Убить зону - Выставной Владислав Валерьевич. Страница 12

Незнакомец опустил автомат. Теперь он смотрел в другую сторону – в ту, откуда неторопливо приближался к нему Бука. Тот шел, такой же нескладный, какой-то неровной походкой, нелепо, за ремень, волоча за собой дробовик. Тот бился прикладом о камни и мелко подпрыгивал. Сразу было видно, что к оружию Бука не испытывал ни малейшего почтения.

Петля обернулся на бессильно лежащих и стонущих бандитов, поднялся – и быстро направился к Буке. Едва он поравнялся с ним, как незнакомец крикнул из своего укрытия:

– Эй, вы, двое! А ну стойте!

Петля в нерешительности замер. Бука же продолжал идти.

– Стой, я сказал, – устало повторил незнакомец.

– А не то что? – отозвался Бука, замедляя шаг. – Стрелять будешь? Так патронов у тебя не осталось – последним ты в бандита шмальнул. Да и разве стал бы ты стрелять в того, кто спас тебе жизнь?

– Ты не спасал мне жизнь! – заорал вдруг незнакомец, вскакивая. – Не было этого!

– Тебя бы прибили. Рано или поздно, – спокойно сказал Бука. – Пятеро на одного, у которого, к тому же, совсем не осталось патронов. Если бы они были чуть посмелей и поопытнее – тебя бы достали еще до того, как подоспел я…

Петля удивленно посмотрел на Буку: тот так и сказал – «подоспел», а не «подоспели». Будто его присутствие здесь вообще ничего не значит. Хотя, пожалуй, в данной ситуации, так дело и обстояло.

– Ты не спасал, меня, Бука, – хмуро сказал незнакомец.

Бука кивнул. Подтянул за ремень дробовик, повесил на плечо. Сказал:

– Значит, ты узнал меня?

– Да. Я встречал тебя как-то, когда ты еще ходил со свободовцами.

– Вот, значит, в чем дело, – мрачно усмехнулся Бука. – Ты просто не хотел бы, чтобы тебя спас именно я…

– А кто бы этого хотел? – насупившись, отозвался незнакомец, становясь в подчеркнуто независимую позу, складывая руки на груди. – Шел бы ты отсюда, спаситель хренов, будто мы и не встречались вовсе!

Теперь можно было лучше рассмотреть этого человека. Среднего роста, крепкий, коротко стриженый, лицо с крупными чертами, твердого, немного развязного выражения. Облачен был в грязную натовскую полевую форму и разгрузочный жилет с рассованной по карманам амуницией. По некоторым признакам, вроде куска зеленой тряпки, обхватывающей руку выше локтя и особому клановому браслету, в нем можно было увидеть принадлежность к сталкерской группировке «Свобода».

– Никак не получается, – Бука покачал головой. – За последние сутки ты – мой второй спасенный, хочешь ты того или нет. И если ты слышал про меня и понимаешь, что из этого следует – ты пойдешь со мной. Когда успокоишься и захочешь узнать больше – я все тебе объясню. Все, что сам понимаю. Но, конечно, заставить тебя я не могу.

Бука демонстративно отвернулся и пошел прочь. Петля поплелся следом, время от времени оглядываясь вполоборота. Сталкер некоторое время угрюмо размышлял, грядя Буке в спину, и чуть склонив голову на бок. И видно, не нашел другого выбора, кроме, как подхватить автомат и тяжелый «сидор», перепрыгнуть через бетонную опору и не спеша догнать их. Он бросил короткий равнодушный взгляд на ползающих в траве, пытающихся подняться бандитов, презрительно сплюнул сквозь зубы, приблизился к Буке.

– Я не знаю, что за игру ты затеял, – сказал свободовец. – Но ты не можешь вот так запросто играть жизнями людей.

– Надо было дать им прикончить тебя? – просто спросил Бука.

Сталкер некоторое время молчал, потом угрюмо признался:

– Да, ситуация была дерьмовая. Они бы меня кокнули – как пить дать. Как я ни прикидывал – все равно дело было дрянь. Ты действительно меня спас, Бука, и я буду последним уродом, если не признаю это. Только ведь ты это сделал неспроста, верно?

– Да, – коротко сказал Бука.

– Ты знал, что я здесь, в опасности, и специально шел спасать меня?

– Да.

– Вот, черт… – сталкер покачал головой. В глазах его была растерянность. – И что же дальше?

– Осталось четверо.

– Что это значит?

