100 великих некрополей - Ионина Надежда Алексеевна. Страница 78

После Октябрьской революции судьба Петропавловского собора складывалась трагично. В 1919 году его закрыли, а в самой крепости разместился отряд Красной армии. В конце 1918 — начале 1919 года у Васильевской куртины происходили массовые расстрелы заложников. Вероятно, здесь среди других были убиты и великие князья Павел Александрович, Дмитрий Константинович, Георгий и Николай Михайловичи. По предположению М.Д. Печерского и С.С. Белова, в 1919–1921 годах были разрушены гробницы в великокняжеской усыпальнице, а царские захоронения вскоре вскрыли чекисты, искавшие в них сокровища. [50] Врачи настолько искусно забальзамировали тело императора, что он лежал как живой, простершись во весь свой огромный рост. Правая рука его покоилась на эфесе шпаги, одет император был в зеленый мундир полковника Преображенского полка. Очевидец вскрытия впоследствии вспоминал, что у Петра было гордое лицо, обрамленное темными кудрями. При снятии крышки гроба руки императора неожиданно задвигались, и это было такое грозное зрелище, что комиссары в кожаных куртках кинулись к выходу, давя друг друга и роняя факелы. [51]

В конце мая 1992 года в усыпальнице Петропавловского собора был погребен великий князь Владимир Кириллович — правнук императора Александра II. Он умер в Париже, но завещал похоронить себя в России. В связи с этим начато восстановление всех надгробных плит великокняжеской усыпальницы.

МОСКОВСКИЙ НЕКРОПОЛЬ

В Москве умерших хоронили сначала при монастырях и приходских церквах, но в 1657 году царь Алексей Михайлович повелел устроить новые кладбища, так как приходские к тому времени были уже переполнены из-за случившейся в 1654 году моровой язвы. Смертность от этой эпидемии была такой высокой, что многие москвичи отводили места для погребений даже на своих огородах и во дворах. Такое положение и заставило царя издать в январе указ, „…чтобы церкви, и кладбища, и церковные земли, и на церковных землях дворы, и кто тех кладбищ и церковных земель к своим дворам и огородам принели, и кто близко тех церковных кладбищ и земель живет — переписать и переметить из Земского Приказа“. Через два месяца переписные листы были готовы, и в конце марта Алексей Михайлович повелел:…не погребать у четырех приходских кремлевских церквей мертвых для того, что у тех церквей в моровое поветрие погребены умершие многие люди с язвами и чтобы от тех язвенных, как у тех церквей учнут вновь погребать, моровое поветрие вновь на людей не учинилось. И те церковные кладбища огородить забором… Могилы, которые по необходимости остались за забором, были бы попличены, то есть покрыты каменными плитами и залиты известью.

После царского указа на приходских кладбищах стали хоронить только своих прихожан, чтобы сохранить больше места для будущих погребений. Но в Москве к этому времени было уже много пришлых людей из ближайших и отдаленных городов Русского государства, немало было и иностранцев, и для них тоже требовались места погребений. Примерно в это время и было устроено Немецкое кладбище в Марьиной роще — для рейтар (гвардейцев) царя Алексея Михайловича. Расположено кладбище было в виде квадрата и окопано невысоким валом, на могилах устанавливали надгробные высокие продолговатые плиты. Верхняя часть почти на всех плитах была закруглена, кроме того, по краям они часто украшались виньетками.

В первое время на нем погребались не только рейтары, но и сравнительно бедные бесермены, проживавшие в Москве, а затем все знатные иностранцы. Одним из первых на кладбище был захоронен, как указывала надпись на самом древнем памятнике, Фриц Адольф, русский подданный Его Царского Величества, умерший в 1675 году. При Петре I здесь стали погребать и шведских пленных, а во второй половине XVIII века в основном военных и их жен.

