Первая экспедиция - Первушин Антон Иванович. Страница 67

– Слушаю. Надеюсь также услышать, зачем вы потащили сюда Алину.

– Не хотел говорить, но раз уж так сложилось… – Доктор замялся и опустил взгляд. – Мне тоже пришло анонимное письмо. И «Звезду Полынь» я тоже извлек из ячейки на Киевском вокзале. Честно говоря, думал, меня разыгрывают к юбилею, есть у коллег такая традиция, но оказалось, все верно: работающий артефакт, который считался мифическим. И программное обеспечение к нему прилагалось, и руководство. Я не решился посвятить в эту историю коллег и попросил Алину разобраться. В нашей группе человек она была новый и тайны хранить умеет. Вот Алина-то и разобралась во всем. И оптимальные дни по моделям посчитала. Я не хотел ее брать в экспедицию, но ваша… э-э-э… девочка шантажировала меня.

– Вот уж и шантажировала! – взвилась Алина. – Это было бы нечестно с вашей стороны, Олег Павлович, оставить меня в Москве. Я проделала всю научную работу, вы занимались лишь организацией, но все лавры первооткрывателя достались бы вам!

– Ох уж мне эти яйцеголовые, – пробормотал Плюмбум. – За приоритет удавятся. Короче! – громко объявил он. – Я ничего не понял. Вы хотите сказать, что вам за просто так подбросили два редчайших артефакта, снабдили инструкциями для проникновения на другие уровни Зоны – и даже не представились?

– Да, – согласился Серебряков. – Я, конечно, не мог предвидеть, что и Артур получит «Звезду Полынь». Очевидно, кто-то использует и нас… и вас… в своих целях. Впрочем, в этом нет ничего особенного. Мы тоже частенько используем сталкеров для достижения научного результата… Но я удивлен, что вы так быстро собрались. Получается, инструкция Артура была более подробно составлена, чем моя…

– Что значит «быстро»?

– За сутки.

Плюмбум переглянулся с Лёлеком. Тот возвел очи горе.

– Еще одна загадка, – сказал бывший сталкер. – Похоже, время здесь течет по-другому. Но это как раз в духе Зоны. А вот участие анонима в этом деле мне очень не нравится. Кто он? Зачем ему понадобились две экспедиции? Алекс, – он повернулся к Грозе, – сколько вы добыли «Звезд» в Оазисе?

– Три.

– Что ж ты молчал?

Гроза пожал плечами.

– Вы не спрашивали.

– Думаешь, это ваш заказчик постарался?

– Почему нет? Наш заказчик знает очень многое о Зоне и ее тайнах. Но на этот раз он поступил как-то… нерационально…

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… куда проще было бы оставить одну «Звезду Полынь» нам с Борей. Мы легко справились бы. Сгоняли бы сюда и быстро вернулись.

– Вынужден вас разочаровать, молодой человек, – снова влез в чужой разговор Серебряков. – Отсюда нет выхода.

Участники спасательной экспедиции ошеломленно уставились на него.

– Как нет?!

– Мы изучили достаточно большую территорию. Благо почва ровная, лучше любой дороги. Здесь нет аномалий или того, что мы в нашем мире принимаем за аномалии. Пустыня, железный лес, вот это мегалитическое сооружение и башня. Возможно, выход из субпространства где-то есть, но мы его пока не нашли.

– А как же вернулся Держава?… – спросил Плюмбум. – В смысле, каким образом вернулся Эдуард Державин – ваш заместитель по технической части?

– А он бросил нас, – ответил Серебряков спокойно. – Когда мы открыли проход на Свалке, он шел впереди вездехода, но увидел химер и, наверное, испугался – убежал назад.

– Так, – сказал Плюмбум. – Всем надо успокоиться, сесть и подумать. Артур, ты реабилитирован. С доброжелателем разберемся потом. Рассказывайте, господин доктор. У вас наверняка есть какая-нибудь теория, которая все объясняет. Может быть, совместными усилиями мы найдем выход.

Все, кроме юных сталкеров, настороженно озирающих окрестности, расселись. Даже космонавт Фестун выбрался из «Емели» и присоединился к компании, чтобы принять участие в импровизированном совете.

