О возвращении забыть - Коротков Сергей Александрович. Страница 5

В зеленку никто не совался. Ни местные коренные, ни федералы, ни многочисленные наблюдатели ООН и прочих всемирных договорных организаций.

Сюда могли только забрести ГОНы – группы особого назначения. Либо отряды спецподразделений МВД, ФСБ и ГРУ. Чтобы истреблять этих лесных бандитов – чеченов, ингушей, арабов, негров и прочий бородатый сброд, убивающий за деньги и за веру.

Конца не было этой партизанской войне. И работы ГРУ здесь непочатый край. Боевиков тут скопилось море, как мух на дерьме. Иностранная разведка, шпионская и диверсионная деятельность, незаконные военные формирования, продажа и применение всех видов вооружения, терроризм, захват заложников и пленных (и из военных также) и многое другое.

Работы разведкам и спецназу силовых органов страны было и сейчас, после обеих чеченских войн, невпроворот.

А еще и военные инновации, испытания, спецоперации…

Полог палатки отделения разведчиков слегка подрагивал от ветерка, в это утро особенно рьяно шмыгающего по закоулкам ущелья. Аргунь в этом месте за тысячелетия прорезала неплохой каньон, где скапливались влажные взвеси мириад капелек и облаками застилали русло реки. Горный ветер частично выгонял влагу и свежесть из ущелья и кружил по местности.

Никита отрешенно созерцал паучка, крадущегося по брезенту не хуже любого спецназовца. Здесь все были разведчиками, даже этот паучок, выбирающий себе невидимую тропинку по ровной внутренней поверхности палатки. Было еще темно, и взгляд оставался полусонным, но глаза неотрывно следили за черной букашкой на почти черном фоне палатки.

Да и тишина стояла почти полная – не считая монотонного глухого гудения реки в каньоне да ровного храпа Баллона в дальнем углу.

Зато мыслей в голове было немало. Что за странный состав ГОНа? Почему химик и консультант с Украины здесь, в Чечне? Что за установку тащить всем на себе в глушь приграничья с Ингушетией? Союз ГРУ вдруг с какими-то олигархами? Этот академик-ученый. Непонятно. Конечно, все выяснится по пути рейда либо на конечной точке, на месте. А может, и нет. Заместителю командира ГОНа и положено знать истинную суть операции, и не положено. Поставлены боевая цель, задачи, есть приказ. Казалось бы, что еще? К исполнению. Нет. Что-то в затылке налилось и уже вторые сутки не отпускало. Интуиция пилила ржавым лобзиком: «Мимо. Мимо! Не то. Не так». А своей интуиции, внутреннему голосу, Топорков доверял. Разведчик должен слушать внутренний голос, анализировать, сомневаться, оценивать, уметь делать выводы и принимать верные решения в короткие сроки.

Епрст. Да что не так? Что не то?

Никита поерзал на топчане, вытащил онемевшие руки из-под головы, скрестил на груди, ноги вытянул. Тихонько, чтоб ребят не потревожить – им еще отсыпаться перед операцией. А ему почему-то не спалось.

Вчера успешно посетили склад-оружейку. Получили всю снарягу. Любой настоящий мужик от счастья в аут ушел бы, попав сюда и набирая столько, сколько сможет унести.

Подобное чувство эйфории испытывал и Никита, очутившись в оружейной каптерке. Довольным восклицаниям остальных бойцов тоже не было конца.

– Э-э, пацаны, вы потише, потише! Хлебало сильно не разевайте, – попытался было осадить пиратский пыл спецназовцев начоружейки. Но какое там!

– Слышь, прапорщик? Ты занимайся своими обязанностями и исполнением поручения генерала. Лады? – прервал на корню его ворчание Топорков, расписываясь в ведомости за очередную огнестрельную побрякушку.

Начоружейки вздохнул, будто прощаясь с собственностью, и, молча кивнув, продолжил выдачу амуниции и оружия.

Топорков привел только трех бойцов: своего первого номера Дена, снайпера с позывным Холод; крепыша пулеметчика Баллона; здоровяка гранатометчика Орка. Остальные пока обедали в столовой и должны были подойти позже, чтоб не создавать толчею. Остальные – это Рогожин со своим стрелком-радистом Пыть-Яхом (он и правда был родом с Севера) и офицеры ГОНа: военврач Полозков; сапер Будынник; Козуб и майор химзащиты Семаков. Гражданскому Мешкову оружие не полагалось, но Никита вечером сунул ему ПММ в кобуре с тремя запасными магазинами, чем привел ботаника в помешательство. Добавив пару нужных фраз, Топорков похлопал по плечу ученого и с улыбкой удалился, а последний долго еще стоял истуканом, держа пистолет поперек ладони и боясь шелохнуться.