– Нужно спасти еще четверых – и я выполню условие, – задумчиво сказал Бука. – И тогда я найду…

Он прикусил губу, и не сказал больше ни слова.

Уже вечером, когда нашли более-менее подходящее место для ночлега – вдали от аномалий, с нормальный радиационным фоном и хорошим обзором – сталкер подсел поближе к Петле и предложил:

– Рассказывай.

Сталкер носил странное прозвище – Маус. Не оттого, что хоть чем-то напоминал мышь, отнюдь. Просто поначалу собратья по клану именовали его Мики – как производное от фамилии Микешин. А кто-то возьми, да и ляпни в сердцах, да по пьяни – «Мики ты, мол, Маус!» С намеком на известную в Зоне аномалию. Дело, вроде, до драки дошло, но погоняло прилипло намертво, и теперь уже сам обладатель представлялся именно так – чтобы ни с кем не спутали.

Сейчас они сидели у маленького костерка, прикрытого со всех сторон камнями. Грелись. Где-то рядом тихо поблескивала разрядами вовремя обнаруженная мясорубка. Она почти не раздражала, как и подозрительные звуки в зарослях – в Зоне ко всему привыкаешь. Только, вот, со жратвой была проблема, голод забивали разговорами.

Бука сидел чуть в стороне, повернувшись спиной и неподвижно глядя в темнеющее небо. Это он любил: сидеть молча, созерцать и слушать Зону. Это помогало не думать – ни о том, что предстоит, ни о том, из-за чего все это началось. Иногда это очень важно – не думать…

Петля тихо пересказал версию Буки. Сидя неподалеку, тот наверняка все слышал, но даже не шелохнулся. Маус выслушал все спокойно, словно ни история про Монолит, ни его странное «условие» о шести спасенных сталкера не тронули. По крайней мере, по его жесткому лицу трудно было понять отношение к услышанному. Впрочем, под конец лицо его странно исказилось, и он произнес загадочную фразу:

– Выходит, сон был в руку…

Петля не решился спросить, что за сон такой видел Маус. Вместо этого осторожно поинтересовался:

– Чего они от тебя хотели, бандиты-то?

Тут на лице сталкера появилось отвращение, он привычно сплюнул и процедил сквозь зубы:

– Слышал, что у Свалки завалили банду Анатолича?

– Что-то такое слышал, – бледнея и запинаясь, отозвался Петля.

– Ну вот, у бандитов на этой почве сразу нереальный кипиш поднялся. Эти ослы, походу, решили, что банду прикончила «Свобода».

– Действительно глупость, – пробормотал Петля. – Зачем это нужно вашим?

– Ну, да, – равнодушно продолжил Маус. – Стало быть, по их мнению, наши порешили братков, забрали деньги и, значит, хабар себе прибрали. Все это как-то мимо меня прошло, но по ходу, кто-то из наших решил подзаработать. Ну и по заказу бандюков нашли им какую-то ценную дрянь в районе Агропрома и забили стрелку с уголовниками. Только вот, бандиты со стрелки так и не вернулись. Да и наши ребята – тоже. Мне, как сообщения на ПДА посыпались – я охренел не на шутку: это ж целая братская могила! Вот, всегда говорил: мужики, не связываетесь вы с этой гопотой, ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо бабла заработаешь себе реальный геморрой. Так и получилось. И вот, эти отморозки ломанулись в Зону – искать виноватых. Но я подозреваю, их больше хабар интересует. Что-то там было особенное. А я просто под руку подвернулся. Войну они, значит, «Свободе» объявить решили.

– Так значит, это были ваши… – пробормотал Петля.

– А ты что-то знаешь? – насторожился Маус.

Петля судорожно вздохнул, поежился. Он опасался реакции этого крутого сталкера. Но начинать совместный и, видимо, опасный путь с недомолвок было бы еще хуже. И он выложил все, как было, немного скомкав подробности, но суть передав верно.

Некоторое время сталкер молчал, переваривая услышанное. Петля ждал, что тот, как следует, пройдется по нему и его бандитскому прошлому. Но Маус неожиданно сказал:

– Выходит, не врет Бука. Серьезное он что-то замыслил, и мне это не нравится. Очень не травится.

– Так давай уйдем! – Петля вплотную подполз к сталкеру и горячечно зашептал ему на ухо. – Уйдем пока не поздно! Я вспомню, где зарыт этот проклятый контейнер с хабаром, бандитам его отдадим – и все угомонятся! И войну предотвратим, и от этого Буки избавимся…