Кромешный свет - Слюсаренко Сергей Сергеевич. Страница 2

– Ну, после того, как вдруг вместо тебя срочно назначили ВРИО руководителя Байкалова, я подумал, что наверху какие-то терки. – Тельбиз достал из кармана кусок кабеля и с недоумением посмотрел на него, видимо стараясь вспомнить, что он забыл соединить.

– Да брось, Гера, – махнула рукой Клава. – Ты сам должен понимать, что женщина – руководитель оперативно-исследовательской группы – это нонсенс. Мне все внятно объяснили, так что без обид.

Они распахнули дверь, на которой, к их удивлению, висела новенькая табличка «Табигон», и остолбенели. Там, словно ничего не произошло, сидел на краю своего стола Малахов и улыбался.

– Вадим! – Клава не выдержала и бросилась обнимать товарища. – Ты… ну…

Тельбиз, потрясенный неожиданным возвращением Малахова из небытия, тоже не сдерживал эмоций.

– А Бай, конечно, первый все узнал! – Герман увидел, что в глубине на неудобном стульчике сидел почему-то мрачный Дмитрий.

– И я! – раздался голос Рымжанова, который пристроился у окна. – Да мы только что вошли, ребята!

– Жизнь налаживается? – спросил Малахов. – Надеюсь, что в мое отсутствие вы не скучали?

– А что, есть сомнения? – Дмитрий поморщился. – Будешь проводить разбор полетов?

– Да ты что, Дима? – Вадим улыбнулся. – Все нормально, и тебе огромное спасибо, в первую очередь за то, что ты сработался с ребятами. И, надеюсь, они с тобой тоже.

– Вадим, давай лучше о деле, – вмешалась Клава. – Как будем строить работу на новом месте? Что начальство говорит?

– Начальство, видимо, говорит, что меня надо уволить, раз Малахов так разговор начал, – не унимался Байкалов.

– Дима, у тебя сегодня настроение плохое? – не выдержал Тимур.

– А чего это вы все взялись меня обсуждать! – Дмитрий вскипел. – Друг друга обсуждайте. Вон Малахова обсуждайте, он в коллективе работает, как слон в посудной лавке. Тимур, тоже мне конь-людоед, на себя посмотри, прежде чем на меня наезжать!

– Дима, ты что? – всплеснула руками Клава. – Успокойся.

– Нечего меня успокаивать! – Посмотрев на Германа, Байкалов добавил: – Лучше вон пишите с Тельбизом программы для сотовых!

Он вскочил и вышел, хлопнув дверью.

– Будем считать, что мое возвращение оказалось не совсем удачным, – сказал Малахов.

– А что произошло? – удивился Тельбиз.

– Нашему Ван-Хельсингу шлея под хвост попала, – объяснил Тимур. – Проспится, прогуляется и придет как ни в чем не бывало.

– Не думаю, – сказала Клава. – Мне не очень бы хотелось, чтобы такой психоз случился в какой-нибудь критической ситуации.

– Ладно, проехали, – заключил Малахов. – Давайте о деле. Вы, наверное, и без меня знаете, что направление нашей работы – это Москва, Московская Зона.

– И наш УАЗ, и «Тюбик» Байкалова, все осталось за кордоном, новое пока не светит, – сказала Клава с сожалением.

– А, тогда я его понимаю, – не удержался Герман, но, поймав взгляд Малахова, осекся.

– На тебя, Гера, – сказал Вадим с нажимом, продолжая смотреть на Тельбиза, – возлагается пока основная работа. Естественно, аналитический мониторинг.

– Да что там намониторишь? – фыркнул Герман. – Зону подгребли военные, там не то что мышь, комар через барьер не проскочит. И полное интернет– и радиомолчание.

– Ты не спеши с заключениями. Нужно тщательно отслеживать все, что хоть как-то связано с новой Зоной, со сталкерами и аномальщиной. Наша задача – предупреждать появление других Зон.

– И с чего предлагаешь начать? – спросил Тельбиз. – Уж больно размазана цель поиска.

– А это сейчас вы все поймете, нас Лазненко пригласил, сказал: на интересную беседу.

Генерал ждал группу в небольшом кабинете с экраном в полстены.

– Ну что, начинаем работу? – Лазненко кивком пригласил располагаться на креслах напротив монитора. – Сейчас Вадим в соседней комнате поговорит с одним человеком, а мы понаблюдаем. Не хочется нашего… э… гостя пугать большим количеством народа. Давай, Вадим.

