Я – сталкер. Тропами мутантов - Левицкий Андрей Юрьевич. Страница 13

И замер, увидев, как два ствола с близкого расстояния нацелились на меня.

В первый миг я решил, что это военсталы догнали нас, но нет, те были одеты одинаково, а тут стояли мужики в разномастной одежде – брезентовые и обычные штаны, свитера и куртки, один в спортивном костюме, другой в комбезе.

– Сталкеры! – прохрипел получивший прикладом в лоб Пригоршня.

– Они из клана анархистов. – Шустрый попытался выпрямиться. – Парни, вы не поняли, мы просто шли…

– Заткнуться! – Ему зарядили кулаком в зубы.

Нас выволокли из домика. Полезший было в драку десантник получил пару крепких тумаков, и вскоре уже мы шли через поселок, плечом к плечу, сцепив руки за спиной (ни веревок, ни наручников у сталкеров при себе не оказалось).

Двое анархистов шагали впереди, двое – сзади, еще пара по сторонам. Я двигался рядом с Пригоршней, по другую сторону от него был Шустрый. В доме нас обыскали, и карта Фишера из моего кармана перекочевала к одному из конвоиров. У этого человека левый глаз превратился в узкую щель между двумя уродливыми буграми, следствием неизвестной болезни. Лицо его показалось мне смутно знакомым, и это было странно, ведь я никого, кроме моих спутников, в Зоне не знал. Остальные сталкеры называют его Кривым.

Рассвет встретил нас на другом конце поселка. Ночной бой закончился: отряд военсталов, что атаковал засевших в поселке анархистов, отступил. Из разговора наших конвоиров стало ясно, что они ведут нас в главный лагерь Анархии, расположенный неподалеку. И еще я понял, что анархисты спешили: военсталы могли вернуться с подкреплением.

Ситуация была очень нехорошей. Шустрый ведь рассказывал про конфликт Мародера и Фишера… А я пришел в Зону, чтобы найти последнего. И теперь нас взяли люди Мародера – того, кто был его врагом. Как все это связано?

Ничего толкового решить я пока не мог – слишком мало было информации. И слишком много недружественных стволов вокруг, не вырваться… оставалось просто идти вперед, в тревожную неизвестность.

Когда вошли в редколесье, я услышал шепот шагающего рядом Пригоршни:

– Химик!

– Что? – одними губами ответил я.

– Глянь на Шустрого!

Тот двигался справа от десантника, а я – слева, и увидеть третьего пленника, не повернув нормально головы, для меня было проблематично. А если поверну – получу прикладом в затылок… Я тихо спросил:

– Зачем?

– Да ты на куртку его глянь!

Это Пригоршня воскликнул слишком громко, и Кривой впереди оглянулся. Мы с десантником сделали вид, что наслаждаемся утренней прогулкой на свежем воздухе. Солнечные лучи косым частоколом падали сквозь шевелящиеся на ветру ветки, пятна золотистого света и тени прыгали по земле, стволам и людям. Кривой с подозрением уставился на нас единственным глазом (где же все-таки я видел его лицо?), взгляд задержался на мне… Показалось, или на меня Кривой обратил больше внимания, чем на двух других пленников? Почему? Может, тоже пытается вспомнить, где меня видел?

Наконец он отвернулся, и тогда я покосился вправо, на полшага обогнав Пригоршню.

Куртка. Та самая, пятнистая, которую Шустрый снял с мертвого лешего… Куртка как куртка, ну и что?

«Ну и что?» – хотел спросить я и тут понял, о чем толкует десантник. Она изменила цвет! Пятна… раньше, имитируя зелено-бурую траву, они были размытыми, с мягкими переходами цветов, а теперь стали более мелкими и с четкими краями. И более яркими. Но главное другое: эта чертова куртка изменила цвет!

Я моргнул, ничего не понимая. Динамичный камуфляж? Снабженный датчиками и софтом для анализа особенностей освещения и фоновых цветов, чтобы меняться? Такие технологии у армии теперь есть, но… это же просто кожаная куртка! Я же щупал ее, там была только кожа, обычная тканевая подкладка, рукава, полы и прочее, из чего кроятся куртки.

Что за люди эти лешие? Откуда у них такие вещи?

Или я что-то пропустил и там была микросхема за подкладкой, батарейка и провода, а саму кожу пронизывает какое-то хитрое оптоволокно?..

