответствуют действительности, все-таки оставалась, то теперь я все увидел своими глазами. Ну пусть не все, но мне и этого было достаточно, чтобы понять — как минимум в главном девчонка нам не лгала.

Не обманула она и насчет схрона. Возле одной наполовину развалившейся хатки бугрилась неопрятная груда камней и досок. Наверное, когда-то это было чем-то вроде летней кухни, судя по разбросанным возле фаянсовым черепкам тарелок и проржавевшей кастрюле, надетой на огрызок такой же ржавой трубы, торчащей из-под камней. К этой куче хлама и направилась Анна. Осмотревшись по сторонам, она стала разгребать с одной стороны камни и доски, под которыми обнаружился вполне себе целый сундук, закрытый сверху клеенкой. Девушка сняла ее, откинула крышку сундука и склонилась над своими сокровищами. Она извлекла еще один рюкзак — побольше чем тот, что висел за ее и моей спинами и, судя по всему, тяжелей. Она обернулась к Сергею и кивком показала ему на рюкзак — дерзай, дескать. Брат не без усилий забросил его за спину, поправил лямки и пару раз подпрыгнул. Сама же Анна вновь полезла в сундук и достала пару высоких металлических… кастрюлек — так, во всяком случае, выглядели эти непонятные емкости. Их девчонка прицепила себе на пояс и в ответ на наши с братом вопросительные взгляды пояснила:

— Контейнеры для артефактов. Не каждый просто так в руки возьмешь. У тебя в рюкзаке, — кивнула она Сергею, — тоже артефакты. Так что на спину не падай и под пули ее не подставляй.

— Я спину под пули никогда не подставляю, — сухо в ответ отчеканил брат.

— Прости, — быстро, но отнюдь не смущенно сказала Анна. — Я ничего такого не имела в виду, просто предупредила. Хабар денег стоит. И я, между нами, девочками, жизнью ради него рисковала.

— Я понял. Можешь не переживать за свой хабар, — буркнул Серега.

— За наш хабар, — твердо и четко поправила Анна.

Она уперлась прищуренным взглядом в глаза Сергея и не отвела его до тех пор, пока тот не откликнулся запоздалым негромким эхом:

— За наш хабар.

Глава седьмая

«Бар»

— Ну, теперь в «Бар», — вернув схрону прежний неприметный вид, выдохнула Анна. — Очень прошу не нарываться там на неприятности. «Бар» расположен на территории лагеря «Долга», с «долговцами» и так-то не стоит шутить, а поскольку они делают милость и пускают в «Бар» также и других сталкеров, то и поведения требуют соответственного. За применение там оружия, например, они карают расстрелом.

— Ни фига себе! — сказал я. — А если мутанты?

— Я думала, всем понятно, что я имела в виду его использование против людей. Так что учтите и запомните это хорошенько. И вообще, все переговоры предоставьте мне. Но если спросят напрямую, кто такие, — отвечайте, что вольные сталкеры, новички, а я ваш наставник. И называйте те имена, которые я вам дала. Настоящие в Зоне не в ходу.

— А как же твое? — не удержался я.

Мне показалось, что девчонка смутилась. Впрочем, если и так, то лишь на мгновение.

— Во-первых, из всякого правила есть исключения. А во-вторых, тебе что, мое имя не нравится?..

— Вообще-то нравится, — честно ответил я. — Оно не совсем обычное — имя-палиндром.

— Это как? — заинтересовалась девчонка.

— В обе стороны читается одинаково. Из женских имен я таких только три мог вспомнить — твое, Алла и Ада. Но последние встречаются редко.

— Ну да! — хмыкнула девушка. — Особенно Алла.

— Не знаю, в наше время было так. А из мужских я вообще одно вспомнил — Тит.

Анна заливисто вдруг рассмеялась, а потом сказала:

— Вот уж действительно мужское.

Я почувствовал, что краснею. Ну что за девчонка! Такой палец в рот не клади!.. Мысль неожиданно заскользила дальше, и я поспешил отвернуться, чтобы не услышать реплику Анны насчет цвета моего лица, от которого наверняка уже можно было прикуривать.

Но девушка вновь уже стала серьезной и коротко скомандовала:

— Строиться! — А когда мы это сделали, выдала незнакомую и явно не строевую команду: — Почапали.

Мы «чапали» не то чтобы очень уж долго, но, откровенно говоря, мне надоело. Тем более клубящиеся на небе тучи собрались в однородную серую массу и забрызгали мелким дождем. Я испугался, что он кислотный, — поднял воротник пальто, развязал на шапке уши и спрятал руки в карманы. Однако Анна, глянув на мои манипуляции, а потом на один из своих приборов, «успокоила»:

— Дождичек не сильно опасен, хоть и не особо полезный, радиоактивность лишь втрое выше нормы.

— Лишь?.. — закашлялся я.

— Нормально. В «Баре» водки выпьем, подлечимся.

— Но я не пью водку!

— Придется. В Зоне водка — лекарство. Лекарства ты пьешь?

— Лекарства пью, но…

— Вот и топай себе.

Я и топал. Что я еще мог сделать? Радиация совсем недавно вошла в нашу жизнь — по меркам, разумеется, пятьдесят первого года, — американцы лишь пять с половиной лет назад сбросили на японские города атомные бомбы, так что психологически для меня более пугающим стал бы обжигающий кислотный, а не абстрактно опасный радиоактивный дождь, но я все-таки был студентом университета и что такое радиоактивность знал. Понимал я также и то, что организму она наносит реальный, а вовсе не абстрактный вред. Вот только о том, что бороться с ее последствиями можно водкой, я услышал впервые и, если честно, поверил в это с трудом. С другой стороны, почти все, что я слышал и видел в Зоне, было для меня впервые, и почти во все поверить было исключительно трудно, даже в те вещи, реальность которых была очевидна. Взять те же самые аномалии…

Наверное, зря я про них вспомнил. Анна замерла и подняла руку. Я заглянул через ее плечо. К тому времени мы вышли уже на неширокую дорогу, покрытую растрескавшимся серым асфальтом. Метрах в пяти перед нами над дорогой висел едва заметный голубоватый туман. Если бы не Анна, в такую вот ненастную сырую погоду я точно не обратил бы на него внимания.

— У меня этот… детектор запищал, — подал сзади голос Сергей.

— Правильно сделал, — сказала Анна. — Это «электра». Смотрите!

Девчонка достала болт и швырнула его в аномалию. Долетев до тумана, кусочек железа, громко шипя, заискрил, а потом в него с несколько сторон сразу влупили извилистые яркие молнии. Болт на пару мгновений превратился в маленькое косматое солнце, потом все резко успокоилось, а на асфальте заблестела крохотная дымящаяся лужица — то, что осталось от железного болта.

— Ого! — вырвалось у меня.

— Ага, — кивнула Анна.

— Это на нее ты мне предлагала тогда посс… ну… это самое?..

— Ага, — опять сказала девчонка и подмигнула: — Эффектно бы получилось, правда?

Я представил подобный «эффект», и меня аж передернуло. Нет уж, в этой Зоне отправлять так называемые «физиологические потребности» надо крайне осторожно. Как и делать все остальное, впрочем. Нужно бы, кстати, где-то запастись болтами и гайками.

Между тем Анна мотнула нам головой и сошла с дороги, чтобы обойти потом аномалию стороной метров, наверное, за десять.