100 Великих Книг - Демин Валерий Никитич. Страница 53

54. ПЕТРАРКА

«КАНЦОНЬЕРЕ»

Его имя стало почти синонимом Поэзии. А имя той, которую он воспел более чем в 350 стихах (среди них 317 сонетов) «на жизнь и смерть Мадонны Лауры», сделалось олицетворением возвышенной и всепоглощающей Любви. Хотя достоверно известно всего лишь об одной их встрече и то издали. Это случилось во время утренней мессы в Страстную пятницу 6 апреля 1327 года в Авиньоне, где Петрарка оказался вместе с родителями после бегства из Италии. 23-летний поэт был погружен в молитву, когда вдруг поймал на себе взгляд проходившей мимо белокурой красавицы. Два взора слились в один, и с этого момента начался новый виток в развитии мировой культуры.

Среди реликвий поэта, доживших до наших дней, есть семейный, доставшийся ему по наследству кодекс (рукописная книга с пергаментными листами, содержащая сочинения Вергилия, комментарии к ним и разного рода записи). На обороте первой страницы, собственноручно приклеенной Петраркой к обложке, имеется сокровенный автограф поэта — один из беспримерных документов человеческой души, где певец Лауры (видимо, на склоне дней) описал историю своей любви. Вот этот краткий, но бездонный по глубине продуманного, документ:

Лаура, известная своими добродетелями и долго прославляемая моими песнями, впервые предстала моим глазам на заре моей юности, в лето Господне 1327, утром 6 апреля, в соборе святой Клары, в Авиньоне. И в том же городе, также в апреле и также шестого дня того же месяца, в те же утренние часы в году 1348 покинул мир этот луч света, когда я случайно был в Вероне, увы! о судьбе своей не ведая. Горестная весть через письмо моего Людовико настигла меня в Парме того же года утром 19 мая. Это непорочное и прекрасное тело было погребено в монастыре францисканцев в тот же день вечером. Душа ее, как о Сципионе Африканском говорит Сенека, возвратилась, в чем я уверен, на небо, откуда она и пришла. В память о скорбном событии, с каким-то горьким предчувствием, что не должно быть уже ничего, радующего меня в этой жизни, и что, после того как порваны эти крепчайшие сети, пора бежать из Вавилона, пишу об этом именно в том месте, которое часто стоит у меня перед глазами. И когда я взгляну на эти слова и вспомню быстро мчащиеся годы, мне будет легче, с Божьей помощью, смелой и мужественной думою, покончить с тщетными заботами минувшего, с призрачными надеждами и с их неожиданным исходом.

Для Петрарки тот первый священный миг сделался — мало сказать, подобным удару молнии в сердце. Он стал для него актом, равным сотворению Вселенной. Отныне течение собственной жизни и судеб всего мира повели отсчет от малозначительного на первый взгляд события — пересечения взглядов двух молодых людей. Гениальный поэт в гениальных стихах сумел так выразить свое личное чувство, что оно и по сей день «лучами огня» зажигает души людей, даже не знающих итальянского языка. Петрарка во все времена был понятен, как собственное Я, каждому, кто испытал великое чувство влечения к прекрасной женщине. А любовь, как известно, мало кого обходит стороной! Она — вселенская страсть, наполняющая жизнь смыслом, всепронизывающий космический Эрос, немеркнущее солнце, которое согревает кровь и душу:

Уже Данте космизировал «любовь, что движет солнце и светила». Но мы воспринимаем эпические полотна «Божествен ной комедии» как бы со стороны — наподобие картин Боттичелли или Рафаэля. Петрарка же пропустил космический поток любви через собственное сердце и собственные стихи — да так, что его страсть и спустя шесть веков передается читателям. Наиболее совершенные и вдохновенные сонеты «Книги песен» («Канцоньере») воспринимаются так, будто описанное в них происходило не в эпоху раннего Возрождения, а сегодня, с тобой и на самом деле:

К моменту роковой встречи Лаура уже второй год была замужем. В последующие двадцать с лишним лет безмятежной супружеской жизни она, как выявили петрарковеды, родила своему мужу одиннадцать детей. Это не помешало влюбленному в нее поэту 21 год воспевать свой «гений чистой красоты», как Непорочную Деву, все сильнее и сильнее воспламеняясь от неразделенной страсти и изливая свои чувства в стихах — одном прекраснее другого. Знала ли об этом сама Бессмертная возлюбленная? Читала ли хотя бы один сонет из тех, которые впоследствии на протяжении шести с половиной веков будут наизусть заучивать тысячи влюбленных, черпая восторг и вдохновение из неиссякаемого поэтического источника? Не могла не знать! Не могла не читать! Законы любви, диктуемые природой, не терпят умолчания. И если уж в свидетели и соучастники приглашается весь мир, то как же половодье чувств может обойти самый, объект, который их породил и на который они направлены?

Как Данте проводит читателя по кругам ада и сферам рая, так и Петрарка увлекает всех пленников и служителей любви в самые сокровенные тайники собственной души, превращая их в частички своего Я, своих тревог, своих сомнений:

В искренности своей, открытости и понятности для всех и каждого, наконец, по исповедальности своей Петрарка достигает высот и глубин величайших человеческих документов, получивших одно и то же название «Исповедь» — Августина Блаженного, Жан-Жака Руссо и Льва Толстого:

Тончайший лиризм поэта органично перерос в глубокий философский гуманизм, суть которого можно выразить в краткой формуле: человек в неисчерпаемом богатстве своих чувств и исканий, наделенный воистину божественным даром любви, — есть средоточие всех токов Вселенной и ее предустановлений, в нем как Микрокосме отображается и проявляется многообразный и многоликий Макрокосм. Вместе с Данте Петрарка по праву считается родоначальником европейского Возрождения и провозвестником нового гуманистического отношения к действительности.

В 1348 году по Европе прокатилась страшнейшая эпидемия чумы (описанная Боккаччо в «Декамероне» и ставшая, собственно, поводом для создания этого произведения). Среди миллионов жертв оказалась и Бессмертная возлюбленная, которую Петрарка потом оплакивал еще десять лет, написав отдельный цикл «На смерть Мадонны Лауры». И вновь жизненный катаклизм — на сей раз скорбный, но все также равный вселенскому светопреставлению.