Хозяин Янтаря - Шакилов Александр. Страница 18

Он еще только напряг губы, а я уже знал, что скажет торговец смертью:

— Макс, дорогой, я тебя очень уважаю, но…

Не дожидаясь окончания фразы, я вышиб мозги тому парню, что стоял слева от меня.

Еще до того, как пуля ударила телохранителю в висок, я выпрыгнул из кресла и, развернувшись в воздухе, пребольно шлепнулся на спину. Одновременный залп из трех стволов разнес кресло в клочья — с реакцией у охраны Джанни конкретные проблемы. Глупо подсаживать своих людей на дурь, от наркотиков мозги разжижаются. А еще от них умирают — я трижды нажал на спуск. И услышал смех Джанки.

Медленно поднявшись с пола, я расхохотался в ответ.

А потом дитя интернационального порока раскинуло мне, что зря Максимка Краевой так долго бродил по Зоне. За время отсутствия имущество Края перешло в руки одного удачливого бизнесмена. Люди Края погибли в стычках с другими группировками, примкнули к новым командам, а то и вовсе отошли от дел. Вот такие пирожки с тигрятами. И даже если Край намолотит еще кучу народу, это уже ничего не изменит.

В знак согласия я взгромоздил ягодицы на полированную столешницу. Верно излагаешь, дружок. Я в проигрыше при любом раскладе, но!.. У меня есть один козырь: твоя жизнь, Джанки. В данный момент она принадлежит мне. И топот в коридоре, грохот распахнутой двери и новая толпа холуев ну совершенно ничего не меняют. В магазине остался один патрон — более чем достаточно для тебя, Джанки.

— Чего ты хочешь? — Он устало моргнул и потянулся за бутылкой рома, стоявшей на краю стола.

Пододвинув штоф новому хозяину клуба, я поставил рядом с его стаканом свой.

— Я откажусь от претензий на заведение, друг мой. Более того, подпишу дарственную. А ты сделаешь мне новые документы и пропуск на базу Кажана. Знаешь такого? Я слыхал, ты по субботам играешь с ним в гольф?

Слегка намочив выпивкой язык, Джанки кивнул: да, мы знакомы. И сказал:

— Мне нужно время, Край. К утру мы уладим наши разногласия. А зачем тебе Кажан?

— Он кое-что взял у меня. Хочу вернуть.

— Взял? А может, это не он?

— Он.

— Как знаешь. И еще… — Джанки прищурился, и я почувствовал, как охрана за моей спиной приготовилась открыть огонь. — Отличный имидж. Ты раньше хуже одевался.

Секьюрити расслабились. Шеф не подал им знак. Рубашка ему моя понравилась, надо же. И шляпа. Я налил себе еще на два пальца:

— И не говори. Сам в шоке. Ну, до завтра!

Спрыгнув со стола, я двинул к выходу из апартаментов. Но вот незадача — путь мне преградили вооруженные «гориллы». Успею ли я заменить магазин и грохнуть хотя бы пару обезьянок? Очень сомневаюсь.

Я обернулся к пушеру и скорчил такую рожу, будто и впрямь ни во что его не ставил:

— Э-э?..

— Молодые люди проводят тебя, Край. Ты ведь хочешь отдохнуть с дороги? Уверен, ты не сможешь мне отказать.

Один патрон в магазине — конечно, не смогу. Самое время осклабиться, будто я и впрямь рад приюту:

— Хороший у тебя клуб, Джанки. Мне очень нравится. Спасибо за приглашение!

С двух сторон зажатый автоматчиками, я кинул ПМ на медвежью шкуру. Меня об этом попросили. Настойчиво, но вежливо.

Уже в дверях я притормозил:

— А почему ты назвал меня мертвецом?

Джанки потянулся за бутылкой:

— Братва похоронила тебя на городском кладбище. Менты признали гражданина Краевого усопшим. Вроде как вояки нашли твой труп в Зоне. Поторопились ребятки. Ну да ничего, мы это живо исправим.

«А вот фикус тебе», — хотел сказать я, но вместо этого усмехнулся:

— Слышь, пусть мне в номер пришлют парочку таких стекляшек.

Джанки прищурил единственный глаз:

— Отличный ром. Наслаждайся, пока можешь.

Не повезло генералу, которого я заприметил еще внизу.

Мало того что во время перестрелки он напрудил в штаны с лампасами, так его и после не оставили в покое. Когда я под конвоем топал к номерам «для влюбленных», двое жлобов потащили вояку на третий этаж. Под руки вели, сам он передвигаться не мог. При этом генерал покраснел так, что я испугался за его сердечко. Как бы с ним инфаркт не приключился до того, как он организует мне пропуск. После — можно. До — ни-ни! Я пригрозил генералу пальчиком, и он, закатив глаза, потерял сознание.

