100 Великих мифов и легенд - Муравьёва Татьяна. Страница 66

Регин покинул родные края и нанялся на службу к конунгу Хиальпреку. А Фафнир, оставшись один, превратился в огромного змея и с тех пор стережет свое золото.

Поведав Сигурду эту историю, Регин сказал: «Ты молод, силен и храбр. Убей змея- Фафнира, и мы разделим его золото пополам».

Но Сигурд ответил: «Вздор говоришь, мудрый Регин. Я стану посмешищем в глазах любого, если отправлюсь добывать богатство прежде, чем отомщу за отца!» Снарядил Сигурд сто кораблей, набрал храбрых воинов и пустился по морю к франкским берегам, где царствовал Люнгви, убийца его отца.

В пути их застигла буря. Холодные волны вздымались выше бортов, и никто не мог совладать с парусами. Корабли несло на одинокий утес.

Там, на самой вершине утеса, стоял человек. Он крикнул, заглушая бурю: «Кто вы и куда держите путь?» Сигурд ответил: «Сигурд, сын Сигмунда, со своею дружиной. Ветер дует в наши паруса, попутный ветер нашей смерти!» Тогда человек на утесе крикнул: «Возьми меня на свой корабль, Сигурд, сын Сигмунда!» И тут же буря утихла. Сигурд подвел корабль к утесу, человек спрыгнул на палубу. Сигурд узнал его — это был бог Один.

Вот достигли сигурдовы корабли франкских берегов. Выставил Люнгви против Сигурда большое войско. Жестокой была битва, но Сигурду помогал сам Один, и вскоре войско Люнгви было разбито, а сам он пал от руки Сигурда.

Так Сигурд отомстил за отца. Он мог бы занять отцовский престол, но решил прежде постранствовать по свету.

Сигурд вернулся к Регину и сказал: «Теперь я готов добывать богатство».

Пустились Сигурд и Регин в путь. Вот выехали они на тропу, что вела от жилища змея-Фафнира к водопою. Увидел Сигурд следы на тропе и сказал Регину: «Верно, очень велик твой брат!» Вырыл Сигурд на пути у змея большую яму, залез в нее и стал ждать. Вот показался на тропе змей-Фафнир. Он полз, извиваясь и изрыгая яд. Когда змей проползал над ямой, Сигурд вонзил ему меч под левую ключицу.

Хлынула из раны черная кровь. Издыхая, змей сказал Сигурду: «Послушай моего совета: не трогай золота, ради которого ты меня убил. Оно проклято и тебе тоже принесет погибель».

Но Сигурд ответил: «Я не стал бы его трогать, если бы был уверен, что в таком случае буду жить вечно».

Змей издох. Сигурд вытер травой кровь со своего меча. Тут к нему подошел Регин, который до тех пор ждал в стороне, и сказал: «Если бы я не выковал тебе меч и не привел бы тебя сюда, ты не убил бы змея. Так что убили мы его вместе».

Регин вырезал у змея сердце и велел Сигурду его зажарить, а сам лег на землю и заснул.

Сигурд развел костер, насадил змеиное сердце на вертел и стал жарить. Когда змеиное сердце изжарилось, Сигурд хотел снять его с вертела, но обжегся — и сунул палец в рот. Капля запекшейся крови со змеиного сердца попала ему на язык — и он стал понимать все, что говорят звери и птицы.

Рядом щебетали три ласточки. Одна сказала: «Вот сидит Сигурд и жарит для Регина змеиное сердце. А если бы он съел его сам, то стал бы мудрейшим среди людей». Другая ласточка сказала: «Регин притворяется спящим, а сам выжидает минуту, чтобы убить Сигурда и одному завладеть богатством змея-Фафнира». А третья ласточка прощебетала: «Если бы Сигурд не был глуп, он сам убил бы Регина, а золото змея-Фафнира забрал себе».

Ласточки улетели. Сигурд взял меч и отрубил Регину голову. Потом он съел змеиное сердце и пошел к жилищу змея-Фафнира. Двери в змеином жилище были железные, крыша держалась на железных стропилах. Но двери не были заперты, и Сигурд вошел внутрь. Там грудой лежало золото. Стал Сигурд складывать его в мешки, которые заранее приготовил Регин. Сверкнуло среди золота кольцо — проклятое кольцо Андвари. Оно так понравилось Сигурду, что он сразу надел его на палец.

Сигурд погрузил мешки с золотом на своего Грани и хотел вести его в поводу, но конь не шел. Тогда Сигурд сел на него верхом, и Грани поскакал, как будто не было на нем никакой ноши.

