Убить зону - Выставной Владислав Валерьевич. Страница 3

Тогда ему просто повезло. Ну а теперь-то что желать? Свалка – это, блин, хреновое место. Без датчика аномалий тут во что угодно влететь можно, не говоря уж о всяких бродячих тварях…

Что-то зашуршало в глубине металла. Петля судорожно сглотнул, присел, прижимаясь к земле. И действительно, в наступающем сумраке показался первый обитатель Свалки. Нет, это был не какой-нибудь заблудший кровосос. И даже не слепая собака.

Крыса. Обыкновенная серая крыса – один из самых живучих на Земле организмов, если не считать столь же серых ворон. Петля облегченно перевел дух. А зря. Потому что вслед за этим шустрым зверьком с забавной подвижной мордочкой последовал еще один. И еще. Крысы выбирались из своих укрытий, водили серыми носами, принюхиваясь. Человеческое присутствие явно привлекало их внимание. Петля пока не догадывался, к чему дело идет, но смутное беспокойство уже закрадывалось ему в душу.

Он не боялся крыс. В отличие, скажем, от пауков или змей. В детстве у него даже была маленькая ручная крыса. Он любил таскать ее у себя на плече, она смешно щекотала шею своими подвижными усиками и до смерти пугала девчонок. Это забавные и беззлобные создания. Пока их не станет слишком много.

А крысы все перли. Причем, уже с разных сторон. Похоже, они еще не определились с дальнейшими действиями и делали вид, что просто выползли из своих бесконечных нор подышать свежим воздухом Зоны.

И тут до Петли дошло: не станут они просто так выползать скопом наружу, чтобы просто полюбоваться закатом. И если они уж поперли… Он стал медленно пятиться – стараясь прорваться сквозь серую крысиную блокаду и при том – не дай Черный Сталкер – не наступить на одну из этих тварей. Ничего не получалось: он пятился – и грязный крысиный ковер двигался вместе с ним.

Теперь уже не осталось никаких сомнений: крысы собрались здесь по его душу. Петля ощутил невероятное омерзение и ужас. Вот и еще один повод почувствовать собственное ничтожество: Зона брезгует тратить на него даже самую жалкую из своих аномалий, самого затрапезного мутанта. Его попросту сожрут серые паразиты.

Однако, крысы по-прежнему не нападали. Петля лихорадочно пытался сообразить – почему? Возможно, должна собраться некая критическая масса животных, которая и примет решение: пора жрать. А может… И тут он вспомнил еще кое-что, что мельком слышал про грызунов Зоны. Крысиный волк! Вот, кто ведет эту серую армию. Наверное, он решил появиться последним. А может…

Сердце Петли заколотилось лихорадочно, с перебоями: он представил себе, как этот серый монстр выбирается из глубин почвы, выталкивая перед собой на поверхность рядовую серую массу – которая просто мешает протиснуться его гигантской туше…

И тогда он не выдержал и побежал – прямо по серым тушкам, что под его ногами хрустели и отчаянно визжали, пытаясь цапнуть и прокусить крепкий армейский ботинок. И едва он преодолел границу окружившего его серого пятна – как вся масса с яростным визгом, переходящим в ультразвук, ринулась в погоню.

Он хотел пройти по верхней кромке котлована – только сумасшедший псих сунется в карьер без детектора аномалий. Да только какая-то наиболее шустрая особь метнулась вперед, вгрызлась в подошву – и он поскользнулся, аккурат, как на банановой кожуре, благо, что шкурка «зоновской» крысы слетает с жировой прослойки не хуже, чем кожура с банана. Он кубарем полетел вниз, краем глаза замечая, как вся эта серая масса волной перехлестнулась через край котлована, стремясь захлестнуть его с головой.

– Твою мать! – захлебываясь в тяжелом дыхании, выдохнул Петля, вскакивая и сдергивая с рукава вцепившуюся серую тварь. Крыса металась в руке, отчаянно визжа и исходя пеной. Он швырнул ее за спину, в шуршащее и визжащее море – и кинулся к единственному убежищу, которое он видел перед собой – древний ржавый автобус. Хотя «убежище» вполне могло оказаться радиоактивной ловушкой, под завязку набитой аномалиями. Но мозги уже не работали, и вперед гнал только тупой животный страх. Он влетел по гнилым ступенькам в узкие двери, со скрежетом задвинув за собой ржавую «гармошку». Крысы дробью заколотили в металл, налетая на дверь, видимо, по инерции.