Малахов вышел, и через секунду его увидели на засветившемся экране. Вадим сидел за столом, напротив него стоял пустой стул.

Экран мигнул и разделился на четыре разных окна, в комнате было несколько видеокамер, и теперь изображение от каждой из них выводилось одновременно. Дверь в углу открылась, опасливо озираясь, в комнату вошел человек. Был он небрит, и на его помятом лице отражалось скорее безразличие, чем настороженность, типичная для человека, которого собираются допрашивать. Сбитые берцы, по которым плакала свалка, завязанные вместо шнурков бельевой веревкой, тем не менее были хорошо начищены и блестели на фоне вылинявших камуфляжных штанов. Свитер с растянутым воротом и заплатками на локтях тоже говорил о скромных жизненных ресурсах человека.

– Садитесь, Майцев, поговорим, – предложил Малахов.

Человек попытался отодвинуть свой стул, но тот оказался закреплен намертво. Майцев хмыкнул и сел на краешек, напряженно выпрямив спину.

– Я же сам к вам пришел, что же вы меня, как босяка, допрашиваете? Стульчик вон привинтили. – Майцев говорил сипло, словно посадил голос долгим криком.

– Майцев Вячеслав Константинович, – начал Малахов по протоколу, – бывший сталкер, кличка «Занос». Все правильно Вячеслав Константинович?

– Лучше зовите как привык, Заносом. Все правильно, – мрачно ответил сталкер.

– Расскажите, что привело вас к нам?

– Вообще я пришел не к вам, а в полицию… Ну, не совсем пришел…

– Расскажите все по порядку, про полицию можете забыть, наша структура помогает таким людям, как вы. С вами все будет хорошо. – Тон Малахова изменился. Он говорил мягко и успокаивающе. Монитор полностью переключился на лицо сталкера, крупным планом со всех ракурсов.

Вблизи сталкер выглядел еще хуже. Под недельной щетиной на лице была заметна незажившая длинная ссадина на щеке, а пучки торчавших из ушей волос придавали ему совсем неухоженный вид. Ожидая вопросы, Занос нервничал, его выдавал тик на левом глазу.

– Оно-то да, но вы-то про Зону мало что знаете…

– Я про Зону знаю не меньше вашего, не будем мериться опытом. Рассказывайте.

– Ну, в общем, – заговорил Майцев, – они меня сами нашли. Мы с корешами сидели как-то вечером, звонят мне. Мол, не хотите ли…

– Где сидели, кто звонил?

– Ну, эта… – Занос был не очень хорошим рассказчиком. – Я снимаю хату, ну, квартиру, тут, на Малинниках. Ну, иногда с друзьями сидим, вспоминаем.

– Друзья тоже сталкеры?

– Да нет, я один такой, перегоревший. А мы вспоминаем просто, как раньше жизнь была… Ну, не важно. В общем, звонят мне.

– В дверь?

– Да нет, мобила у меня есть, я что, совсем дикий? – возмутился Занос. – Ну и говорят, не хочу ли я подработать. Как человек Зоны.

– У вас мобильный контрактный или предоплата? Я это спрашиваю, чтобы понять, откуда они узнали ваш телефон. Вы его давали друзьям? Где он мог быть засвечен?

– Предоплата. И симка у меня новая, неделя всего… Я не люблю деньги зря платить. По акциям беру, когда, типа, возьми даром и тридцать рублей уже на карточке. Потом меняю. Вот раньше как было? Есть телефон, звони сколько хочешь, тока рупь двадцать плати абонплату.

– Как они представились? – перебил сталкера Малахов.

– Никак. Сказали, что есть работа, и предложили встретиться. На следующее утро я пришел, они сказали, что надо в центре на Победы, у афганцев. Ну, там мужик был, такой солидный, но не из органов, я сразу понял.

– Вы хорошо знакомы с органами?

Одна из камер наблюдения изменила ракурс, показав крупно Вадима, и потом опять повернулась на сталкера.

– Он сказал, что представитель зоологического общества, – продолжил сталкер, не отвечая на вопрос, – и что я им нужен как зверолов. Я, конечно, сказал, что они с дуба упали. А этот ботаник сказал, что платят хорошо. И сумму назвал.

– Какую?

– Нормальную, – с нескрываемым превосходством и ехидством ответил Занос. – Я в Зоне бобы лопатой греб и знаю, что такое хорошая оплата. Ну, я и решил, что раз они думают, что я могу быть звероловом, то пусть думают. Согласился и взял аванс. А этот, ну, заказчик, сказал, что завтра за мной заедут, все объяснят и к месту доставят.