Оружие и снаряжение получили сноровисто и привычно быстро. Спешно, но четко проверяя боевое оружие, бойцы клацали затворами, рамами и обоймами, набивали жилеты-разгрузки запасными магазинами, гранатами, ножами, средствами оказания первой помощи (СОПП) и прочими допкомплектами выживания, такими необходимыми в бою.

Каждый профессионально и обдуманно подошел к выбору личного оружия.

Топорков по привычке выбрал специальный автомат «Вал» с оптикой и полторы дюжины обойм под спецпатроны СП-5 и ПАБ. Непочатые пачки с дорогими бронебойными СП-6 в количестве пяти штук сложил в рюкзак десантника (РД). Туда же аккуратно уложил сухпайки на трое суток, флягу с водой, прибор ночного видения (ПНВ), противогаз с маской «Панорама-М» и фильтрами впрок, как подсказал накануне Семаков. Туго уложенная пропитка РЗК с вшитыми в нее смарт-датчиками угодила туда же. Затем батарейки, запасная оптика в футляре, счетчик Гейгера модели «Рад-2У», аптечки с анаболиками и стероидами, спички, четыре гранаты РГО без запалов (отдельно), коробка патронов к пистолету, набор сигнальных ракет, моток веревки на 30 м и проволока, пара носков, трусы х/б, вторая тельняшка (одна на себе), бандана, набор инструментов и… рулон туалетной бумаги. Что-что, а это Никита никогда не забывал. Засранец, епрст.

«Гюрзу» в нагрудный отсек разгрузки, нож разведчика, стреляющий НРС-2, в пазуху рядом, средства первой помощи по наплечным карманам. Обоймы от «Вала», спецкраску, гранаты Ф-1 и РГН – все это Никита рассовал по спецжилету цвета хаки. Все мыслимые и тайные карманы и закрома штанов и маскхалата также не остались пустыми. Отдельно планшет офицера и КПК, выданный генералом, который почему-то не показывал ничего. Пока ничего.

В нагрузку боевой снаряги Никита взял пару «легких» гранатометов РПГ-18 («муха») и один «Шмель-М». Чечня все-таки! С ее пещерами, склонами и скалами.

Прикинул, что до максимальной нагрузки килограммов десять сможет еще взвалить – ведь нужно тащить еще этот таинственный груз «Z». И прихватил, сунув в полный рюкзак, запасной ствол-глушитель от «Вала». Вроде на сутки идти, но интуиция шептала четко – бери больше, живи дольше.

На подготовку, отъедание, отсыпание, личные дела (это в зоне-то проведения КТО!) дали двое суток, чем личный состав ГОНа из десяти бойцов и одного штатского и занялся.

Никите не спалось. Он ворочался, думал, гадал. Сопоставлял. На пятый раз включил диктофон и через наушники прослушивал весь позавчерашний диалог.

Многое не срасталось никак. Не клеилось и не понималось. Фигово! Не должно так быть, когда собираешься в горы, в зеленку. Всегда все рейды проходили более-менее успешно, ну хотя бы по сценариям штаба разведки. Согласованным с командующим объединенной группировкой сил по проведению КТО и с региональным оперативным штабом КТО. И конечно, с ГРУ Министерства обороны там, в первопрестольной.

А здесь? Какой-то олигарх-инвалид, офицер МЧС и подпол Украины в отставке. Точнее, спецслужб Украины. И при чем тут рейд к границе Ингушетии, в Аргунское ущелье? А украинский специалист, ученый из московского НИИ и недомолвки родного генерала?

Писец какой-то!

Никита не курил, но захотелось. Он был почти единственным, кто не курил в разведке армии. Баловался семечками, барбарисками, но не курил.

Он тихонько прокрался на свежий воздух и до хруста потянулся. Сразу стало полегче от ночной прохлады чернеющих вокруг гор, недалекой гудящей реки и шелеста ночного леса.

Но на душе не ладилось. И в голове. Глаза, привыкнув к темноте еще в палатке, теперь без труда цепким взором снайпера-разведчика выделяли всю местную топографию и детали мобильного лагеря в/ч N. Посты охраны, палатки там и сям, вагончики, технику, зигзаги линий колючки, отливающей металлическим блеском при свете луны. Снующие по территории лагеря фигуры часовых и сонных бойцов, курящих или выскочивших по нужде.