Топот бессмертных - Тё Илья. Страница 8

– Да твое какое дело, кто как себя вести будет? – вкрадчиво ответил Толян вместо ответа. – Они наперед платят, все деньги – сразу. Прикинь: не ученые, не разведчики. Так, искатели приключений на пятую точку. Их никто не хватится. Пошли добровольно. Следовательно, никаких претензий к тебе нет. Сам, главное, вернись и все!

– Ты же знаешь, я не могу так, – покачал головой Аспирин, – и вообще. Почтовый все это замутил, пусть сам расхлебывает. Думаю, провести группу, дать ей сдохнуть, а потом вернуться и забрать бабло сможет каждый. Если совесть не обосрется.

– Кеша не сталкер! – сказал Рыжняк жестче. – И не начинай этот базар! Хотел бы мой ушлёпок сталкерить – давно бы начал. А вернее – сдох бы давно. Больно бережливый он отношению к своей персоне. Да мне ли тебе про него говорить?

Аспирин мотнул головой.

– Толя, да ты не говори, – сказал он. – Если не хочешь Почтового посылать, собери группу. Хоть от мутантов эти придурки отобьются. Хоть в первый день.

Рыжняк выдохнул.

– Янсен не хочет группу, – ответил он, – говорит, проводник должен быть один. Они, типа, так привыкли. Сафари, элитные туры по Европам, Азиям и прочим лазурным берегам Антарктиды.

– Янсен? – Непривычное имя резануло Аспирину ухо, и он поднял голову. – Что еще нахрен за Янсен? Почему не Джон? Почему не Ли? Руководитель группы?

– Да, их старшой.

– И откуда приперся? А-ах! – Саня махнул рукой. – Впрочем, мне насрать, откуда он приперся. Ты вообще рассказал им, что их ждет в зоне Разлома в плане безопасности? Сафари? Элитные туры по европам-азиям? А радиация, твою за ногу, включена в путевку?

– Да рассказал, рассказал, – отмахнулся Толик. – А толку? В общем, вернемся к группе. Сам знаешь, количество бойцов за границей периметра ничего не значит. Проблем будет ровно столько, сколько способен выдержать каждый из участников. Будет группа – дерьма хватит на всю группу. Будет один – хватит на одного. Так что отрубай эту пластинку! Клиент платит. Платит, Саня, платит! Как ты там говоришь? «Андерстенд?»

– Да при чем тут бабки? – огрызнулся Аспирин. – Я их из принципа не поведу. Это не исследователи, не ученые, ты сам сказал. Они вообще ни в чем не нуждаются по жизни. Это зажравшиеся уроды, которые пришли позырить на чудеса. С видеокамерами, фотоаппаратами! Как будто Разлом даст им снимать… Таких он не любит, сам знаешь. И вообще я суеверный. Ты хочешь, чтобы эта гребаная нелюбовь распространилась на меня?

– Чё ты мне лечишь, а?! – взбеленился Толик. – Не нравятся они тебе, ну так не трахай никого, вроде не прошу! Каждый имеет право побывать в Зоне. Каждый. И они тоже. Почему нет?! Ты чё, самый правильный стал в предбаннике? И чё это за нытье про любовь-нелюбовь? Раньше в Зону без всяких суеверий ходили и ни хрена, выживали. Чутье, сталкер, чутье развивай! Не гони, не лечи, добывай хабар. И Зона ответит доб-ро-же-ла-тель-но.

– Да уж, да уж, – Аспирин задумчиво почесал лоб, – доброжелательно, говоришь? А по мне, Толя, совсем не та стала зона… Совсем не та, Рыжий, совсем не та… Злее, бескомпромиснее, что ли? Она словно адаптируется под людей. Она настроилась на нас, на наши повадки, наше хваленое сталкерское чутье… И мне кажется, мы сами ее изменили. Показали свое нутро. И знаешь… хреновое у нас нутро. Вперед за хабаром, мля! Бабло побеждает зло! Это не то, Толя, не то. По крайней мере за себя говорю. Лаве… Ладно! В общем, я не возьму этих придурков.

Хозяин бара показушно вздохнул. Старые приятели помолчали, затянув паузу довольно надолго. Наконец, спустя почти пару минут, Рыжняк сдался, поверженный старой дружбой.

– Ну хрен с тобой, – сказал он, хлопнув Аспирина по плечу. – Может, ты и прав. Пусть идут в жопу или катятся в свою Америку с ихними деньгами. Или в Норвегию? В общем, пусть увидят, что у русских не все продается. Так ведь?

Аспирин усмехнулся. Слышать патриотические нотки в речи человека с погонялом Рыжняк было свежо и экзотично. Толик был ушлый лис. Точнее, волк. Даром что внешность у него была неброская.

