100 великих замков - Ионина Надежда Алексеевна. Страница 16

Правда, впоследствии республика три раза подвергалась оккупации, но всегда на очень короткое время. Первый раз это произошло в 1503 году, когда сан-маринцы на несколько месяцев оказались под властью Цезаря Борджиа. Как одна из наиболее старинных христианских общин, Сан-Марино пользовалось особым покровительством римского папы, однако в 1739 году на территорию страны вторглись войска кардинала Альберони. Но и им через четыре месяца пришлось с позором удалиться. И в 1740 году римский папа Климент XII вынужден был признать независимость страны: это ему приписывают знаменитую фразу: «Эта республика застряла, словно кость в горле».

Оставил свой след в истории Сан-Марино и Наполеон Бонапарт. Потопивший в крови революционные свободы у себя на родине и державший в руках всю Европу, он побывал в древней республике и оставил такую надпись: «Преклоняюсь перед республиканским строем Сан-Марино». Эти слова, собственноручно написанные Наполеоном, вам с гордостью покажет любой сан-маринец, едва вы переступите порог национального музея. Проходя со своими войсками по Италии на рубеже XVIII–XIX веков, Наполеон предложил даровать сан-маринцам оружие, хлеб и земли. Однако те поблагодарили за зерно, согласились принять оружие, но от чужих земель отказались наотрез.

С 1463 года Республика Сан-Марино не вела объявленных военных действий против кого-либо: исключение составляют 15 сан-маринских солдат, которые в Первую мировую войну воевали на стороне Италии. В сентябре 1944 года немецко-фашистским войскам удалось ненадолго оккупировать страну, однако войти в ее столицу они не решились. И саммаринези, не защищенные ничем, кроме своего нейтралитета, укрывали у себя десятки тысяч голодных и обездоленных беженцев, которые бежали сюда со всей Европы.

Республика Сан-Марино не прославилась великими поэтами, художниками или музыкантами. Но высокая гора Монте-Титано, по которой петляет асфальтированное шоссе, не просто одна из тех, что составляют отроги Апеннинского хребта. На ее вершине разместилось целое государство со столицей, окруженной крепостными стенами. Город Сан-Марино – столица государства Сан-Марино – расположен на четырех террасах горного склона, почти у самой его вершины. Ему трудно расти, потому что расти некуда: стена завершается крепостью, которая была возведена в 1525 году. За древними крепостными укреплениями – лабиринт узеньких извилистых улочек с многочисленными лестничными подъемами и спусками.

Зубчатую крепостную стену, которая опоясывает самую макушку Монте-Титано, венчают башни, расположенные на севере горы и видимые на десятки километров днем и ночью. С самой высокой из них открывается великолепная панорама: на юг, запад и на север раскинулись ленты крепостных стен, между ними – красные черепичные крыши, затем отроги гор, поля, виноградники, сады… Восточный склон Монте-Титано – это совершенно отвесный обрыв в несколько сотен метров, поэтому он составляет естественное неприступное укрепление. В 25 километрах синеет Адриатическое море, и в ясную погоду можно увидеть противоположный берег – югославский.

Никто не защищает границ этой маленькой горной страны, въезд и выезд из нее можно совершить беспрепятственно. Дворцовая стража и несколько десятков полицейских заменяют здесь армию. Бюджетная статья «военные расходы» в государстве отсутствует, а военный арсенал Сан-Марино исчерпывается музейной коллекцией старинного оружия. Даже пост на границе установлен главным образом для туристов – любителей фотографироваться. Костюм гвардейцев состоит из зеленого мундира с аксельбантами, красных панталон, на ботинках – белые краги, а высокие черные фуражки увенчаны пышным бело-красным плюмажем. Но в зимний сезон у въезда в Сан-Марино не встретишь ни одного гвардейца.

