Точка падения - Бурносов Юрий Николаевич. Страница 51

Остаток ночи прошел без чрезвычайных происшествий. Я даже ухитрился уснуть под все тот же непрекращающийся шум дождя и возню бюреров, которые то жрали, то ссорились между собой из-за свежей человечины. Писчебумажный магазин не снился — дрянь разная снилась. Когда проснулся, то понял, что уже староват спать на жестком бетоне, а еще очень хотелось горячего какао. Которого, понятное дело, под рукой не имелось.

Имелись давешний ливень, угрюмый Соболь, возящийся у огня, и куча спящих тел. Аспирин громко храпел, рядом к нему притулился профессор.

— Как думаешь, дождевую воду можно вскипятить на чай? — спросил Соболь, заметив, что я уже бодрствую. — Я проверил, вроде почти в норме… В бочку натекло, специально на крыльцо выставил.

— Кипяти, — сказал я, зевая. — Все равно другой нет, а дождевая всё-таки с неба льется. Фильтруется малость. Не из озера и не из болота.

— Пауля жалко, хоть он и сам виноват, — помолчав, продолжал Соболь.

— Я пока за него не слишком переживаю. Как проводник он им будет нужен до самого Периметра. А случись чего, и один выберется. Пауль Зону знает.

— Он один раньше не ходил, — возразил Соболь, ломая об колено кусок дранки.

— Все когда-то начинают. Отмычки в одиночку из Зоны выходят, а Пауль и подавно справится с его опытом.

Я действительно в это верил, потому что сам однажды натолкнулся на такого счастливчика. Звали его сложновато для отмычки — Дядюшка Мопс, и увел его в Зону довольно дрянной человечишко по имени Архиерей. С ними ушли еще трое и как в воду канули. А на меня Дядюшка Мопс вышел, когда мы с Гапоном сидели в тихом месте под березками и жарили на вертелах отловленных крыс. Он, хромая, вылез из шиповниковых кустов и взмолился:

— Мужики, дайте пожрать!

Потом, жадно поедая полусырую крысу, Дядюшка Мопс рассказывал, как Архиерей завел их в Припять, как трое отмычек сдохли в аномалиях, а потом сам Архиерей угодил в контактную пару. Назад Дядюшка Мопс шел один, наугад, и плутал почти две недели, потеряв оружие, ПДА, вывихнув ногу… Возможно, в паре деталей бедолага приврал, но, судя по описанию посещенных мест, в целом говорил правду — он и в Зону-то вошел впервые…

Выведенный нами Дядюшка некоторое время был достопримечательностью — его поили в «Штях», выслушивая взамен бродилку-страшилку. Потом он увязался за парой очередных опасных авантюристов, и его съели зомби где-то возле Милитари.

— Дядюшку Мопса вспомнил? — угадал, хмыкнув, Соболь. — Ладно, удачи Паулю, а мы-то что будем делать?

— Завтракать и собираться.

— Кто раненого понесет?

— Голубки наши, кто ж еще.

— А менять их кто будет? Нам не до того, снайпер лучше уж пускай с ружьем шарится…

— Скунс. Кстати, дай ему свой автомат, ты ж с ружьем один черт… Какая-никакая боевая единица, хоть и Скунс. А раненого женщины понесут, если что. Придумаем чего-нибудь. Выбираться нужно вместе, так что без сантиментов.

— То, что без сантиментов, я давно понял и вовсе не против. А капитаншу надо было всё-таки Излому отдать. Уж он нашел бы ей достойное применение. И мы бы сейчас не парились.

— Погоди, еще неизвестно, что с ней случится. Может, Излом в сравнении с тем, куда Заяц влезет, — курорт.

Я встал и потянулся. Суставы громко хрустнули.

— Зарядку надо делать, — назидательно сказал Соболь, примерно с таким же треском сломавший очередной кусок дранки. — А еще лучше — как вернемся, я тебя в качалку загоню. Тренажеры, сауна…

— Я в сауну ходить уважаю, но у меня там свои тренажеры. С сиськами.

Еще раз потянувшись и помахав руками, я вышел наружу справить малую нужду. Скарлатины поблизости не оказалось, остатки мертвеца Толика тоже кто-то уволок. Скарлатина сожрать его целиком не могла — довольно мелкая она была псевдоплоть. Помогли, видимо, коллеги какие-то.