Плюмбум отметил, что Алина подсела к Артуру и подала ему салфетку, чтобы тот обработал рану на губах. Что-то тихо ему сказала, от чего лицо лжестажера расплылось в идиотской улыбке. Заботится о своем рыцаре. Как трогательно! Похоже, Артур своего добился. Не мытьем, так катаньем. Молодец! Бывший сталкер уже привык к «ботанику» и был рад, что тот не оказался предателем.

Серебряков начал издалека. Оказывается, у физиков имеется в загашнике множество теорий, объясняющих природу и происхождение Вселенной. Появление Аномальной Зоны поколебало наиболее популярные из них. Зона, ее аномалии и мутанты, которые на самом деле никакие не мутанты, не могла существовать в нашей Вселенной в том виде, в каком она существует. Она вступала в противоречие с законом сохранения энергии и с законом сохранения массы, с законом сохранения лептонного числа и с законом сохранения барионного числа, с началами термодинамики и с общей теорией относительности. Физики сразу забеспокоились и начали искать дополнительные обоснования появлению Зоны. «Пробой в ноосферу» звучит, конечно, красиво, но ничего не дает пытливому уму. Ясно, что без пси-технологий здесь не обошлось, но как они могли столь кардинально и объективно изменить локальную территорию, не затронув все остальное пространство? И как объяснить, что артефакты продолжают действовать за пределами Зоны, а мутантов можно вывозить, препарировать и даже показывать в зоопарках?

Многолетние изыскания привели ученых к изрядно подзабытой и считавшейся маргинальной теории. Разработал ее американец Дэвид Бом еще в середине прошлого века. Бом считал, что любой произвольно пространственно-временной участок мира содержит в себе весь порядок Вселенной – то есть сразу включает в себя прошлое, настоящее и будущее. В этом наш мир подобен голограмме, где каждый сегмент содержит информацию о целом запечатленном объекте. Мы не воспринимаем эту информацию только потому, что человеческий мозг ограничен в возможностях – он сам является всего лишь проекцией.

Как это связано с Зоной? Чтобы вам было понятнее, сказал Серебряков, я прибегу к очень грубому, но наглядному примеру. Допустим, вы скачали из Сети на «мем» вашего компьютера музыкальный файл и запустили воспроизведение. В один конкретный момент вы слышите одну ноту, но это не означает, что в файле содержится описание только одной ноты. Вы можете прослушать его еще раз, убедившись в этом. Так и с восприятием реальности – мы слышим только одну ноту, которую гиперкомпьютер Вселенной воспроизводит для нас в данный момент. Но вот представьте, что файл поврежден – какой-то его фрагмент занят посторонней информацией, и вместо музыки вы слышите абракадабру. Зона как раз и является таким повреждением. Тонкий неявленный уровень реальности развернулся не так, как ему полагается, и мы увидели совершенно иной мир.

Что стало причиной сбоя? Эксперимент, предпринятый людьми? Вмешательство более развитых существ, чем мы? Или случайность? Можно сколько угодно гадать, но ни на шаг не приблизиться к ответу. Мы слишком примитивно устроены, чтобы получить его. Ведь и мы, и вся наша планета – тоже лишь часть этого файла.

Но зато мы можем изучать Зону и использовать знания о ней для решения своих задач. Если нам удастся постичь секреты трансформации континуума, если получится проникать в неявленные реальности и воспроизводить другие файлы, это даст нам практически божественное могущество – мы сможем сами генерировать вселенные, конструировать и менять их. Полеты к звездам или путешествия во времени по сравнению с этим – сущая ерунда.

– Все это очень интересно, – сказал Плюмбум после того, как Серебряков закончил свою лекцию. – Но я не вижу, как теория Бома поможет нам выбраться с этого уровня Зоны. Как сменить пластинку на ту, которая нужна?

Слово взял космонавт Фестун.

– Это подпространство выглядит искусственно созданным, – заявил он. – Все параметры окружающей среды – давление, температура, влажность, освещенность – соответствуют норме. Такое ощущение, что мы сидим в макете космического корабля, в котором все приведено к общему знаменателю максимального комфорта для членов экипажа. Проект «Марс-500» – помните о таком? Я в нем участвовал, но это не важно… В реальности-то такого не бывает! Всегда параметры бродят туда-сюда. То солнце припечет, то тучи набегут…