Пленники Зоны. Сталкеры навсегда - Коротков Сергей Александрович. Страница 17

– Думаю, да. Он не подведет.

– Кстати, помнишь, ты насчет схрона заикался? Времен войны. Тут что, два таких тайника? – спросил Никита задумчивого сталкера.

– Ха, так весь прикол как раз в том и есть, что я этот складик и нашел, только в подземельях Бункера, видимо, припрятанный бастионовцем. Когда пробирались мимо «плазмы» твоей, – Корсар подмигнул командиру, – я по пути глянул, а схрон тю-тю. Думаю, вот, мля, стащил кто-то. Гадал, не стал озвучивать, позориться перед вами. А он тут всплыл, оказывается. Стас набрел, видно, перетащил. Вот, парень, сообразительный.

– Интересно девки пляшут, – усмехнулся Никита, – вот совпадение. Так все-таки того офицера-шестерку ты приговорил, сталкер?

Проводник отрицательно замотал головой.

– Ну и хрен с ним. Одним меньше. Не все такие, как Стас твой, кстати, он тоже палил по нам за здорово живешь. Ладно, что тут у нас еще?

Они вынули ППШ, МР-40, пулеметы МГ-42 и РПД-42, ленты и диски с патронами к ним, «вальтер», «парабеллум», ТТ, «наган», «маузер». Немецкие «колотушки» и советские «лимонки». Пару штык-ножей. Тол. Остальное оставили и прикрыли. Только ополовиненную фляжку с коньяком прихватили. Корсар хотел приколоть на грудь РЗК немецкий крест, но Никита отговорил быстро и доступно:

– Не хер. Мишень для снайпера. Блестяшка. Да и гадство это, Корсар, по отношению к дедам нашим и павшим героям.

– Понял, не дурак. Давай, Ник, за них? Помянем, – предложил сталкер, открывая фляжку и снимая маску с головы.

– А давай, друг мой. За деда моего, артиллериста! – отозвался Истребитель, поднял «Панораму», глотнул, закрыл стекло маски, замер.

– И за моего, ёкарный бабай. За связиста, погибшего в землянке от бомбы. В сорок втором.

Сталкер выпил, выдохнул, убрал фляжку, а уж потом опустил маску.

Они, кряхтя, нагрузились оружием и на полусогнутых двинули к кучке товарищей, притаившихся в сумерках ночи.

– Скоро светать будет, а нам еще до Энергопостов тащиться. Давай, командир, ходу, – поторопил Корсар, сгружая оружие у куста.

– Так вроде вон они, виднеются, – сказал Никита, показывая на юг, на шаровидные купола и лес каких-то железных вышек, опутанных проводами и сверкающих, как новогодние елки.

– Тут полтора кэмэ по открытой местности. Нагруженным и, не дай Черный Сталкер, с хвостом-погоней из «Бастиона» туго придется, – объяснил сталкер.

– Ну лады. Так, что тут у нас дед Мороз со Снегурочкой принес?

Никита раздал раритетное оружие и патроны бойцам: Холоду, Орку, Пыть-Яху. Сам взял ППШ и четыре диска, пару гранат. Корсар взвалил на себя немецкий пулемет МГ с лентой, одну коробку водрузил за спину. Холод радовался МР-40 как маленький, гладил его, лелеял, примеривал откидной приклад, силился стрельнуть в сторону полосатой ВТ-2. Жалел, что рожков к нему было мало.

– О-о, видела такой «шмайссер» в кино, – блеснула знаниями Фифа.

– Сама ты… три дня не умывалась. Дуреха, это легендарный «машинен-пистолет» маде ин Германия. Твой «шмайссер» отдыхает! – съязвил Ден, вертя автомат в руках и отложив СВД.

– Сам ты… – обиделась Анжела, отвернувшись, – у меня и то круче. Спецназовский «Вал». Сам «Бастион» подарил.

– Ага. Мертвец. Ну тоже ничего. Крутая машинка.

– Все, пацаны, строимся в затылок, – прервал Никита, – Корсар в голову, вторым я, за мной Подпол, Кэп, Ахмад, Орк, Док. Дистанция пять метров, идем тихо и быстро, пока еще сумерки. Далее Димон, Родео, Полкан, Гоша, Фотон, Фифа, Тротил, Пыть-Ях, Баллон. Холод, ты замыкаешь. В хвосте. Тишина и покой, на… Тьфу, заговорил, как тот Робокоп, Стас! Так. Бдим фланги, бойцы. Разрешаю огонь на поражение при явной угрозе группе. Ориентир – вон те Энергопосты. Да, Корсар? Хотя я бы назвал их «Большими лампочками в железном лесу».

– А они так и значатся в обиходе, – пояснил сталкер, выдвигаясь в начало цепи.