— Ё-мое, воин, ты ж надежда и опора! — пожурил я представителя доблестных ВС.

Таки рыжая девчонка останется без гонорара за постельный фитнес. Не задался денек. А вообще хорошо, что дело сдвинулось с мертвой точки. Генерал нужен Джанки для того, чтобы исполнить свою часть соглашения. Оперативно работает пушер, уважаю расторопных.

Меня отвели в неказистый номер на первом этаже клуба. Стены здесь были кривые, потолок бугристый, кровать скрипела, зомбоящик показывал всего два канала — оба правительственные, с бесконечными заседаниями Верховной рады и вялыми драками депутатов у президиума. Неудивительно, что номер пустовал, прям камера пыток какая-то.

Мне принесли два литровых пузыря крепкого пойла, горячую курицу-гриль в фольге и пару связок бананов — так у Джанки проявлялась тоска по исторической родине.

Когда есть пища и алкоголь, жизнь напоминает мне рыбака, закинувшего в озеро крючок. А ведь все равно клюну, без улова никто не останется… Завалившись на кровать, я врубил ящик и до самого вечера вкушал ром, размышляя о том о сем.

Голова бродяги Края дорогого стоит. Джанки вряд ли упустит шанс избавиться от меня. Значит, надо бежать без оглядки, да? Все верно, так оно и есть. Но! Пока я на территории пушера, мне ничего не грозит. В жестоком мире криминала есть традиции и законы, нарушив которые, долго не протянешь. Зато выйди я через парадный вход клуба и протопай метров сто, меня тут же сцапают менты, вояки или байкеры — уж с кем африканец договорится.

Устав пить, я сунулся в коридор. Там маялись от безделья спортивные ребята, вооруженные автоматами. Судя по хмурым взглядам, я убил парочку их лучших друзей. «Парни, — так и хотелось сказать, — тщательней выбирайте знакомых. Ну нельзя же, в самом деле, ручкаться со всяким отребьем!»

Вернувшись в номер, я принялся переключать каналы. То депутатские кресла, то подсчет голосов, то лысины, то принятие очередной поправки к Конституции. Часам к девяти вечера реклама стирального порошка казалась мне шедевром кинематографа.

А потом я решил, что достаточно. Пора заняться делом. Я двинул к двери и, шатаясь, вышел в коридор. Поманив пальчиком качка, который яростней других на меня зыркал, замахнулся на него пустым штофом. Естественно, моя атака была обречена на провал. И конечно же гурман стероидов ловко увернулся от удара, который не смог бы набить шишку и хомячку.

— Ах ты падла! — обрадовался боец наркокартеля и хуком в челюсть свалил меня на ковровую дорожку.

Я типа вырубился и стоически перенес пинки по ребрам. Слава Хозяевам, обошлось без переломов, не то боксеру не поздоровилось бы. А нарушать план и по ходу импровизировать я категорически не люблю. Ведь успех операции — любой! — зависит от тщательной рекогносцировки (сделано!), оценки обстановки (сделано!), принятия решения (так точно!) и выполнения поставленной задачи — как раз в процессе.

— Хорош, Бекас, ногами мотылять. Джанки по голове не погладит, если ты чмыря этого поломаешь. Рядом в могилку положит.

Бекас (похоже, так звали качка-боксера) еще пару раз меня прессанул, а потом он и его напарник внесли вроде как бессознательное тело в комнату и уложили на кровать.

— Гляди, Бекас, он два пузыря употребил. И еще танцы после этого устроил. Сильный, зараза!

На самом деле содержимое второй стекляшки отправилось в унитаз. Уж очень мне хотелось убедить охрану в том, что я мертвецки пьян, а значит, до утра просплю, как сурок в феврале. Для пущего эффекта я перевернулся на бок и засопел — негромко, переигрывать нельзя.

— Подушку ему на рожу накинуть? Чтобы не храпел?

— Бекас, учти: я на мокруху не подписываюсь!

Хлопнула дверь — минус один бандюга в номере, уже хорошо. А то, что Бекас остался со мной тет а тет, плохо. Он долго перетаптывался у кровати, потом взял подушку и принялся яростно мять ее. Дельце принимало скверный оборот. Я изготовился к предупредительному броску: сгруппировался, подтянув колени к груди, чтобы оттолкнуться от перины и наброситься на качка. Но Бекас передумал брать грех на душу: отшвырнув подушку, потопал в коридор. Вот и славно, хороший мальчик.