Увидел Сигурд по пути высокую гору. На вершине ее будто горел огонь, зарево достигало самого неба. Но когда Сигурд подъехал поближе, то увидел, что это не огонь, а шатер, сложенный из медных щитов, ярко блестевших на солнце.

Сигурд сошел с коня и заглянул в шатер. Посреди шатра на высокой постели спал молодой воин в доспехах и шлеме. Снял Сигурд шлем с головы воина, и длинные волосы упали до самой земли. Воин оказался девушкой.

Девушку звали Брюнхильд. Некогда Брюнхильд была валькирией, ее уделом было реять над битвой, приносить по велению Одина одним — победу, другим — поражение.

Раз Один послал ее в бой, чтобы даровала она победу знаменитому герою, свершившему много подвигов и изведавшему много славы. Противник его был молод, еще ничем себя не прославил, но сражался храбро. Брюнхильд ослушалась Одина: даровала победу молодому воину.

Разгневался Один и приказал непокорной валькирии отныне жить среди людей, избрать себе мужа, чтобы покоряться ему до конца своих дней.

Брюнхильд сказала: «Я не смею ослушаться, но клянусь, что моим мужем станет лишь тот, кто ни разу в жизни не изведал страха!» «Будь по-твоему, — ответил Один — Ты уснешь зачарованным сном, и тот, кто ни разу в жизни не изведал страха, придет и разбудит тебя». Он уколол ей палец шипом терновника, и Брюнхильд тут же заснула. Ее отнесли на вершину горы, положили в шатре из медных щитов и оставили ждать избавителя.

Когда Сигурд снял с головы Брюнхильд тяжелый шлем, она проснулась. Увидела Брюнхильд Сигурда — и полюбила его, а он полюбил ее.

Сигурд сказал. «Клянусь, если я тебе по сердцу, ты станешь моей женой». Брюнхильд ответила: «Я бы выбрала тебя своим мужем, даже если бы мне довелось выбирать из всех людей, что живут на свете!» Они обручились, и Сигурд надел ей на палец кольцо — проклятое кольцо Андвари.

Брюнхильд отправилась в дом своего брата, конунга гуннов Атли, и там стала ждать сигурдовых сватов. А Сигурд поехал к своей матери, чтобы объявить ей о своей предстоящей женитьбе.

По пути Сигурд остановился отдохнуть в доме бургундского конунга Гьюки. У Гьюки было два сына и дочь. Молодых Гьюкингов звали Гуннари Хёгни, а дочь — Гудрун.

Гудрун была красива, жила в доме отца счастливо и беззаботно, не зная горестей — ни истинных, ни мнимых. Она полюбила Сигурда, и старый Гьюки был бы рад назвать Сигурда зятем, но Сигурд сказал, что у него уже есть невеста.

Жена Гьюки, мать Гудрун, была колдуньей. Она собрала ей одной ведомые травы, смешала их с медом и на пиру приказала Гудрун поднести Сигурду этого меду. Сигурд выпил — и тут же забыл Брюнхильд.

Вскоре он посватался к Гудрун и женился на ней.

Братья Гудрун Гуннар и Хегаи стали его друзьями. А чтобы дружба была еще крепче, они совершили обряд побратимства: все трое надрезали себе руки, смешали кровь на земле и поклялись друг другу в верности.

Через некоторое время скончался старый Гьюки, и молодые Гьюкинги вместе с Сигурдом стали управлять королевством.

А Брюнхильд ничего об этом не знала. Живя в доме брата, она ждала Сигурда и отказывала всем женихам.

Наконец брат стал понуждать ее выйти замуж. Тогда Брюнхильд окружила свой дом огненной стеной и объявила, что станет женой тому, кто пройдет через огонь. Она знала, что никому, кроме Сигурда, не под силу такое испытание. И правда: многие пытались преодолеть огненную стену, но никому это не удалось.

Тем временем старший из Гьюкингов Гуннар решил жениться и задумал взять в жены Брюнхильд. Гуннар отправился за невестой, Хегни и Сигурд сопровождали его.

Вот подъехали они к огненной стене, что окружала жилище Брюнхильд. Гуннар направил своего коня в огонь, но тот не пошел. Сигурд сказал: «У тебя плохой конь, возьми моего Грани».

Вскочил Гуннар на сигурдова коня, но Грани не послушался чужого и едва не сбросил Гуннара на землю.

Тогда Сигурд решил поменяться с Гуннаром обличьем. Произнесли они заклинания, и стал Гуннар точь-в-точь, как Сигурд, а Сигурд — как Гуннар.

Вскочил Сигурд на своего Грани, вихрем промчался сквозь пламя.