– Привал будет там, на месте. Подпол, следи за дозиметром радиации, а то эта кожура задолбала уже.

– Есть.

– И еще. Слушаем меня?

Бойцы закивали.

– Кто, мля, окажется этой сукой-крысой в группе, учтите – отвожу к кустам и расстрел без суда и следствия. Или сейчас сразу шаг вперед, полное признание и разбор полетов, или можно потом, но с пулей в лоб. Здесь все на военном положении, на спецоперации и согласно приказу Генштаба и особой директиве командования я имею полное право на оперативное решение любого вопроса всеми известными способами. Вплоть до ликвидации угрозы. Ясно, бандерлоги?

Люди вразнобой ответили, переминаясь в неровной шеренге.

– Все. А теперь наша задача – Энергопосты. Там привал на один час. Потом маршрут на Лунинск. Смотрю, там что-то полыхает?

Все взглянули в сторону черной неровной полоски на юго-западе. Там и правда мигало зарево пожара. Звуки не доносились, запахи тоже – РЗК хорошо держали защиту.

– Выдвигаемся, парни. С богом!

«Выдвигаемся!» – было сказано опрометчиво. С двумя ранеными (Баллон и Подпол), не считая Полкана с дырявой кистью, да по болотистой местности с аномалиями и рассыпанными там и сям артефактами, да в сумерках – поспешить не получилось.

А тут еще на сторожевой вышке Ограды, когда-то облюбованной вохровцами, позже вэвэшниками, а сейчас «Бастионом», ожила пулеметная турель с автоматической системой самонаведения.

Отряд рассыпался по болотистой полянке с редкими кустиками и залег. Истребитель приказал не двигаться – всплески и шлепки разрывов сразу приближались, чуя любое шевеление. Грязь зычно чавкала, взлетая метра на три ввысь и засыпая комьями земли лежащих людей.

Георгий чуть не угодил в «ядовитку» – кислотную аномалию ярко-зеленого цвета, похожую на горящий фосфор. Упав рядом с ней, он вжался в болотную жижу и молил бога о спасении. Залегший около него Полкан подтянул на полметра профессора к себе, но чуть не поплатился за это, сконцентрировав на своем участке град пуль.

– Командир, нельзя вот так лежать и ждать, – озвучил мысли каждого второго в группе Корсар, – щас весь «Бастион» нагрянет сюда.

– Да что ты-ы? А то я сам не понимаю, – Никита утер грязь с маски, – ладно, хоть еще не рассвело. А то крындец бы нам уже настал.

– Давай «Шмелем» жахнем?

– Не-е, не достать. Промажем и себя обозначим, – пробурчал Никита, вглядываясь вдаль и размышляя. – Орк? О-о-рк.

– Я, командир.

– Что скажешь? Попадешь отсюда?

– Навряд ли. Темно, далеко. И цель мизерная для выстрела.

– Ясно. Стрелок, блин.

– Может, тихонько отползти попробуем? – предложила Фифа.

– Ага, щас. Мне чуть ногу не оторвало, только шевельнулся, – зашептал Баллон, лежащий на боку из-за раненой руки.

– Ник, давай я попробую, – отозвался Холод, медленно вытаскивающий винтовку на огневую, – покоцаю турель, собью наводку. А?

– Пробуй, хрен ли еще делать. Подкалиберным давай.

– Есть.

– Так. Всем готовность. Как только Холод сбивает пулемет и дает отмашку, по команде все несемся отсюда прочь. Вон до тех зарослей. Если снова пулемет, то всем залечь. Ясно, бойцы?

Ответов Никита толком не услышал, согласных кивков в сумерках тоже не заметил. Но взглянул в сторону Дена:

– Холод, я поддержу тебя своими «сипушками». Понял?

– Так точно.

– Ишь, орелик. На два.

Тихий лязг «Вала» заглушила СВД Холода. По три выстрела успели сделать. То ли пробивные СП-6 Никиты, то ли не менее мощные бронебойные пули Дена попали точно в цель, но целик и СНО турели разлетелись, ствол пулемета поник, и наступила тишина, такая редкая для Зоны.

– Опочки, хлопнул я по попочке! – Холод осклабился от радости.

– Зачет, боец. Все, бегом, кролики, – Никита быстро, насколько позволял вес снаряги, вскочил и жестами стал подгонять людей, – Холод, паси Ограду. Не дай бог кому-то там высунуться с оптикой.

– Есть, командир.

Ретировались с болотца быстро и тихо, углубившись в местную «зеленку». Дальше повел Корсар. Баллон взвалил на плечо пулемет, придерживая его здоровой рукой, а раненую пристроил на перевязь. Подпола полувели, полунесли Пыть-Ях и Орк.