Возвратившись, я обнаружил, что все уже проснулись и вяло шевелятся. Дети сонно хныкали, дамы собрались в туалет. Я позволил им прошмыгнуть мимо меня — раньше охраной женской части во время интимных процессов занималась капитанша, но сейчас я был уверен, что ничего им снаружи не грозит. Разве что Скарлатина напугает для порядка. Но они далеко и не отходили из-за ливня и грязи — через полминуты вбежали обратно, отряхивая промокшие волосы.

Убедившись, что общий подъем завершен, я объявил:

— Как видите, кое-кто решил, что и без нас доберется домой, поэтому предпочел ночью удрать. Это глупое решение — даже если им удалось забрать с собой моего друга. Если кто-то еще собирается двигаться к Периметру самостоятельно — я не препятствую, идите. Кровососа, которого генерал подорвал, все видели. К сожалению, больше генералов у нас в наличии не имеется. Кровососов же в Зоне предостаточно.

Все молчали.

— Нет желающих отправиться самостоятельно? Тогда завтракаем и выходим.

— Там же дождь, — закинулся было один из гомиков, но второй дернул его за рукав.

— Дождь надолго, а рассиживаться нам здесь нет резона. Продуктов мало, вода — только дождевая, плюс, как я уже говорил, радиация. Пойдем под дождем. Раненого будем нести по очереди.

— Может, я пойду сам? — предложил бортмеханик. — У меня всего-то нога сломана, если сделать костыль, доковыляю… А голова прошла уже, даже не кружится.

— Если сделать костыль, скорость все равно будет меньше, — отрезал я. — К тому же ты поскользнешься в этой грязище или сознание снова потеряешь и сломаешь руку или вторую ногу. Лежи и радуйся, вопрос исчерпан.

Я сел на корточки и взял кружку с чаем, слабеньким и почти несладким. Откусил галету.

Рядом со мной оказалась стюардесса Марина.

— Я правда ничего не знала, — тихо сказала она. — Мы с Ольгой не то чтобы дружили… И она, наверное, боялась, что я вам расскажу…

— Ты стрелять умеешь? — поинтересовался я.

— Н-нет…

— Кто умеет стрелять? — громко спросил я.

Отозвался один из гомиков, тот, который говорил про дождь:

— Я по выходным езжу играть в пейнтбол!

— Лучше, чем ничего… Держи. — И я катнул к нему по бетонному полу свой пистолет. Гомик прихлопнул его ладонью, поднял и деловито выщелкнул из рукояти обойму. Вставил обратно. С оружием он явно умел обращаться.

— Артур, ты такой мужественный… — восторженно прошептал второй гомик.

Я сплюнул и сделал большой глоток чаю.

Глава двадцать седьмая

Подарок покойника

Дождь закончился, когда мы подошли к заброшенному пионерскому лагерю. Из-за туч выглянуло ослепительное солнце, сразу поднявшее всем настроение. Всем, кроме меня. Я сурово пялился на пионера.

Пионер стоял у крыльца главного корпуса в позе «всегда готов»: галстучек ровно повязан, рука поднята, согнута в локте, ладошка козырьком, глаза преданные. Пионер был гипсовый, почти целый, только вместо правой ноги торчала железная арматурина, а на гипсовой культе отчетливо были видны следы чьих-то острых зубов. Интересно, кто это решил поживиться гипсовым мальчиком? Видать, какое-то животное без обоняния… и подслеповатое к тому же… мало ли.

А что это такое? — наперебой спрашивали дети. — А почему мальчик в такой шапке? А что он рукой делает?!

Про пионеров они, конечно, ничего знать не могли. Я и сам-то знал преимущественно по старым фильмам. Мама Бори и Сережи довольно путано стала им что-то объяснять, и я пожалел, что до сего момента не дожил старик-генерал, он точно все помнил и устроил бы им добросовестную лекцию. Да генерал и раньше пригодился бы много раз, явно не случилось бы того, что случилось… Стронглав, сука такая, помешал.

— Ждем тут. Я гляну, что там, — сказал я.

Тяжелая дверь просела и открывалась с трудом. Зато внутри было все готово к встрече маленьких гостей. Пол выскоблен, справа гардероб приветливо сияет крючочками, слева — доска почета пестрит радостными лицами, солнечные зайчики прыгают по стеклу. Все залито солнечным светом, который струится в рваный проем, на месте которого раньше была задняя стена. Прямо в центре холла, на зеленом фоне заднего двора школы, улыбался белыми глазами бюст: кудрявый Ленин маленький.