Он бросился к окну: всюду, куда доставал взгляд в быстро сгущавшихся сумерках, виднелись крысы. Они деловито осваивали окружающее пространство, они были здесь полноправными хозяевами. Хотелось разреветься от беспомощности – но он не решил еще, что лучше: просто реветь или сразу сойти с ума, чтоб не мучиться вопросом – что будет дальше?

Крысы, между тем, не теряли времени: он быстро отыскивали ходы в этом гнилом ящике, с аппетитом вгрызаясь в трухлявый металл, протискиваясь сквозь щели.

– У гадина! – заорал Петля, пытаясь припечатать каблуком первую проникшую во внутрь особь.

Та локо изворачивалась и все норовила вцепиться в голень. Наконец, получилось ее отфутболить, но тесный салон заполняли уже десятки разозленных грызунов. Петля метнулся в корму салона, выискивая спасительный лаз в треснувших стеклах.

– Выдерни шнур, выдави с-стекло… – запинаясь, прочитал Петля облезлую трафаретную надпись на стенке.

Судя по всему, когда-то здесь именно так и поступили: стекла не было, резиновое окаймление успело сгнить и превратиться в серую кашу. Он нырнул в окошко, попутно разворачиваясь и хватаясь за скользкий скат крыши. Пожалуй, это была самая последняя дорога к спасению. Если оно вообще возможно, это спасение. С трудом подтянулся, задыхаясь, чувствуя, как скользят руки: физическая подготовка никогда не была его сильным качеством. Но его словно подталкивали вцепившиеся в штанину гроздья из наиболее шустрых крысенышей: они норовили уцепиться когтями, взобраться повыше и вцепиться жертве в аппетитную шею. Несколько тварей сорвались, некоторые взбирались все выше.

Оказавшись на ногах, возвышаясь над грязным песком котлована, Петля отчаянно заплясал на месте, размахивая руками и пытаясь смахнуть с себя мерзких тварей. Он отшвыривал тощую серую тушку – но та, прошуршав по металлу крыши, мгновенно становилась на лапы – и вновь бросалась в атаку.

– Пшла! – отчаянным ударом ботинка Петля избавился от соседства с последним грызуном.

Теперь здесь, на крыше он был полновластным хозяином. По крайней мере, еще на несколько минут – пока серые твари не выстроят вдоль ржавых балок когтистую и зубастую живую лестницу.

И тут он увидел его. Внизу, среди остальных крыс – но окруженного, тем не менее, широким пятном свободного пространства, словно полосой отчуждения. Маленькие красные глазки сверкали на неподвижной морде, кошмарной, словно сотворенной декораторами фильма ужасов. И смотрели эти глаза прямо на него. Эти глаза хотели, жаждали его плоть. И на это его желание работало сейчас все крысиное полчище.

Гнусную тварь, что заправляла всем этим крысиным беспределом, он узнал сразу, хоть и в глаза никогда не видел подобного. Потому что это и не мог быть никто другой, кроме как крысиный волк – мерзкое порождение Зоны. Будь у Петли автомат, да что там – паршивый пистолет – то и вопросов бы не было. Крысы – это вам не слепые собаки, не плоть, не кровосос. Это просто крысы. И даже крысиный волк – тварь вполне уязвимая, если, конечно не атакует в замкнутом пространстве туннелей. Но это умная тварь, и нападение это совершенно не случайно: крысиный волк почуял, или же ему доложили шустрые серые шпионы – у этого двуногого нет оружия, он труслив и беспомощен, не в пример иным посетителям этих мест. Ему нечего противопоставить тысячам острых, как кусачки, зубов. А такая куча дармового мяса с неба не падает.

Петля беспомощно озирался, пытаясь выхватить на прилегающей к автобусу территории хоть одно свободное пятно, и всюду его взгляд утыкался лишь в эти безмозглые, но оттого не менее колкие взгляды, на эти втягивающие воздух носы и понимал: вот это действительно крышка. Крысы пищали все ближе, создавая не одну, а несколько живых лестниц: так, чтобы, сколько бы он ни бегал от одного конца крыши до другого, сбрасывая тварей, – все равно, в одном месте плотину неотвратимо прорвет, и на него набросятся сначала десятки, а после уж и сотни злобных голодных пастей. А еще он увидел, как, привлеченные всей этой возней, стали слетаться сюда вороны. Почуяли, суки, скорый запах падали…