А пистолет? Оружие, которое забрал себе десантник, – это что за технология? Вон он, торчит из-за ремня Кривого…

Редколесье закончилось – впереди был большой луг, посреди которого стояли палатки и шатры из веток. Между ними ходили люди.

Я напрягся, припоминая, какого цвета была куртка вчера вечером, в доме. Кажется… ну да, серая. Пятна почти исчезли с нее, цвет изменился еще тогда, но происходило это так медленно, что мы просто не обращали на мимикрию внимания. Если день ото дня живешь с человеком, то не видишь, как он стареет, – а вот если не встречаться с ним несколько лет, то перемены хорошо заметны.

– Ты понял, Химик? – прошептал Пригоршня. – Она у него…

– Быстрее шагай! – Один из конвоиров ткнул его прикладом между лопаток, и Пригоршня замолк.

Кривой снова оглянулся, мрачно зыркнул на нас. Тут из-за кустов впереди поднялся человек с автоматом, и Кривой сказал:

– Мы к Мародеру. Срочно.

Большая брезентовая палатка стояла в центре лагеря. Вокруг на кострах готовили еду, сновали люди, кто-то сидел, кто-то спал, накрыв голову курткой, с рюкзаком вместо подушки. В лагере были только мужчины, ни одной женщины не видно.

– Вы двое – на землю! – приказал Кривой.

Пригоршню с Шустрым заставили встать на колени и сцепить пальцы на затылках, а меня втолкнули внутрь палатки.

Здесь, возле ящика, поставленного на попа, на раскладном стуле сидел человек с худым длинным лицом, запавшими щеками и колючими, пронзительными глазами. На боку его висела кобура из блестящей черной кожи, откуда торчала пистолетная рукоять.

При первом же взгляде на Мародера я ударил сопровождающего меня Кривого локтем под дых и бросился на хозяина палатки. Тот вскочил, я врезался лбом ему в переносицу, опрокинув обратно на стул, схватил за шею и стал душить. Он ударил меня костяшками пальцев в живот – боль скрутила внутренности, и я упал на колени, согнувшись, хрипя. Подскочивший Кривой пнул меня каблуком по затылку, бросив на землю, стал бить ногами.

Потом меня подняли, посадили на стул. Кривой несколько раз ткнул стволом «калаша» мне в лицо, разбив нос и губы до крови. Мародер отдал приказ, и Кривой отступил в сторону, не опуская автомат. Но сначала передал боссу снятый с мертвеца пистолет.

Глава клана Анархия равнодушно покрутил его в руках, потом, взяв с ящика бутылку виски, налил в стакан, сделал большой глоток, вытер рот рукавом и посмотрел на меня. Еще на ящике лежал темно-серый комок размером с кулак, состоящий будто из перекрученных веток и спрессованной земли. Он слабо мерцал синим.

Кривой положил на ящик кожаную карту. Мародер задрал брови, порывисто развернул ее, рассмотрел и поднял на меня взгляд.

– Наконец-то она у меня. А ты, судя по всему, меня узнал, щенок?

Еще бы мне не узнать его! Ведь это один из тех троих, что проникли в наш дом и убили Глеба с женой. Я покосился на Кривого – и теперь только понял, почему его лицо казалось знакомым. Он – второй из них. В темной гостиной, где лежало тело брата, прежде чем наброситься на убийц и получить удар шокером, я успел разглядеть их лишь мельком. Мародера запомнил лучше, Кривого – хуже, а то, что у него поврежден один глаз, вообще тогда не заметил…

Но их было трое. Есть еще один.

– Я тоже тебя узнал, – сказал Мародер. – Ты, значит, у нас живучий. Как к тебе обращаться…

– Остальные двое называли Химиком, – проворчал Кривой. Голос у него был надтреснутый и дрожащий, как у запойного пьяницы.

– Химик?.. Ну, пусть будет Химик. Мы-то думали, в Питере прибили тебя насмерть, а ты жив. Кривой, неожиданно как-то, а?

– Завалить его? – хмуро спросил тот.

– Погоди. Я ведь тебя вчера искал, Химик. Когда узнал, что упал вертолет с журналистом, да имя-фамилию его услышал… Зона – такое место, где все, кто при делах, быстро узнают то, что им надо. Сразу решил: не просто так ты сюда прибыл, как-то это связано с картой Фишера. И не ошибся.