До моровой язвы богатые и состоятельные люди, как указывалось выше, погребались при монастырях и приходских церквах, например все члены рода Нарышкиных — в стенах Высокопетровского монастыря в храме Боголюбской Богоматери. Здесь по обеим сторонам стояли ряды соединенных между собой каменных памятников с поставленными на них черными дощечками. На эти дощечки в сокращении были перенесены старинные надписи, высеченные на памятниках внизу. До нашествия Наполеона памятники над захоронениями Нарышкиных были покрыты красным сукном, но французы в надежде найти сокровища разломали памятники, уничтожили некоторые надписи и похитили сукно. В 1830-х годах на каждом памятнике были поставлены образы святых, соименных погребенным.

Так погребались люди именитые, но для большинства бедных и безродных тоже надо было устраивать кладбища, где бы их погребали за умеренную плату или даже вовсе бесплатно. В XVI веке тела умерших насильственной смертью или скоропостижно скончавшихся вне дома, а также безродных тюремных узников, странников и убогих клали в часовнях в людных местах для опознания — в надежде, что их, может быть, кто-нибудь узнает и тем самым даст властям ключ к отысканию виновника смерти (если она последовала от насилия) или к отысканию родственников покойного. В Москве такие часовни располагались на крестцах Китай-города: Никольском, Ильинском и Варварском. Но в летнее время держать умерших более 3–4 дней было нельзя, а их иногда набиралось столько, что в часовнях не хватало места. Поэтому со временем в санитарно-гигиенических целях в окрестностях Москвы стали устраивать особые помещения барачного типа, „оборудованные ямами со льдом“, для таких покойников и кладбища для погребения их. Так образовались Божьи (или Убогие) дома, которые, как и сами умершие, предоставлялись воле Божьей или благотворительности православных людей.

Обычно Божьи дома устраивались при окраинных монастырях и церквах, где к весне скапливалось большое количество покойников, так как зимой они почти не погребались. Православный люд стекался сюда в основном в весенние и летние праздники (на Пасху, Троицу и в другие), а осенью — под Покров и приносил свои посильные пожертвования на погребение „бездомных“, на совершение общей панихиды и на поминовение умерших.

Так возникло кладбище Крестовоздвиженского убогого дома, окруженное владениями князя К.О. Щербатова, окольничего И.Ф. Пушкина, стольника И. Волынского и частью государевой земли. В то время местность эта была мало заселена и состояла по большей части из огородов землевладельцев и отдельных дворов, а речка Неглинная, с крытыми берегами и запрудами, в этом месте протекала открыто. Сначала это кладбище было незначительным по площади, но потом быстро расширилось. Другой Божий дом с собственным кладбищем располагался за Земляным городом и принадлежал Покровскому монастырю. Пашенные и кладбищенские земли монастыря соседствовали с землей митрополита Крутицкого, и иногда между владельцами возникали недоразумения из-за земель.

Со временем и на кладбищах при Божьих домах не стало хватать места, так как 10 октября 1713 года Петр I издал указ, согласно которому царю не понравилось, что в Москве и в других городах, при церквах и монастырях надгробные камни лежат сверх земли, так что препятствуют в хождении при церковных шествиях». Поэтому другим указом, от 12 апреля 1722 года, было приказано «надгробные камни при церквах и монастырях опускать вровень с землею, надписи на камнях делать сверху; которые же камни неудобно так разместить, употреблять их в строение церковное». Через полтора года новый указ (от 10 октября 1723 года) предписывал: «В Москве и других городах мертвых человеческих телес, кроме знатных персон, внутри городов не погребать, а погребать их при монастырях и при приходских церквах вне городов».

В конце октября того же года Святейший синод, во исполнение царского указа и чтобы никто сомнения не имел, постановил: «Объявить, что от погребений внутри градов приключается воздуху повреждение, отчего бывают иногда и тяжкие болезни и прочие тому подобные злые припадки, человеческому здравию вредные». Указ Петра I и распоряжение Святейшего синода были вызваны быстрым ростом народонаселения Москвы и скученностью в городе построек. Например, к 1726 году незначительный приход при Крестовоздвиженской церкви сделался довольно значительным и имел уже 76 дворов. И власти Москвы распорядились «перенести Убогий дом от Воздвиженской церкви в поле — на Государеву землю», где и образовалось новое божедомское кладбище.