Через крепостные ворота попадаешь на маленькую площадь, куда сходятся несколько узеньких улочек. На фоне серых домов, одного цвета с крепостными стенами, еще больше бросается в глаза буйство красок в витринах магазинов и бесчисленных лавчонок. На площади поставлен памятник Джузеппе Гарибальди: надпись на нем гласит, что это самый первый из всех памятников, сооруженных итальянскому патриоту. Именно в Сан-Марино летом 1849 года, после падения Итальянской республики, гарибальдийцы укрылись от преследований. В местном музее хранятся документы с собственной подписью Д. Гарибальди, его личные вещи и знамя гарибальдийцев.

В центре города, на площади Свободы, находится Дворец правительства. На башенке, венчающей средневековое здание с тремя входными порталами, установлен колокол. В былые времена он возвещал о приближении неприятеля и призывал к защите страны.

Главы государства – два капитана-регента – избираются из числа депутатов парламента сроком на шесть месяцев. Их имена становятся известны 1 октября и 1 апреля. Верховные правители Республики Сан-Марино облачаются в традиционный наряд: он состоит из шелкового костюма с кружевным жабо, короткой черной бархатной накидки и маленькой золотой шпаги. Головной убор капитанов-регентов сделан из черного бархата, отороченного белым мехом. На церемонию передачи власти приезжает множество туристов, и в эти дни улицы Сан-Марино заполнены до отказа. На торжественный парад выходят обычно все «вооруженные силы» Сан-Марино: 12 гвардейцев и милиция, в которую призываются граждане республики в возрасте от 16 до 50 лет.

Третьего сентября сан-маринцы чтут память основателя своей республики. В этот день тишину миниатюрной площади у правительственного дворца взрывает марш военного оркестра. Под бой барабанов идут арбалетчики, которые в старом амфитеатре будут демонстрировать свое искусство; пройдут соревнования между «крепостями», как с давних пор именуются городки республики. Для состязаний в стрельбе из арбалетов извлекаются тяжелые крепостные орудия, все остальное время хранящиеся в башне Ла Фотта – самой высокой из трех. Все в этом празднике соответствует веками освященным традициям – и наряд капитанов-регентов, и средневековое вооружение дворцовой гвардии. Так живет самая древняя на земном шаре Республика Сан-Марино, один из главных принципов внешнего общения которой – не стремиться к расширению своей территории за счет чужих земель…

На берегах голубого Дуная

Дунай, воспетый Иоганном Штраусом, представляется нам голубой полноводной рекой, спокойно несущей свои воды среди отрогов Венского Леса. Тесно обступают Дунай горы, на тихих и пустынных берегах его царит тишина, как, например, в ущелье Казане, где слышен лишь шум реки. Но далеко не на всем своем протяжении она спокойная и голубая. Иногда сжатый кручами скалистых гор Дунай сердито бросает волны навстречу судам, которые с трудом преодолевают их напор.

Дунай на судне не принято называть рекой: Дунай – это Дунай, и люди, занятые на дунайском транспорте, – не речники, а моряки. Плавание по нему заграничное, как на море, и глубины здесь не по речному большие: они позволяют и морским кораблям подниматься по Дунаю высоко вверх. А о трудностях плавания и говорить не приходится, ведь иногда Дунай просыпается таким хмурым и озабоченным, что даже солнечные лучи его не радуют.

На мраморе римских алтарей бог Дунай изображался гневным и насупленным старцем в длинных одеждах, развевающихся на резком ветру. Нетрудно представить, как истово возносили молитву такому богу! Но не раз люди пытались и поспорить с ним: тысячи рабов по повелению Цезаря высекали углубления в русле, в заводях и там, где помельче, чтобы построить удобные для судов каналы.

Волны Дуная знают немало языков: они слышат речи венгров и чехов, болгар и румын, народов Югославии и многие другие. Донау и Дуна, Дунав и Дунэря – каждый народ по-своему называет эту вторую по величине реку Европы. Тому, кто умеет слушать его волны, Дунай расскажет о многом.

Река-граница не сулила спокойствия, и на берегах ее мало кто надолго строил прочный домашний очаг. Зато испокон веков вырастали здесь крепости и воинские лагеря, сначала римские, потом турецкие и австрийские. Затем и они сметались историей, оставив на необъятных просторах горных берегов зубчатые стены и башни, воздвигнутые людьми.