– Рад, что ты меня понял, – осторожно обронил Аспирин.

– Ага, – кивнул Толя. – Пусть лесом все идет. Люди, бабки, репутация. У нас же хренова туча поставщиков и проводников, бродяги по периметру нам в ноги кланяются. Любому могу в лицо плюнуть. Вытрется и просит жратвы с выпивкой, ни фига. Правда, эти – другие…

– Эти – проблема Почтового, – спокойно напомнил Аспирин.

– С тех пор как они перешли периметр, они наша общая проблема, Санёк! – Не выдержал собеседник. – Так что ложись-ка спать, а утром поведешь эту чертову дюжину к Разлому. Их двенадцать плюс ты. Как раз тринадцать – «чертова дюжина». Ты суеверный?

– Я не поведу их, Толя, я же сказал.

Старый приятель вдруг разозлился.

– Тогда ноги твоей больше не будет в моем заведении! – неожиданно резко прорычал Рыжняк. – И каждый сталкер волком на тебя смотреть будет. И в глупости обвинять, что за ТАКОЙ заказ не взялся. И в трусости! Не выводи меня, Саня. Не роняй мне репутацию лучше. Жизнь накажет, Сань. Ох, как накажет!

– Репутацию, – обронил Аспирин. – Раньше ты больше о чести думал, Толян. Мы же все равнялись на тебя. На тебя и Хохмача. Он ушел, так ты единственный остался. А теперь что?

– Честь, репутация, – презрительно обронил Рыжняк, и Аспирин вдруг понял, как хозяин гостиницы не похож на прежнего веселого сталкера. – Взрослеть пора, Саня. Пацаном ты из Владика пришел, пацаном и сдохнешь!

Аспирин снова помолчал, потом поднялся и, оттолкнув Рыжняка плечом, проплелся к двери. На самом входе скупо обронил:

– Вижу, что не одна Зона меняется, братан.

Анатолий поднялся с кровати, сделал несколько шагов по комнате и застыл перед собеседником, несмотря ни на что, все же ожидая ответа. Таким странным Аспирин его никогда не видел прежде. По обыкновению, спокойный, трезво рассуждающий, уверенный в себе хозяин жизни и положения, Толик в один миг превратился в дерганого, истеричного хилого мужичка с бегающими глазками. И это превращение выглядело противно – ведь речь шла всего лишь о щедрой плате за ходку. Остро захотелось оставить весь этот гребаный мирок, в один момент из уютного гнездышка превратившийся в незнакомое место. Неужели всему виной бабки? Что такого мог этот Янсен предложить, чтобы так повлиять на старого друга?

– Ладно, я поведу их, – выдавил из себя Аспирин, все же подчинившись той «дружбе», что должна была минуту назад, как казалось, убедить Толяна. И тусклым голосом добавил: – Но к тебе больше не вернусь. Приведу их, заберу лаве и свалю в Ким-Чхэк. Андерстенд?

Глаза Толика, на миг вспыхнувшие при первых словах радостной искрой, потухли. Он скорее заставил себя произнести:

– Хорошо, сходи и вали… Это твое решение.

И все сказано.

Повернувшись на каменных ногах, Анатолий вышел в коридор. По струганым доскам послышалась скрипучая поступь. Саня прикрыл за бывшим приятелем дверь, но стоял еще довольно долго, пытаясь понять, что произошло.

Пальцы наконец коснулись пламени свечи, и комната погрузилась во мрак.

Вновь скинув ботинки, сталкер прошел до кровати, откинул покрывало. Взял одеяло и, укутавшись в него так, будто тревожил дикий холод, лег. Очень хотелось уснуть и проснуться в том прежнем мире, который был до того, как явилась эта дюжина разрушителей. Определенно, есть люди-творцы и люди-разрушители. А проще сказать – люди нормальные и люди-мударасы. Вот эти последние как раз из таких.

– Тур-ристы, – задумчиво пробурчал Аспирин.

Его охватило тягостное предчувствие.

Еще не взошло солнце, как Аспирин уже сидел в освещенной зале и собирал необходимое для похода. Комплект включал в себя множество разнообразных предметов: сухой паек на три дня, саморазогревающиеся консервы, патроны, походный котелок (он же «посуда»), гайки, аптечку, соль, гаджет-фонарик (цепляющийся на бошку), любимую сковородочку, маленький топор, несколько коробков спичек в презервативе, чтобы не отсырели, антирадин, обеззараживающие грязную или радиационную воду таблетки, таблетки на все случаи жизни, включая (о да!) аспирин и анальгин, небольшую флягу со спиртом (мало ли что?), сухое горючее, покрывало, иголку с нитками, ножницы, моток бечевы и прочие небольшие, но весьма полезные мелочи. Стандартный набор, отточенный многолетним опытом блуждания по помойкам Зоны.